Вячеслав Миронов - Особо ценный информатор [litres]

Многие ответы его расстроили. Как рассказал представитель Латвии в приватной беседе, в Латвии накануне выборов запретили общаться на русском языке. Выгнали с государственной службы многих чиновников, которые общались с заявителями на русском. Одного депутата лишили мандата, потому что он при встрече со своим электоратом отвечал по-русски. Многие смешанные браки под угрозой распада. Русские чувствуют себя людьми уже не второго, а тридцать пятого сорта. Нарастает озлобленность. И в случае предлагаемого поворота событий многие добровольно примкнут к повстанцам. Вплоть, как и по сценарию Донбасса, некоторые области могут выйти из состава Латвии.

Появился еще один специалист, но он не контактировал с прибалтами, а только с американцами.

Представитель Литвы, имеющий много родственников в США, неоднократно бывал в Америке, водил дружбу с их представителями в НАТО. За кружкой пива они по секрету сказали, что новый персонаж – это Эхуд Инон, большой специалист по Ближнему Востоку и ИГИЛу. Он обсуждал с американцами о переброске большой группы боевиков – выходцев из бывшего Советского Союза – в Европу. Но по коридору, организованному американцами, и под их охранением. Чтобы не было никакого срыва и утечки.

И самое главное, представители в НАТО стран Балтии должны были отправиться в свои страны для ведения переговоров в своих штабах и с руководством контрразведки страны об организации подконтрольных выступлений антиправительственного толка во второй половине июля.

Тут поневоле закуришь. Не могу я встретиться с агентом, пусть наши организуют встречу с ним в Таллине.

Тщательно спрятал сообщение от Тамма. Точно, он выходит на первый план в плане оперативной работы. И категория его от простого рядового агента переходит в «особо ценный». Из пешки в дамки.

Только вот я все еще нахожусь в патовой ситуации. Зажат со всех сторон и не могу никуда сделать ход. Могу лишь запросить срочную связь. Через тайник или связного. Пусть Центр почешется. Нелегал никогда просто так не будет запрашивать срочную связь, даже находясь в «отстойнике». Или действительно срочное дело, или перевербован контрразведкой страны пребывания. Но чтобы это выяснить, надо сделать шаг навстречу агенту, запросившему встречу. Самое безопасное – тайниковая операция.

Я посмотрел на часы – пора спать. День был нервным из-за запуска нового интерьера.

Лег, но сон не шел. Это в книгах хорошо описано, что разведчик ложится и мгновенно засыпает, потому что поутру его ждут подвиги на благо Родины. Мне бы так научиться.

Прогонял день перед глазами. Кого видел, кто видел меня. Косые взгляды, фигуры, спины. Знакомых не было, повторов тоже не встречал. В десятый раз прокрутил в голове сцену в туалетной комнате возле умывальников. Никто не видел? Нет, никто, кроме нас, в туалете никого не было.

Наконец я уснул. Нет. Просто забылся тяжелым тревожным сном. Врачи в Центре рекомендовали принимать снотворное. Химический сон – все же сон. Лучше, чем отсутствие такового вовсе. Но я опасался химии. И не потому, что ретроград, а боялся, что снизится реакция, острота восприятия и мышления. Хотя хронический недосып тоже не влияет положительно на производительность мозга и нервной системы в целом.

Утром, прибыв на работу, я первым делом отправил электронное письмо, в котором в зашифрованном виде потребовал срочную связь.

А в ответ – тишина. Ни намека. Конечно, я понимал, что значит вызвать курьера срочной доставки, ну хоть бы что-нибудь! Но ответа не было. Ни по электронной почте, ни в почтовом ящике дома или на работе.

Так прошло пять дней тоскливого ожидания. Тамм приходил еще раз с американцами и представителями Латвии и Литвы. Брауна с ними не было. В контакт я не вступал.

Каждый вечер посетителей меньше не становилось. Подумывал дополнительные столы установить на постоянной основе, пожертвовав комфортом посетителей, но пока каждый вечер уносил, а затем вытаскивали. Это становилось своеобразным ритуалом. Как ни странно, посетителям даже это нравилось. Они снимали на телефоны и выкладывали в Сеть. Ну и ладно, лишь бы больше заказывали да чаевые пощедрее.

А днем опять потянулись на экскурсии ученики. Они приходили в восторг от манекенов и наряда Эллис. Учителя истории что-то рассказывали, но их мало кто слушал. Эллис присматривала за биноклем и револьвером. Ребятня неоднократно пыталась слямзить раритетные предметы.

Пришли какие-то старички и бабульки. Они с умилением рассматривали фотографии. Говорили, что помнят такую вот форму, такие вот предметы.

Эллис предложила включить в меню десерты тех времен и предлагать дневным посетителям, коль алкоголь плохо продается днем, разве что туристам.

Попробовали. Самим понравилось, включили в меню. Договорились с учителями, что они и дети будут заказывать эти десерты. Пять процентов от такого заказа получали учителя. Мало кто отказывался.

Популярность заведения росла. Только мне от этого легче не становилось. Особо ценная информация, раскрывающая часть замысла противника в отношении безопасности Российской Федерации, лежала у меня мертвым грузом. Да, спрятана надежно, квартиру надо разобрать полностью, чтобы добраться. Но во время обыска логова грязного шпиона кто будет сильно церемониться? Вот поэтому и нужно переправить ее в Центр.

На шестой день я вернулся домой поздно ночью. В темное позднее время хорошо отслеживать, ведется ли за тобой слежка.

В этот раз дважды мелькнули фары. Первая машина – «Пежо», вторая – «Хонда». Вроде и ничего, но уж больно грамотно они выставились, как будто передавали меня. Ничего страшного, ты ведь ждал этого. Ожидал, что за тобой будет «хвост». Не зря тебя вывели из игры. Сиди. Кури. Жди.

Поставил машину, по привычке бросил взгляд на окна своей квартиры и замер – там был свет.

Нет. Ноги не подкосились. Я закурил. Стоял и думал. Обыск? Отчего до сих пор не арестовали? Или решили сначала все вывернуть, а уже потом, по итогам обыска, решать, арестовывать меня или нет?

Что делать? Вряд ли мне дадут далеко уйти. И что в сухом остатке? Немного. Конечно, можно позвонить в полицию, заявить, что в моей квартире неизвестные, и посмотреть, как полиция разбирается с контрразведкой, а потом – наоборот. Под шумок попытаться незаметно покинуть авансцену, перенести действие на несколько этажей вверх. И что ты получишь в результате помимо морального удовлетворения в виде маленькой мести? Злость на себя. А дальше? Я вздохнул – остается одно, надо уходить. Трое суток отлежаться, тогда накал поисков спадет. Вынуть из тайника запасной комплект документов и уйти в Германию, оттуда морским маршрутом покинуть Европу. Почему морем? Проще. По привычке, по инерции мышления, перекрывают аэропорты, железную дорогу, конечно, автодороги. На морское судно совершенно не обязательно попадать через трап, проходя таможенное оформление. Достаточно залезть в контейнер перед погрузкой. Немного неудобно, нет комфорта первого класса, но потерпеть сутки можно. Потом покинуть его. Деньги творят чудеса. Сто тысяч евро хранятся в другом тайнике на непредвиденный случай. Будь то эвакуация, покупка чрезвычайно важной информации или на «особый период». Попробовать удрать? Достал телефон, кручу в руках, думаю, взвешиваю. Мой побег – лучшее доказательство, что я шпион. Начнут отрабатывать все мои контакты, в том числе и фокус с фотографиями. Я очень гордился тем, как все придумал и провернул. Увы, гордыня – грех.