Андрей Воронин - Инструктор. Пока горит звезда

— Нет. Все верно. Просто он влип по уши. Его человек по фамилии Сукиасян — единственный выживший. Он потерял руку, а сейчас смылся в Ереван зализывать свои раны. Сделайте что-нибудь, чтобы помочь мне, и я уничтожу эту запись.

— Вы могли сделать несколько копий, чтобы постоянно меня шантажировать.

— Копии будет достаточно, чтобы вы стали политическим трупом. Так что сделайте что-нибудь полезное для общества.

И незнакомец, убрав в сумку ноутбук, уверенной походкой человека, сделавшего свое дело, вышел из кабинета Короткова, который все еще не мог оправиться от испуга. Шутка ли, он никогда не пугался до такой степени, даже когда брал взятки. Безусловно, он волновался, но еще был какой-то азарт, спортивный интерес что ли, и все протекало гладко. И откуда только взялся этот выскочка, который осмелился бесцеремонно завалиться к нему в кабинет и, тем более, угрожать? На посланника Орбели он не был похож. Тогда на кого он работает?

Оставшись один, Коротков, не желая показываться секретарше, чтобы она не увидела, что он смертельно перепуган, достал из шкафа бутылку коньяка и без всяких церемоний отхлебнул прямо из горлышка. Поперхнувшись, он закашлялся, и коньяк растекся по пиджаку и рубашке. Но сейчас Короткову было не до этого. На кону стояли его жизнь и карьера, и действовать требовалось незамедлительно, иначе его вскоре спишут в утиль, наняв какого-нибудь киллера.

— Чертова сволочь! — бормотал Коротков, набирая номер по мобильному телефону. Когда на том конце провода ответили, он попросил: — Усильте мою охрану. Пускай шофер приедет за мной на другой машине. И не в восемь, а около пяти.

Отдав приказ, Коротков плюхнулся в кресло и закрыл глаза.

Забродов после незапланированной встречи с генералом Федоровым всерьез озаботился. К тому же вторжение Кещяна с его ультиматумом о сотрудничестве заставило его задуматься о своей безопасности. На всякий случай он сменил свое место жительства, временно переместившись на дачу в Подмосковье.

«Хорошо, что есть приятели, которые могут выручить, когда ты находишься в затруднительном положении», — подумал Забродов.

Илларион никому не сообщал о своем прибежище и на всякий случай, чтобы избежать лишних проблем, отключил мобильный телефон. Он знал, что в нынешний век большинство преступлений раскрывается именно благодаря телефону, а учитывая нечистоплотность органов милиции и хитрость бывшего военного разведчика Кещяна, Илларион в любой момент мог оказаться в западне. Поэтому он никому не звонил, ограничившись философскими размышлениями.

Наведя справки, Забродов узнал, что Кещян — бывший офицер армянской военной разведки, откуда в свое время ушел по собственному желанию, и по неофициальным данным уже с 1990 года работает на армянскую мафию, которая дислоцируется в Москве. Он также обладает разветвленной сетью информаторов, в том числе и в органах власти, судах и прокуратурах, благодаря чему армянам легко удается уходить от ответственности и совершать с каждым годом все больше и больше преступлений. «Зеркальные» векселя, контрабанда, наркоторговля, отмывание доходов, полученных преступным путем, лоббирование своих интересов в Госдуме — этот список можно продолжать еще долго.

Дача была небольшой. Гараж, подвал, веранда, на первом этаже две комнаты с тамбуром между ними, на втором этаже чердак с низкой крышей, откуда торчали острые гвозди. Забродову нравился чердак хотя бы потому, что оттуда отлично просматривалась окружающая местность и можно было спокойно наблюдать, что происходит на соседних участках, и заблаговременно заметить приближающиеся машины.

Прежде чем выбрать дачу в качестве временного убежища, Забродов убедился, что за ним нет никакой слежки, точнее, ему пришлось избавиться от хвостов проверенным дедовским способом. В первую очередь, он перестал ездить на «бьюике», оставив его во дворе, и в основном пользовался метро. Убедиться, что за ним следят, было нетрудно. В одном магазине ему удалось вычислить двух молодчиков, цепко державших его взглядом, замаскированных под обыкновенных праздношатающихся безработных.

На дачу Илларион поехал на электричке. В крайнем случае, как предполагал Забродов, пришлось бы дать бой в лесу. Приятель рассказал ему, что от станции до садового товарищества идти семь километров, причем через лес. Там бы Илларион без проблем вычислил подозрительных дачников. Но никакого боя давать не пришлось, потому что Забродов запутал слежку еще в центре Москвы, когда забежал в подъезд и вышел оттуда через черный ход. Даже если они догадались через пару минут, что их обвели вокруг пальца, то Иллариону вполне хватило этого времени, чтобы благополучно скрыться в метро…

Хотя еще была осень, всю ночь валил густой зимний снег. В доме было прохладно, поэтому Забродов взял из подвала заранее заготовленный сухостой, стружку и протопил печь. Там же он приготовил себе и гречневую кашу, такую, что пальчики оближешь. На свежем воздухе у Забродова проснулся зверский аппетит.

«Вот и ехать никуда не надо, — радовался Илларион, сидя у горячей печи и подбрасывая дровишки. — Моря-океаны. Все под рукой. Оказывается, нет ничего лучше и удобнее, чем дача в Подмосковье. Сел на электричку, сорок минут в пути, прогулялся по лесу, и ты уже на месте. Здесь действительно чувствуешь себя как дома. Такой чистый воздух. Удивительно, как еще на этом не сделали бизнес. В Москве такая загазованность, что невозможно дышать. И везде, куда ни глянешь, однообразные мрачные рожи».

Забродов сидел на веранде и чистил себе картошку на обед. Ему требовалось время, чтобы обдумать план своих дальнейших действий. В одном он не сомневался и считал, что поступил правильно, согласившись работать на Орбели, чтобы держать в узде Короткова. Понятно, что в душе Забродова воротило от этого сброда и что Орбели, Кещяну и Короткову он бы и руки не подал, даже если бы те тонули. Но в интересах дела нужно было отбросить все лишние переживания и эмоции. По крайней мере, генерал Федоров одобрил занимаемую им позицию и потребовал, чтобы Забродов докладывал о каждом своем шаге и до поры до времени не устраивал разборок со стрельбой и поножовщиной. Илларион понимал, что современные законы в большинстве случаев отмазывают от справедливого возмездия не мирных и порядочных граждан, а воров и бандитов. Давно можно было бы очистить Москву от всякого сброда, но, по всей видимости, в этом были не все заинтересованы.

Забродов понимающе хмыкнул и опустил очередную картофелину в миску с холодной водой. Глянув за окно, он покачал головой, словно погода его разочаровывала. Снег шел стеной. Появились сугробы. Весь огород и дороги накрыло снежной шапкой. Илларион удовлетворенно подумал, что никто не станет его здесь искать и что все дороги замело так, что любой грузовик увязнет. К тому же вскорости обещали потепление, и тогда уж точно дороги превратятся в чавкающую хлябь, с которой ни один внедорожник не справится.