Александр Тамоников - Агент из подземелья

– Вам не кажется, штурмбаннфюрер, что это взрывоопасный котел? – спросил Алексей. – Я сделаю все, что прикажете. Но если вы хотите знать мое мнение, то я скажу вот что. Особо информированных персонажей надо поместить под стражу и выбить из них все, что им известно о Колдуне. Интуиция мне подсказывает, что кто-то его знает. Если это Беккер, то не все потеряно. Нам нужно приложить старания, мобилизовать всех имеющихся людей, чтобы его найти. Только радиоигра с его командованием – под нашим, разумеется, руководством – может изменить ситуацию на фронте. Посмотрите правде в глаза. Есть ли у нас другие возможности изменить эту ситуацию? Можем ли мы пренебрегать даже ничтожным шансом?

Он был логичен. Охман погрузился в размышления. С невероятным облегчением Алексей констатировал, что не находится под подозрением. Охман не такой уж актер, чтобы виртуозно это скрывать.

– Если польские полицейские и имеют какие-то сведения, то они устарели и бесполезны даже в том случае, если не принесут нам вреда. Мы просто потеряем драгоценное время, – добавил Уваров.

– Хорошо, поезжайте к этим полякам и наведите там порядок, – сказал Охман. – Соответствующую бумагу, касающуюся ваших полномочий, получите. Надеюсь, вы все сделаете правильно и быстро. Возьмите с собой несколько человек из отдела Брюннера. Пусть они выполняют подсобную, так сказать, работу.

– Слушаюсь, штурмбаннфюрер! – Алексей вытянулся. – Кстати, насчет «Айзевице». – Он сделал задумчивое лицо. – Вы упомянули этот узел обороны, и я задумался, где недавно слышал это слово? Беккер с кем-то говорил по телефону, просил подготовить документацию по Айзевице. В какую организацию он звонил, я не знаю. Но он сказал, что позднее подъедет и заберет. Это было, если не ошибаюсь, за день или два до его исчезновения.

– А что у нас с Айзевице? – Охман насторожился.

– Не имею понятия, штурмбаннфюрер. Это всего лишь один из узлов обороны, которых на линии насчитывается два десятка. Сейчас, разумеется, возникает вопрос: зачем материалы по этому объекту понадобились Беккеру? Что там не так? Заезжал ли Беккер на Айзевице? Ведь никто не контролировал его перемещения.

– И что вы предлагаете?

– Если хотите, могу заехать на Айзевице и все выяснить. Думаю, он недалеко от места расположения поляков. Моя машина на ходу.

– Хорошо, я подготовлю приказ, на основании которого вы сможете попасть на объект и осмотреться, а также опросить персонал. Выезжайте через час. У вас в запасе весь день. Но помните, что время играет не на нас.

Половина дня пролетела в никчемных хлопотах. Он впервые увидел вблизи этого неприступного монстра, «Лагерь дождевого червя», растянувшийся на десятки километров. Основной рубеж представлял собой извилистый вал, в одних местах естественного происхождения, в других – насыпной. Эшелонированная оборона, стальные доты, ощетинившиеся орудиями и пулеметами. Местность на востоке практически везде открытая, озера спрятаны под снежным покровом. Сотни метров колючей проволоки, стальных надолбов, противотанковых рвов и эскарпов. К западу от вала тянулись леса, кустарники, овраги, напичканные орудиями и минометными батареями. Повсюду посты, эсэсовцы с овчарками.

Рослый унтерштурмфюрер критически глянул на бумагу, предъявленную ему, и пропустил на объект гауптмана Коффмана и сопровождающих его лиц. Это были три сотрудника гестапо во главе с оберштурмфюрером Вакслером.

Подземелье гремело, изрыгало сложные запахи. Вниз вели винтовые лестницы. Главный тоннель, в разрезе похожий на грушу, прорезал насквозь всю линию. Стены его были закованы в мощный слой армированного бетона.

От него отходили ответвления, ведущие в стальные огневые точки, в казармы, в арсеналы, защищенные бронированными дверями. По центру главного тоннеля проходила узкоколейка, по которой периодически проезжали груженые дрезины, вагонетки, целые составы на аккумуляторной тяге. Скрежетали подъемники, доставляющие грузы и людей на верхние ярусы укреплений.

В казематах под землей размещались казармы, медицинские пункты. Здесь имелись радио, звуковая сигнализация, комнаты отдыха и даже спортзалы.

Командир опорного пункта майор Шультце получил указание собрать в казарме всех польских военнослужащих. Он поспешил исполнять его, хотя по званию был старше своих гостей.

Перед глазами Уварова мелькали испуганные лица. Прогибался и лебезил поручик Кышловский, временно исполняющий обязанности командира роты. Он уверял, что все его подчиненные активно боролись с польским Сопротивлением, занимались охраной еврейских гетто. Они показали себя с самой лучшей стороны при проведении карательных акций против мирного населения на Волыни и в Подолье. Некоторые служили в военно-строительной организации Тодта, где имели право на ношение огнестрельного оружия и были приравнены к военнослужащим вермахта. Этот рябой бледноватый парень явно что-то чувствовал. Ведь гестапо просто так никогда не приходит.

Сотрудники гестапо допрашивали в отдельных помещениях тех, на кого указывал им офицер разведки. Быть в подчинении у него им претило, они повиновались ему с ленцой, всячески выпячивали свою независимость.

Однако это не имело значения. Под раздачу попали самые отъявленные мерзавцы. До вступления Красной армии в Польшу они служили в соединении СС «Восток», готовившем диверсантов и разведчиков, засылаемых в советский тыл. Оно было создано летом сорок четвертого по личному указанию Гиммлера, прославилось кровавыми акциями против польских партизан и подпольщиков. С этими подонками проводил беседы Кромберг, с ними же работал Беккер.

К четырем часам пополудни Уваров был выжат как лимон. Он равнодушно смотрел за тем, как охрана уводит в изолятор группу таких вот поляков. Они кричали, что это ошибка, что они преданы с потрохами великому рейху.

– Вакслер, заканчивайте без меня, – устало сказал Алексей. – Этих мерзавцев отвезите в Майнсдорф и завтра хорошенько с ними поработайте. Я приеду позднее, сейчас по указанию штурмбаннфюрера должен навестить Айзевице.

Эта крепость мало чем отличалась от соседней. Местность к востоку шла на понижение, там простиралась равнина с редкими перелесками. Оборонительный вал возвышался над ней. Минные поля, противотанковые и противопехотные заграждения – ничего нового.

Объект простирался метров на восемьсот с юга на север и состоял из пяти узлов обороны, соединенных тоннелем. Вал при ближайшем рассмотрении оказался вереницей покатых холмов, заросших старыми живописными дубами. Под сенью их крон прятались бронеколпаки, венчающие мощные огневые точки. Это были стальные сглаженные цилиндры с прорезями, напоминающие тевтонские рыцарские шлемы.