Андрей Воронин - Муму. Гладиатор

Тем временем дверь отворилась. На пороге показалась густо накрашенная блондинка уже не первой молодости. Судя по количеству драгоценностей на ее шее, Артемин сразу понял, что это и есть та самая Натаха. Возлюбленная великого вождя. Личная Жозефина Орлика.

Артемин недоумевал. Он не то что не считал эту перезрелую шлюху красивой… Он бы даже в постель никогда с ней не лег, ни за какие коврижки.

Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Любовь зла, полюбишь и козла. И если бы Артемин отвесил сейчас шуточку по поводу внешности этой дамы, его не просто бы утопили в речке — его убивали бы долго и медленно.

— Ну, Натаха, сама зырь! — по ходу объяснял своей пассии вор в законе. — Пацан сказал — пацан сделал.

В его тоне уже не было свойственной ему властности. Наоборот — с возлюбленной Орлик сюсюкался как последний воробушек.

— Вот попросил икону тебе подогнать, — продолжал он. — Баблоса чисто не пожалел. Зато вещь какая, смотри! Как там она называется?

— Андрей Рублев, «Троица», четырнадцатый век, — ответил Артемин, которому был адресован этот вопрос. — Самая известная русская икона.

— Вот, Натаха, видишь, самая крутая! И она у тебя будет, прикинь! Чисто в спальне висеть! Да ни у одной бабы мира такого нет, просекаешь?

Несмотря на рекламу, Натаха не спешила выражать свои восторженные чувства. Она подошла поближе к иконе, которую Артемин держал двумя руками, и стала придирчиво ее осматривать.

— Ну как, нравится? — торопил ее Орлик.

— Да, красивая, — согласилась она. — Только вот глаза здесь мне не очень нравятся. Кажись, этот мазила немного схалтурил. Переделать хорошо бы немного для пущей выразительности. Подкрасить глазки чуток…

Артемин тихо сходил с ума. Он уже давно привык относиться к произведениям искусства только как к товару. И не испытывал благоговейного трепета даже перед шедеврами. Но мысль «подкрасить глазки» иконе Андрея Рублева не укладывалась в голове.

— Ну че, подкрасишь глазки? — обратился к нему Орлик.

— Простите, я… я не реставратор, у меня другая профессия.

— Тебе че, западло, да?

— Нет, ну… — замялся Артемин. — В общем, можно, однако…

— Ладно, — махнул рукой Орлик. — Хер с тобой. Я лучше сам какого мазилу найму, пусть он подкрасит. Ну что, Натаха, берем?

— В принципе, можно и взять, — как бы нехотя согласилась она. — Вещь и правда красивая. Да и в спальню она очень подойдет.

Орлик подошел к своей возлюбленной и нежно обнял ее за талию.

В это время за окном раздался чуть слышный звук торможения какого-то крупного транспортного средства. Артемин не придал ему никакого значения.

— Ну, короче, добазарились, — сказал Орлик. — Сейчас получишь баблос. Если сам унести его не сможешь — не боись, мои братки помогут.

— Я уж постараюсь, — пококетничал Артемин.

— Ну, ты амбал чисто, — удивился хозяин дома. — Я вот даже не подниму столько. Пришлось на тачку грузить.

— Деньги носить легко и приятно, — полушутливо заявил Артемин. — Чемодан денег кажется легче, чем маленький мешочек дерьма.

— Ладно, подожди меня здесь, — Орлик двинул в сторону дверей. — Сейчас втащу на тележке твой чемодан.

В обнимку с Натахой они скрылись за массивной дубовой дверью. Артемин остался один в этом зале со странными интерьерами.

Ожидание затянулось. От нечего делать он стал рассматривать меблировку.

С виду обстановка казалась дорогой, хотя и безвкусной. Массивный дубовый стол, такие же стулья, сделанные явно на заказ… На стене — картина с пышногрудой красавицей, напомнившая ему Караваджо.

Но стоило присмотреться, как становилось понятно, что на самом деле детали интерьера были не такими роскошными, как поначалу казалось. Дуб оказался ДСП, а Караваджо — обычной репродукцией, какую можно купить на любой толкучке.

«M-да, все это странно», — подумал Артемин.

В это самое время группа людей в масках и с автоматами наперевес бесшумно проникла в коттедж.

— Э-э, а спецназ мы сегодня не заказывали, — по-дружески попытался остановить их беззубый охранник. Но на него не обратили решительно никакого внимания.

Спецназовцы рванули вверх по лестнице.

«Ну и где это хрен моржовый запропастился?» — подумал Артемин.

Он встал на цыпочки и подошел к двери. Оттуда слышался приглушенный женский смех вперемешку со звуками поцелуев.

«А он небось в постель ее потащил, вот мудак!» — выругался про себя заждавшийся гость.

Ожидание рисковало затянуться еще на полчаса. Артемин подумал было деликатно постучать в дверь, но… сразу понял, что это была очень плохая идея.

«И что теперь делать? — встревожился он. — Вот попадалово… Может, позвать кого из этих братков и попросить сока? А то пить хочется. А здесь только водка».

Он открыл дверь на лестницу и сделал маленький шажок вперед, выглядывая охранников. В этот самый момент на него набросилось сразу несколько черных тел. На запястьях сомкнулись наручники.

Артемин даже не понял, что произошло. Поэтому и не испугался. По крайней мере, на первых порах.

— Савельев, посмотри дальше по коридору, — распорядился командир группы. — Петрищенко и Сюдов, вон в ту дверь!

«Да, ну и попал я, — подумал Артемин. — В одной компании с этим уродом. Еще и одно дело пришьют — мокруху там какую-нибудь. И будешь потом доказывать, что ты не жираф».

Спецназовцы тут же ворвались в спальню. Звуки поцелуев стали еще более отчетливые.

— Здесь никого, — доложил один из них. — Никого нету.

Страстный саундтрек тем временем продолжался. И тогда Артемин понял, что его просто жестоко подставили.

Но предпринимать что-либо было уже бессмысленным. По крайней мере, сейчас, во время задержания. Стоит ему пикнуть — и он получит пару лишних ударов по почкам.

Поэтому Артемин решил помалкивать и безропотно подчиняться. Как человек опытный, он понимал, что грубые бойцы спецназа — это всего лишь исполнители, настроенные на определенную программу.

Двое рослых спецназовцев подняли его скованные за спиной руки выше головы и потащили вниз по лестнице. Прямо у входа в коттедж наготове уже стоял автозак.

Артемин был арестован 24 мая около 10 вечера.

26 мая в 12.45 он вышел из отделения уголовной полиции на солнечную московскую улицу.

— Всего вам наилучшего, — вежливо попрощался с ним майор Гаврилкин, возвращая временно изъятые вещи. — Сами понимаете — и на старуху бывает проруха. Так что уж извините нас, бедных стражей порядка.

Артемин ничего не ответил. Он взял пакет, где лежали его шнурки, галстук, айфон и прочие мелочи, и открыл тяжелую дверь, отделявшую от свободы.

Этому событию предшествовало немало других. Но закончилось все счастливо для Артемина. И майор Гаврилкин ретиво перед ним извинялся.