Александр Ушаков - Воровская зона

— Этого я не знаю, — покачал головой Сарит. — Этого не знает никто, кроме самого Чамананда…

Это была правда, и Баронин поверил ему. Такие вещи действительно мало кто знал. Зато хорошо знал, как выбить из Сарита хоть что-то.

— Ладно, — поднялся он с кресла, — как я вижу, наше хорошее отношение до тебя не доходит! Что ж, пеняй на себя!

Удар попал в цель, и Сарит решил-таки бросить кость, чтобы хоть как-то умаслить визитеров.

— Я знаю другое, — поспешил добавить он.

— Что именно? — равнодушно взглянул на него Баронин.

— Человека, который еще при мне возил каждую неделю деньги… туда… — закатил Сарит глаза к потолку, — наверх!

— Кто же он?

— Его зовут Чатчай Тинсуланон, он близкий родственник Чамананда… — продолжал Сарит, — проработал в казино около пяти лет…

— И что с ним стало? — удивленно спросил Баронин, хорошо понимавший, что подобные люди в случае отставки своей смертью не умирают.

— Он попал в автокатастрофу и не может двигаться… Его собирали буквально по частям…

— Где он сейчас?

Сарит облизал сухие губы.

— Живет на своей вилле в Саттахипе… Жэнь как-то ездила туда с Чаманандом. Хотя даже и она не подозревает, кем Тинсуланон был в свое время. Она мне так и сказала, ездили, мол, к какому-то калеке. А этот калека был прекрасным боксером и в свое время спас Чамананду жизнь — вытащил, раненного, на берег после нападения на его яхту в море… А преданных людей хозяин умеет ценить, да и родственник как-никак…

— А сколько денег отмывается ежедневно в казино? — спросил Красавин, и Баронин перевел его вопрос.

— Не знаю, — хмуро ухмыльнулся Сарит. — Но много, очень много! Чамананд большой человек в Таиланде, и с ним считаются в самом «Бамбуковом союзе»… В казино есть комната, где каждый вечер сидят специальные люди. В комнату попасть практически невозможно. Даже охранники думают, что там работают с какими-то документами… А особо любопытных, — криво усмехнулся он, — я в «Бангкок-паласе» не видел! Они там не задерживаются…

— А как об этом родственнике узнал ты? — поинтересовался Баронин.

— Случайно… Как-то раз хозяин сказал этому самому Чатчаю: «Самому скажешь, что остальные деньги я пришлю в следующий раз вместе с новыми поступлениями! Они пошли на… в общем, он знает, на что они пошли!» Я был совсем рядом и слышал их разговор… А поскольку этот Чатчай появлялся раз в две недели и каждый раз выходил из казино с черным «дипломатом», прикованным к его руке, мне нетрудно было догадаться, что именно он возит деньги наверх… Это все! — приложил он обе руки к груди, — больше я ничего не знаю! Верьте мне!

— Пока верим! — улыбнулся Баронин. — И за пленку ты не волнуйся, она будет у нас! Я не люблю пугать, Сарит, — Баронин внимательно посмотрел ему в глаза, — но думаю, ты все понял правильно!

— Да уж куда правильнее! — воскликнул Сарит, которого только при одной мысли, что с ним мог бы сделать Чамананд, попади эта кассета к нему, бросало в холодный пот.

— Тогда все, — кивнул Баронин, — будь здоров!

Жалко улыбаясь, таец проводил гостей до самых дверей. Но как только за ними захлопнулась дверь, улыбка сбежала с его лица. Оно сразу же стало жестким и волевым. Он мало верил в обещания, и данное громилой слово совсем не успокоило его. В случае нужды его опять потянут за тот самый крючок, на который только что посадили. Он попал в дурную историю, и если Чамананда заманят в западню, ему несдобровать. Тот начнет копать так, что только земля в разные стороны полетит. А несколько комков обязательно попадут в него. И он протянул руку к телефону…

А в это время Баронин вместе с Красавиным, Беркетовым и Хмелевым уже взяли курс на Саттахип, где проживал бывший курьер. Понятно, что идея операции принадлежала Баронину, который еще в день своего прилета заявил Красавину, что война с Чаманандом вещь, конечно, хорошая и даже нужная, но было бы куда лучше вместо фейерверка на ночных улицах Бангкока посадить его на очень и очень толстый крючок. Он же вышел за время своих посещений казино на этого Сарита, и всего за пару сотен долларов его бывший приятель, измученный хронической нехваткой опиума, поведал ему всю подноготную сутенера.

Дорога пролетела быстро, и уже через два с половиной часа они входили во двор ухоженной виллы. Кроме двух слуг и какой-то старухи, на ней никого больше не было. Чамананд, уверенный в том, что никто и никогда не узнает тайну его несчастного родственника, даже не охранял того. Слуг и старуху закрыли в доме, и Красавин приступил к допросу сразу же посеревшего лицом Чатчая, беспомощно сидевшего в кресле-каталке посередине ухоженной лужайки. Переводил Красавину уже довольно сносно изъяснявшийся по-английски Беркетов, а Баронин решил осмотреть виллу. Да, здесь было все, что надо для жизни и отдыха. Ухоженные клумбы с цветами, посыпанные морской галькой дорожки, мраморный бассейн и даже теннисный корт, на котором неизвестно кто играл… Хорошо было бы здесь, среди тиши и покоя, провести всю оставшуюся жизнь. Понятно, с Зоей… Но… все это было не для него.

Неожиданно Баронин почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Он повернул голову влево и… остолбенел. Не него своими немигающими глазами уставился огромный удав, метров четырех в длину и толщиной с его бедро. Свернувшись в клубок, он лежал на большой каменной плите, нежась в лучах довольно жаркого сегодня солнца. И хотя Баронин уже знал, что в сельской местности таких удавов, являющихся своеобразными семейными талисманами, держат во многих домах, дабы отпугивать ядовитых змей, под этим неподвижным взглядом ему стало не по себе. Одно дело любоваться красивой змеей, глядя на нее через толстое стекло террариума, и совсем другое — оказаться с ней с глазу на глаз на свободном пространстве. Конечно, пойди питон в атаку — у Баронина хватило бы времени убежать, но приятного все равно было мало, даже от одной мысли, что по вилле совершенно беспрепятственно перемещается огромная змея, способная задушить в своих стальных объятиях быка. Но разнежившийся на солнце питон был настроен, видимо, благодушно и даже не сдвинулся с места при виде чужака. И Баронин, у которого сразу пропал интерес к дальнейшему осмотру виллы, принялся медленно, дабы не возбудить удава, отступать. Кто знает, что было у удава на уме. Ведь в некоторых магазинах их использовали в качестве сторожей, и он хорошо сделал, что не отвернулся. Пятясь спиной к вилле, он вдруг увидел метрах в пятидесяти от нее двух людей с автоматами в руках. Баронин, сразу же позабыв про удава, поспешил к уже закончившему допрос Красавину. И тот, завидев подходящего к нему приятеля, довольно улыбнулся:

— Порядок, Саня, раскололся!

— Там, — указал Баронин себе за спину, — идут по наши души! С автоматами!