Сергей Самаров - Лучше умереть в бою

Я подошел к воротам. Калитка открылась, словно сама собой. Я вошел и сразу увидел установленный в распахнутых дверях здания крупнокалиберный пулемет. Вот уж воистину, глупость человеческая пределов не имеет. Понятно, что пулемет устанавливался не для того, чтобы меня расстрелять, а для того, чтобы показать мне, что попытка штурма будет жестко пресечена. Но камеры наверняка уже показали, что я иду один, и можно было не показывать свою готовность к обороне. По логике, оставшимся бойцам отряда Лагуна вообще следовало ввести меня в заблуждение – подготовиться к обороне, но мне показать, что не готовы. Да и выставлять пулемет следовало бы в калитке, а вовсе не в дверях здания. Здесь же можно было пройти вдоль стены и забросить за косяк гранату или просто дать очередь из автомата. Для пулеметчика этого хватило бы.

Все делалось непродуманно, но другого от бойцов отряда Лагуна я и не ожидал. Меня пулемет не смутил. Я спокойно прошел через двор, заметив по пути, что боксерский мешок валяется в сугробе, ногой сдвинул пулеметный ствол, заставив пулеметчика сместиться в сторону, и шагнул в здание. Там меня встречали уже тремя автоматными стволами.

–  Не побоялся прийти, надо же… – непонятно чему удивился рыжий офицер с круглым лицом, сплошь покрытым веснушками. Их было так много, что, я уверен, этого человека в детстве звали Ржавым.

–  Ты считаешь себя суперстрашным? – не остался я в долгу. – Может быть, ты в чем-то и прав. Но я не женщина, чтобы бояться такой рожи. – И хладнокровно пошел на их стволы.

–  Оружие сдай, – сказал другой офицер.

–  С какой стати? – Я положил руку на свой пистолет-пулемет, показывая, что расставаться с ним намерения не имею.

–  В целях безопасности.

–  Чьей безопасности? Вас тут толпа, а я один. Посмотри в мониторы. За мной никто не идет. На одну мою очередь вы десятком очередей ответите. Я не самоубийца, только лишь выполняю просьбу вашего командира.

–  Что, кстати, с товарищем подполковником? – прозвучал все же естественный вопрос.

–  А что с ним может быть? Перевязан, пластырем по самые уши оклеен. Ждет, когда я вернусь. За ним присматривают.

–  Где он успел заразиться? – К нам вышел из коридора человек в белом халате.

Я внимательно посмотрел поочередно каждому из четверых в глаза.

–  Боюсь, что здесь, на базе.

–  Это исключено, – человек в белом халате был категоричен.

–  Какой у вашей отравы инкубационный период? – попытался я задать вопрос по теме, хотя и не был уверен, что задаю его правильно. Оказалось, что правильно. Специалист, по крайней мере, меня понял.

–  Около двенадцати часов.

–  Значит, точно здесь. Там, в подвале, за Лагуном ухаживала женщина. Подполковник сам заметил у нее начальные язвы около глаз. Через полчаса после этого у женщины поднялась температура, и она не смогла встать. После контакта с ней прошел только час. Инкубационный период таким быстрым быть не может.

–  Не может, – согласился со мной специалист. – А что с лицом Александра Игоревича?

–  Когда его бросили подчиненные, Лагуна задержала собака. И сильно погрызла руки и лицо. Бронежилет, правда, не прокусила.

–  Кавказская овчарка? – со знанием дела спросил Ржавый. – Страшные звери. Таким лучше не попадаться.

–  Алабай. Еще более страшный. В два раза быстрее кавказки при том же весе и ростом выше. А самое страшное, что он нападает молча. Даже не рычит. Просто рвет человека, и пока тот сам не закричит, не поймешь, в чем дело. В метели не сразу увидели, что с подполковником делается. Только когда он кричать начал, подошли. Еще минута, и собака прикончила бы его.

–  Какая ему нужна помощь? – спросил специалист.

–  Он же сам сказал по телефону. Этот… Как его… Анти…

–  Антидот.

–  Да.

–  Пойдем, старлей, – сказал специалист и двинулся в коридор.

Я пошел за ним, благополучно не доверив никому хранение своего оружия. Пол был покрыт метлахской плиткой, и наши шаги гулко отдавались среди стен. В здании царила какая-то непривычная тишина, хотя здесь и раньше не было шумно. Но сейчас тишина словно бы висела в воздухе, стала осязаемой, как будто все здание было пропитано настороженностью.

Специалист своим ключом открыл дверь в комнату, на которой висела традиционная табличка «Посторонним вход воспрещен». Я раньше в этой стороне коридора не был и потому табличку не видел. Вошел в комнату. Внутри уже находился второй специалист – тот самый, что жестоко избивал ногами боксерский мешок. Нужно отдать ему должное, избивал вполне умело…

–  Тренировался сегодня? – спросил я, приветственно кивнув.

–  На тебе потренируюсь, – пообещал специалист. – Буду по-ментовски ногами пинать лежачего. Готовься…

–  Тогда понятно, почему мешок во дворе валяется… В менты податься собрался? Готовишься? Но я на ногах твердо стою, имей это в виду.

Первый специалист, не слушая наши словесные препирания, подошел к сейфу, открыл его своим ключом и вытащил чемоданчик с надписями, скорее всего, на латыни.

–  Антидот для подполковника… – пробормотал он, словно напоминая самому себе, и раскрыл чемоданчик, задумчиво рассматривая его содержимое.

Что там было рассматривать и о чем думать, я не понимал. В одном отделении лежали пять красных шприц-тюбиков, в другом – штук двадцать точно таких же по форме, но желтого цвета. И множество бутылочек с красными этикетками. Специалист взял красный шприц-тюбик и протянул мне.

Что-то мне не понравилось в его задумчивости. Я словно почувствовал подвох. И взгляд его мне не понравился. И потому я глянул на другого. Этот смотрел на нас с напряжением и даже рот приоткрыл. И я понял, что подполковник Лагун на самом деле приговорен к смерти, а специалисты получили приказ его уничтожить, не зная еще, что и сами подлежат уничтожению.

–  И как этим пользоваться? – спросил я, принимая шприц-тюбик из рук в руки.

–  Лагун знает. Снять колпачок, приставить к телу прямо через одежду и нажать.

Я повертел шприц-тюбик в пальцах, вроде бы из простого любопытства снял колпачок, увидел место, откуда при сжатии тюбика выходит игла, и тут же быстро приставил это место к плечу специалиста. Тот вскричал, как от боли. Тут же второй ринулся в мою сторону. Не знаю, умел ли он бить руками, но снова попытался ударить ногой. Однако предплечье, делая короткий полушаг навстречу, я выставить успел. И услышал, как хрустнула кость голени. Праздник начался…

Праздник начался!

Я не стал дожидаться продолжения со стороны противника. Он сразу присел на сломанную ногу, и я нанес удар тем же уголком по темени. Этого хватило, чтобы убить нападавшего. Алюминий пусть и легкий металл, но рука у меня тяжелая, а бить вполсилы в таких ситуациях я не умею.