Сергей Самаров - Как две капли крови

Допускал старший лейтенант Крушинин и тот вариант, что эмир получил сообщение наблюдателя о допросе пленных. Главарь боевиков вполне мог предположить, что они его выдали, выложили спецназовцам всю информацию о банде и ее возможностях в обороне. Эмир обязан понимать, что жить хотят все. Далеко не каждый человек готов умереть героем за то, что ему по большому счету может оказаться совершенно чуждым.

Практика боевых действий против бандитов четко показала Ибрагиму Владимировичу, что примерно половине этих людей бывают совершенно чужды те идеалы, которые пытаются им вбить в голову главари. Эти негодяи пришли в ИГИЛ только для того, чтобы безнаказанно грабить и убивать. Среди них было очень много бывших уголовников.

Аз-Захари обязан был это знать нисколько не хуже старшего лейтенанта Крушинина, если только не лучше. Поэтому он никак не мог иметь твердой уверенности в преданности и стойкости членов своей банды и наверняка опасался одновременного строенного удара спецназа.

Чтобы понять, какие меры попытается предпринять эмир для защиты, старший лейтенант попытался поставить себя на его место. Ибрагим Владимирович являлся достаточно грамотным и опытным военным специалистом. Поэтому он предпочитал всегда считать, что противник нисколько не уступает ему в этом.

Поразмыслив таким вот образом, Крушинин пришел к выводу, что отсутствие длинных прямых галерей на выходе из подземелья лишает бандитов преимущества, не дает им возможности контролировать передвижение спецназа, определить его появление и сразу же среагировать на это. Но командир разведывательной роты не сомневался в том, что эмир в любом случае постарается использовать окончания галерей перед выходом к трем гротам.

Крушинин и сам конечно же заметил то единственное место, где он мог выставить плечом к плечу не более трех человек в одном ряду. Правда, тут имелась возможность размещать бойцов в два, а то и в три «этажа». Все же девять стволов создают очень солидную плотность огня, несравнимую с тремя. Можно первый ряд просто уложить на пол, второй поставить на одно колено, а последний — в полный рост.

Но бандиты в этом случае просто обязаны будут воспользоваться своими пулеметами, которых у них, к великому счастью спецназовцев, только два. Эти стволы будут в состоянии простреливать галерею, попросту выметать из нее все живое.

На этот случай в первых рядах каждой колонны спецназа обязательно должен идти гранатометчик. Он уничтожит пулеметчика и, скорее всего, изуродует его оружие. В боевой практике старшего лейтенанта Крушинина такое случалось многократно.

Следующая граната, выпущенная через галерею уже в грот, обеспечит поражение тех бандитов, которые будут находиться рядом с пулеметчиком. Они не смогут оказать ему экстренную помощь в случае ранения и использовать его оружие. Вслед за этим можно будет послать туда же еще пару гранат, дать возможность спецназовцам без потерь перебежать до выхода из галереи в грот.

Гранатометчиков в роте хватало. Да и простые автоматчики отлично умели пользоваться подствольными гранатометами.

Разработав такую систему атаки, командир роты позвал к себе старшего лейтенанта Соколовского и лейтенанта Кротова, объяснил им смысл своей тактики и проговорил:

— Вперед выдвигайте тех парней, которые бегают быстрее всех. Вы знаете своих людей, в курсе, кто из них на что способен. Теперь вот какой вопрос. У нас на всю роту есть только один «Корд» во взводе скалолазов. Винтовка имеет ночной прицел. Звук выстрела у нее примерно такой же, как у артиллерийского орудия среднего калибра. В подземелье этот грохот будет подавлять противника психически. С кем пойдет снайпер?

— Возьми, командир, его с собой, а мне передай от скалолазов гранатометчика, — предложил ротному Соколовский. — С двумя мне как-то спокойнее будет. К тому же мой из молодых, хладнокровия парню не всегда хватает. Порой теряется, не знает, что делать, куда стрелять в первую очередь.

— Уговорил, — согласился Крушинин. — Один гранатометчик идет с тобой. Второй остается во взводе. Людей Радужного я беру под свою команду. Сам лейтенант пойдет со мной. Четвертый взвод делим по отделениям. Командир взвода идет с Кротовым.

Командир четвертого взвода прапорщик Долговязов, вопреки своей фамилии, коренастый и крепко сбитый боец, отличался неуступчивым характером, природной боевой злостью. Благодаря своему опыту он мог оказаться полезным во взводе саперов. К тому же Долговязов в роте отвечал за подготовку по рукопашному бою, в котором он был большим специалистом, замещал инструктора. А ведь при выходе спецназовцев на короткую дистанцию огневой бой запросто мог перейти в рукопашную схватку.

— Плохо быть в этой жизни крысой, — проговорил лейтенант Кротов и притворно вздохнул, глядя в темный потолок. — Все норовят обидеть. Если уж откровенно не травят, то всегда чего-то недодают.

— Ладно, — смилостивился командир роты, приняв всерьез вздох своего подчиненного. — Бери с собой и Радужного.

— Да чего уж, пусть со своим взводом остается, — Кротов показал, что просто разбавляет разговор беззлобной болтовней такого рода. — Он своих парней лучше тебя знает. Сообразит, кого куда поставить. Своевременно подскажет. А мне и злости Долговязова достаточно.

Вопрос с комплектованием групп и с постановкой задач был решен. Обговорены тактические моменты поведения в подземельях, такие, например, как стрельба с трех уровней — лежа, с колена и стоя.

Напоследок командир роты дал категоричный приказ своим офицерам:

— Из системы связи никому не выходить ни при каких обстоятельствах. Проверка связи каждые пять минут. Это на совести командиров колонн. Обязательно использовать преимущество ночных прицелов. Первые трое бойцов идут и смотрят вперед через них. Стрелять разрешаю только в крайнем случае. Лучше двигаться вообще без звуков. Даже если противник ждет нас, мы должны появиться неожиданно для него.

— Относительно связи. А если экранировать снова будет? — спросил старший лейтенант Соколовский.

— Этого, видимо, не избежать, но проводную связь нам здесь никто тянуть не будет. Потому в случае попадания под действие экрана проверять радио постоянно, при выходе из зоны связываться с другими. Обязательно пытаемся говорить через промежуточные ретрансляторы.

Тут, видимо, следует прояснить вот какой момент. Каждый КРУС из экипировки «Ратник» является одновременно и ретранслятором. То есть если два корреспондента, удаленных друг от друга, не слышат один другого, то связь они осуществляют через промежуточное звено. Таковым является человек, находящийся между ними дальними. В условиях гор, где экранирование не является чем-то неординарным, спецназовцы иногда специально выставляют человека с КРУСом, чтобы осуществлять через него связь.