Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

— Есть подумать.

Генерал посмотрел на начальника связи отряда:

— Ринат, сколько у тебя есть в наличие радиостанций «Кенвуд» и аккумуляторов для них?

— У меня осталось шесть радиостанций и двенадцать батарей. В отряде Лунина девять радиостанций и восемнадцать батарей.

— Твои радиостанции заряжены? Готовы к использованию?

— Так точно.

— Хорошо.

Генерал перевел взгляд на начальника разведки:

— Чистяков!

— Да, товарищ генерал.

— Сколько у вас еще осталось бойцов?

— Четыре бойца в группе минирования и два бойца остались на базе из групп Уварова и Лёвина.

— Сам в бою участвуешь?

— Если потребуется…

— Значит, итого восемь вместе с тобой и Мигуновым. Полноценная боевая группа.

— Если надо, я тоже могу, — вставил Ринат.

— Ты мне здесь нужен, — отмахнулся генерал и перевел взгляд на начальника авиационной базы.

— Если мы машиной доставим необходимый груз до ночующего в поле Филатова, то на Ми-24 можно будет попытаться пролететь в Гвинею. Только нужно будет снять с него вооружение и подвесить дополнительные баки. Но тут все будет зависеть от мастерства пилота. Ему придется идти на минимальной высоте, чтобы остаться незамеченным для РЛС аэропорта и истребителей с «Энтерпрайза».

— Вот, стоит дать пять минут на размышление, как появляются умные мысли, — генерал даже в голосе подобрел к Петрову. — Предложение на самом деле толковое, готовьте груз, все, что им там необходимо — девять заряженных батарей к «Кенвудам», половину боекомплекта на всё оружие, что у них там есть, штурмовые реактивные гранаты, сухпайки на пару дней. Не забудьте передать им средства от комаров. Жалуются, что их там заели.

— Ясно, — кивнул Петров. — Подготовим.

— Машина отправляется сейчас же, как всё соберете. Едет в ночь. В машине Чистяков и двое бойцов. Вооружены. Охраняете машину. А то тут по ночам стало как-то не очень безопасно ездить.

— Есть, — отозвался начальник разведки.

— Теперь второй вопрос — спасение экипажа Жарова. Товарищи, кто из вас прыгал с парашютом?

Присутствующие посмотрели друг на друга. Все без исключения по долгу своих профессиональных обязанностей делали это неоднократно.

— Хорошо, я конкретизирую вопрос, — генерал посмотрел на Мигунова: — Кому из вас доводилось совершать прыжки с парашютом в сложных условиях? Например, на лес?

— Товарищ генерал, — Мигунов понял, куда клонит Лихой, и решил опередить события. — В спецназе все проходят через это…

— Значит, я могу быть уверенным, что назначенные к выполнению этого прыжка четыре человека смогут приземлиться в лесу без происшествий?

— Здесь как карта ляжет, товарищ генерал. Но смею заверить, что ничего невозможного нет… — Мигунов сказал это, и тут же прикусил губу…

— Тогда так: Коля, ты возглавишь спасательный отряд. Вам предстоит выполнить прыжок на склон, где лежит вертолет Жарова. Мы точно не знаем состояние экипажа, но есть вероятность того, что они получили тяжелые ранения и не могут самостоятельно передвигаться. Учитывая то, что американцы закрыли для нас небо, и когда его откроют неизвестно, вам нужно будет вынести летчиков к дороге. Я изучил по карте и спутниковым снимкам этот район — пройти придется более десяти километров.

— Сделаем… — Коля пожал плечами так, как будто он каждый день занимался подобными делами.

— Тогда приступаем к работе. Совещание закончено.

К наступлению темноты Жаров успел соорудить некое подобие нар с навесом, покрытым широкими листьями. Теперь вполне безопасно можно было провести ночь, не боясь быть укушенным змеёй, коих в этих местах обитало не мало. С превеликим трудом Илья затащил на настил раненого товарища, который каждое движение сопровождал вымученным воем.

— Илья, как мне больно… сделай милость для друга — застрели!

Жаров посмотрел на Толика:

— Ты дешевых фильмов насмотрелся, что ли? С чего бы это я тебя тут убивал? Ты мне, друг мой, живой нужен. А наши скоро придут. Не бросят нас.

— Я устал терпеть боль. Я схожу с ума от боли.

В вытащенной из вертолета бортовой аптечке из обезболивающих средств был только просроченный анальгин. Десять таблеток. Четыре Толя выпил сразу, но эффект от них был минимальный. На ночь Илья дал раненому еще две таблетки, которые, скорее оказали только моральную поддержку измученному болью организму.

Аккуратно устроив друга на нарах, Илья принялся разделывать змей, которых он наловил в течение дня и привязал тесьмой к стволу дерева — чтоб не сбежали, и чтоб удобнее было разделывать. Надрезав по окружности шкуру, аккуратным движением Илья стягивал ее с тела змеи. Потом отсекал тело от головы, и срезал две полоски мяса, идущие вдоль позвоночника. Когда накопилось с десяток таких съедобных полосок, Илья на разведенном костре, используя вместо сковороды кусок металлической обшивки, прожарил змеиное мясо и подсел на нары:

— Толя, я приготовил еду.

— Что это?

— Деликатес… жаренные змеи…

— Балуешь, — прохрипел Ухта.

— Когда еще выдастся такая возможность?

Толя, превозмогая боль, удобнее устроился, чтобы можно было поесть, и попробовал первый кусочек. Илья уже уплетал свою порцию.

— Повар, конечно, не из лучших, но и так сойдет… — Толя вымученно улыбнулся.

— Главное, чтобы они теперь нам ночью не отомстили и не съели нас самих… — съязвил Илья.

— Нас и комары сожрут, змей не надо… — в словах «правака» сквозила смертельная тоска.

Люди не имели никаких защитных средств от комаров и уже были обильно искусаны летающими кровопийцами. Очевидно, что это была проблема из проблем, и решить ее в сложившихся условиях не представлялось возможным. Оставалось уповать только на дым от костра, который, по мнению летчиков, должен был отпугивать комаров и всяких мошек. Пока было светло, Илья заготовил дров из сухостоя, а так же создал запас листьев, которые можно было бросать в костер, добиваясь хорошего едкого дыма…

— Думаю, дров на ночь хватит, дым не даст нас сожрать. Хотя, кто его знает, может они к этому дыму привыкшие…

— Тут еще и животные всякие могут быть, крупные. Вот они бы нас не растерзали. Глазом моргнуть не успеем. Сожрут с потрохами, — измученный болью Толя Ухта внес очередную порцию тоски.

— С животными разговор будет короткий, — Илья достал из летного жилета пистолет Макарова, осмотрел его, загнал патрон в ствол и поставил оружие на предохранитель. — Ладно, попробуй поспать. Может, полегчает… а я пока за костром посмотрю.

Илья привалился головой к дереву и прикрыл глаза. Усталость сказалась только сейчас — его вдруг неудержимо стало клонить ко сну. Где-то отголоски сознания пытались воспротивиться этому, но усталость взяла свое, и спустя несколько минут он погрузился в тревожный сон, готовый в любой момент подскочить…