Александр Тамоников - Иван Грозный. Сожженная Москва

– Что ты имеешь в виду? – спросил Красин.

– На селе оставим мужиков. С ними будет княжич.

Бордак взглянул на Парфенова, тот кивнул:

– Уразумел, Михайло.

– Василий оценит силы татар и тогда начнет действовать. Планов действий – два. Первый – при выходе к селу двух-трех сотен мужики-ополченцы дожидаются подхода крымчаков, поджигают хаты и под руководством княжича совместно с самим головой бегут на пятак. Крымчаки в ярости ринутся за ними. И отомстить за загубленное добро, что могли бы захватить, да и взять мужиков ясырем. Станица должна укрыться в дальнем овраге как резерв. Ты, Григорий, разделишь сотню на две полусотни и заведешь их в ближний овраг и балку, я с дружиной встану в роще. Как только татары окажутся посреди пятака, по сигналу – крик кукушки три раза – все, кроме резерва, выходим из укрытий и атакуем крымчаков с трех сторон. Моя дружина зайдет в тыл крымчаков. Им если и бежать, то прямо к крепости, где их встретит ополчение. Наперво, что мы должны сделать перед атакой, это пустить в дело лучников. Они из укрытий выбьют немало басурман, ну а остальных порубим. Получится, мурзу или сотника татарского берем в плен. Разделавшись с ворогом татарским, отходим к ближним у крепости рощам. Оттуда смотрим, как поведут себя крымчаки, что должны быть позади передовых сотен. План второй – к селу выходит орда, числом не менее пяти сотен. Тогда бой принимать не след. Сельчане поджигают избы и бегут опять-таки до пятака, с ними отходим и мы все. С пятью сотнями нам не справиться. Вот такие планы.

– Ты, боярин, велел станице быть в резерве в дальнем овраге. Но не поведал, что и когда делать, – подал голос станичный голова. – По второму плану все ясно – отход к крепости, а вот по первому? У меня все же пять десятков конных сторожей.

– Ты, Иван, немного поторопился, – кивнул Бордак, – я как раз хотел говорить о твоих сторожах. Значится, так. Коли сотне, дружине и ополченцам удастся быстро выбить большую часть татар, то станица так и остается в овраге. Если же перевеса не добьемся, то тебе идти в атаку с фланга западного по сигналу – крик кукушки пять раз. Уразумел?

– Теперь уразумел.

– Ну, тогда, Гриша и Иван, уводите ратников по разряду.

Сотник и станичный голова увели своих людей.

Бордак повернулся к Парфенову:

– Давай, Василь, в село, там к местному голове, покажешь ему грамоту и возьмешь начальство над ополчением на себя. Все остальное ты ведаешь.

– Мы, Михайло, не договорились, как я предупрежу тебя о силах татар, что выйдут к Шабарово?

– Пошлешь гонца.

– Добре, пусть будет так.

Мурза Бабек подвел три сотни к селу.

К нему подъехал старший головного дозора, доложил:

– Впереди русское селение, по карте Шабарово, от него в пяти верстах крепость русских Бурунск. В селе только мужики, вооруженные чем попало, есть и сабли, и рогатины, и копья, и даже лучники, но тех немного.

– Сколько мужиков осталось в селении? – спросил мурза.

– Точно сказать не могу, может, полусотня, может, больше.

– А куда двинулся обоз с бабами, стариками и детьми? Хотя понятно, куда, под защиту стен крепости. Знать бы, сколько городской стражи у тамошнего воеводы?

– Много быть не может, крепость-то малая. Одно название – крепость.

– Ладно, – принял решение мурза, – обходим селение с трех сторон, встаем, смотрим, что предпримут местные. По моей команде атака. Всех уничтожить, только молодых да здоровых брать в полон. Тебе же, Карим, обойти Шабарово с севера, перекрыть дорогу русским и для отхода, и для подхода подкрепления.

– Понял, господин!

– Ты выходи, следом мы.

– Слушаюсь!

Старший головного дозора, собрав из разъездов малую рать, повел ее к селу.

Мурза объявил сбор сотникам. На сборе определил, кто и как действует, и вскоре крымчаки начали обход селения. По ним пустили стрелы местные лучники, и тут же все село взялось огнем. Ехавший с передовой сотней прямо на село мурза остановил коня и повернулся к помощнику:

– Что это значит? Русские сами подожгли село?

– Получается, так.

– Но тогда они не собираются обороняться. Это что-то новое.

– Они уходят, – указал на север помощник.

И действительно, подпалив село, мужики оседлали коней, рванули в поле. До того станичный голова Матвей Осокин выслал на пятак гонца, своего сына Федьку. Он успел проскочить раньше, чем мурза отдал приказ на окружение.

До выхода головного отряда выскочили из горящего села и ее защитники. Странно было смотреть, как бежала целая сотня, которая вполне могла дать бой крымчакам. И сие вселяло в мурзу сумятицу. В охвате горящего Шабарово не было смысла, и Бабек отдал наказ всем трем сотням и головному отряду догнать мужиков и посечь их.

Тем временем гонец выскочил на пятак. От рощи ему подал знак ратник дружины Бордака, и он поспешил к нему.

– Кто ты? – спросил Михайло, который лично встретил его.

– Федька Осокин.

– Уж не сын ли сельского головы?

– Сын.

– Что велел передать отец?

– Он и княжич московский велели передать, что к Шабарово, кроме татарских разъездов, подошла рать в три сотни. Отец выполнил твой наказ и скоро будет здесь с мужиками, – смахнув пот с лица, доложил гонец.

– А что крымчаки?

– Они стали обходить село с трех сторон, а их головной дозор пошел в обход, перекрыть дорогу сюда.

– Значит, они могли встать на пути мужиков?

– Э-э, воевода, что каких-то три десятка крымчаков против сотни мужиков? Наши их сомнут, не глядя!

– Лишь бы татары пустились вдогонку.

– Должны, – шмыгнул носом Федька. – А чего им еще делать? Глядеть, как горят избы?

– Ладно. Оставайся здесь, – кивнул Бордак и, бросив взгляд на десятников, что собрались рядом, велел: – Лука, со мной! Остальным быть готовыми к бою.

Ратники выскочили на окраину поля.

Вскоре показалась сотня мужиков, и Михайло крикнул им:

– Уходите на северную окраину и там дожидайтесь появления татар!

Сотня проследовала дальше, а Бордак с Огневым и княжичем вернулись в рощу.

Прошло немного времени, и крымчаки объявились. Впереди головной отряд, за ним сотни. Выйдя в поле, они начали разворачиваться в линии, видя впереди отступающих мужиков.

Мурза, завидев, что дозорные отстали, крикнул:

– Быстрее воины, быстрей! Бить проклятых русов!

Сотни вышли к середине пятака. И тут через топот коней трижды прокричала кукушка. Из оврага и балки тут же выскочили полусотни Григория Красина, а на севере развернулись ополченцы Шабарово.

Мурза Бабек не сразу понял, что попал в засаду.

Понимание начало приходить, когда с флангов на его сотни обрушились десятки стрел, выбивая всадников. Строй крымчаков сломался, головной отряд остановился, на него налетели всадники сотни Осокина. Сотники крымчаков пытались восстановить порядок, но их десятки смешались в единой куче. По ней и ударили конные русской полусотни и ополчения. Завязалась сеча. Теперь кукушка прокричала пять раз, и тут же появилась станица.