Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 1. Спутник

— Ох ничего себе…

Илья через разбитое остекление выбрался наружу, и протянув руки, подхватил «правака» под мышки. Вытащить его из вертолета оказалось сложно — Толя начал орать от боли, и мало помогал потугам своего командира.

— Брось меня здесь, не мучайся, — крикнул Ухта в порыве очередного приступа боли.

— Размечтался…

Илья в натяг, до красных кругов в глазах, вытащил тело второго пилота из кабины и несколько метров волок подальше от вертолета. Присев, он отдышался с полминуты, потом поднялся и направился обратно к машине, от которой уже так и фонило керосином.

В кабине вертолета он забрал аптечку, разыскал в невесть откуда взявшемся после падения хламе всяких обломков свой лётный жилет с минимальным запасом предметов первой необходимости, и поскорее выбрался из исковерканного вертолета. Как только он дошел до лежащего на земле правого летчика, в вертолете что-то коротнуло, и яркая вспышка озарила сумрак тропического леса.

Илья инстинктивно пригнулся, и его обдало волной горячего воздуха. Он подскочил к раненому, и ухватив его за плечи, поволок по косогору как можно дальше от горящего вертолета.

Керосина на борту аварийной машины было не мало, и пожар разгорелся мгновенно — вертолет практически весь был охвачен огнем.

Два летчика, волею судьбы вдруг оказавшиеся в горно-тропических джунглях, тоскливо наблюдали, как превращается в пепел красавец-вертолет.

— Крепись Толик, — сказал Илья. — Похоже, нас будут долго отсюда вытаскивать…

— Вот в этом я не сомневаюсь.

Оттащив раненого товарища от горящего вертолета на безопасное расстояние, Илья вытащил из разгрузочного жилета нож, и с его помощью нарезал несколько прутков. Закатив штанину на переломанной ноге своего товарища, не обращая внимания на громкие крики, Жаров приложил прутья к переломанному месту и крепко примотал их бинтом. По окончанию этой процедуры Толя потерял сознание, и Илье пришлось несколько раз хлопнуть его по щекам.

— Больно… — прошипел Ухта, стиснув зубы.

— Не ври, — Илья попытался улыбнуться. — Бывало и хуже.

Илья присел рядом и с тоской посмотрел в небо. Что делать дальше? Самостоятельно выбраться отсюда с раненым товарищем не представлялось возможным. Но с другой стороны — место падения вертолета известно, безусловно, их будут искать и найдут. Но с учетом той обстановки, которая складывалась сейчас вокруг авиационной базы, вполне можно было предполагать, что американцы полностью запретят полеты… и тогда придется туго. Пока пешие группы выйдут на них, пройдет несколько дней. А несколько дней в сложившихся условиях — весьма тяжелое испытание…

Ровно в семнадцать ноль-ноль Лунин выстроил возле ГАЗ-66 людей, назначенных для проведения агентурной встречи. Жара неумолимо плавила людей, и все шевелились, словно сонные мухи. Благо, недостатка воды в тропиках не было, и это хоть как-то спасало от одури…

— Шайба! — Лунин шагнул к своему старшине. — Почему «подшива» не свежая? Что это за неуставняк? Ты мне что, обороноспособность Родины тут подрывать собрался? Думаешь, что? Если приехал в Африку, то можно расслабиться? Не угадал! Ты же старшина роты — пример для своих подчиненных! Ты только посмотри на своих бойцов — глядя на тебя, они и сами перестали подшиваться! Разболтались в конец. А это уже моральное, и не побоюсь этого слова, идеологическое разложение. Сдается мне, что и до предательства Родины здесь не далеко осталось!

Широков растерянно посмотрел на себя — на нем не было верхней одежды, куда можно было бы подшить «подшиву» — на голый торс он просто надел разгрузочный жилет с автоматными магазинами и гранатами. Неужели майор требует наличия «подшивы» на разгрузочном жилете?

— Виноват, товарищ майор! — старшина покорно вытянулся перед командиром.

— Сколько, товарищ старшина, вам нужно времени, чтобы подшиться?

— Так это… — Широков в поисках поддержки обернулся на своих соратников, — где мне тут «подшиву» взять?

— Меня это не… тревожит!

Отрывистое ржание раздалось со всех сторон, но как только Дима провел взглядом по своим подчиненным, смех стих. Пришло время к серьезной постановке задачи.

— Парни, задача проста — встретить человека и довезти его сюда. Предельная осторожность и бдительность. Единственно, что прошу особо — не убейте агента. Возможно, это будет один из наших разведчиков, так как он владеет русским языком. Стёпа, задачу хорошо уяснил? Пароль, отзыв, все помнишь?

— Все, товарищ майор.

— Если вдруг кто-то отобьется от группы, пешим порядком выходите сюда. Ясно?

— Так точно, — отозвались разведчики.

— Ну, с Богом.

Дима хлопнул Шайбу по плечу и сказал:

— Береги командира группы.

— Сберегу, — кивнул старшина.

— И по пути заскочи в военторг, купи себе свежую «подшиву»!

Разведчики, едва сдерживая смех, направились к машине. Виталик занял место за рулем вездехода и завел двигатель. Уваров сел рядом с ним, положив на колени заряженный автомат с подствольным гранатометом. Шайба, Франк и Мамай запрыгнули в кузов. ГАЗ-66 рванул из-под колес мокрую траву, и, разбрасывая грязь по сторонам, нагибая кусты и высокую траву, пошлепал к дороге.

Лунин некоторое время смотрел им вслед, и когда машина скрылась в зарослях, развернулся и пошел по своим делам.

Как только грузовик вышел на старую проселочную дорогу, которая вела из одной страны в другую, Стёпа снял автомат с предохранителя. Предстояло проехать несколько километров по местности, которая уже могла быть под полным контролем американцев, но еще страшнее — под контролем местных вооруженных формирований, которым были чужды какие-то международные договоренности, касаемые «миротворческих сил», и которые были способны накрыть плотным автоматическим огнем любую машину, показавшуюся им подозрительной…

Работа волонтеров миссии Красного Креста в Либерии была однообразной и очень напряженной. Республика Либерия являла собой одно сплошное криминальное поле, заполненное разнородными вооруженными группировками, которые не признавали никаких авторитетов и занимались грабежами и похищениями людей. Все это давало обильный «материал» для работы миссии Красного Креста в виде массы раненых, да и просто больных людей. Нищета Либерии с каждым днем росла, порождая все больше и больше работы для практически бескорыстных волонтеров — врачей, медицинских сестёр и санитаров. Они трудились от зари до зари, отдавая все свои силы раненым и больным, пусть даже чужой страны…

Здание небольшого госпиталя располагалось практически на самой окраине Монровии, на перекрестке двух улиц. Одна улица уходила в центр города, и по ней постоянно проезжали какие-то машины, вторая, практически безлюдная, вела в нищие кварталы столицы. В километре от госпиталя по этой узкой дороге, буквально в окружении ветхих хибар, стояло каменное одноэтажное здание с потрепанным американским флагом. В этом доме, с решетками на окнах, обнесенном железным забором, как раз и проживали семь американских волонтеров — двое женщин-врачей, две медицинские сестры и три санитара — молодых афроамериканца. Каждый день они садились в микроавтобус, в котором помимо водителя всегда находились два охранника из госпиталя, вооруженные автоматами, и ехали на свою работу. Вечером они по этой же дороге возвращались назад. В общем, в случае появления некой заинтересованности, просчитать маршрут их перемещения не составляло никакого труда.