Александр Тамоников - Металл цвета крови

— Да, товарищ полковник, отчетливо представляю. На той территории, куда еще не ступала нога советского солдата. И все же, Павел Ильич…

— Намекаешь, что именно сегодня ты не перегружен делами? — догадался Сухов. — Хорошо, разрешаю допросить этого субъекта. Дай-ка мне дежурного…

Пленный офицер вошел в комнату для допросов с гордо поднятой головой. Губы брезгливо поджаты, на лице маска полного пренебрежения к своей судьбе. Подобной публики Березин повидал достаточно — это люди из другого теста, у них мозги устроены иначе, и право на существование они оставляют только своей расе, причем верят искренне, что это правильно.

В глазах офицера мелькнула досада: опять этот тип. Тогда в камере пялился, теперь на допрос вызвал… Он не узнал Березина, это точно. В 1941-м в лесу мог и не разглядеть.

— Присаживайтесь, — предложил Олег на сносном немецком.

Пленный сел. Не сказать, что он чувствовал себя раскованно, но серьезных неудобств не испытывал. Пугать такого расстрелом — дохлый номер.

— Моя фамилия Березин, я сотрудник контрразведки СМЕРШ, — представился Олег. — Назовите себя. Насколько понимаю, мы в одном звании, трудностей в общении быть не должно.

— Пауль Штайгер, майор вермахта, — сообщил немец. — Что вы от меня хотите, майор? Вы с таким интересом меня разглядывали, словно мы с вами тысячу лет знакомы. Я впервые вас вижу…

Березин сделал запись в бланке допроса. Ему эта бумажка была не нужна, но видимость официального допроса стоило соблюсти. Немец спокойно наблюдал за бегающим по листу карандашом.

— Вы пехотный офицер? — уточнил Березин.

— Специальное подразделение 34-й пехотной дивизии для выполнения особо важных заданий. Я командовал батальоном.

«Подрос с 1941 года, — мысленно отметил Олег, — хотя этот рост трудно назвать головокружительным».

— Понятно, — кивнул Березин. — Заброска в тыл советских войск, вывод из строя объектов инфраструктуры, уничтожение штабов, колонн, командных пунктов, узлов связи…

— Да, я служил своей стране, — не без пафоса возвестил Штайгер. — Давал присягу фюреру и выполнял свой долг… так же, как и вы. Что вы хотите? Я не являюсь носителем каких-либо секретов и на допросах уже все рассказал. Я никогда не имел отношения к СС, не состоял в НСДАП, не уничтожал гражданские объекты и не воевал с мирным населением. Это не мой профиль. И мне безразлично, верите вы мне или нет.

— Мне тоже безразлично, чем вы занимались и причастны ли к военным преступлениям, — сказал Олег, — меня не волнует ваша подноготная, где и когда вы родились, сколько у вас детей и на каком из жизненных этапов вы так низко пали. Я не требую от вас раскрыть военную тайну, согласиться на сотрудничество с советскими органами и тому подобное. Вы не являетесь офицером разведки, едва ли были допущены к секретным документам и вряд ли посвящены в тайны рейха. Меня интересует только один эпизод вашей военной биографии. Вы не омрачите себя позором, если чистосердечно расскажете о нем. Вам незнакомо мое лицо?

Пленник какое-то время колебался.

— Нет… По-моему, нет… Вы меня интригуете, майор.

— 17 сентября 1941 года, Ленинградская область, территория севернее населенного пункта Никольск. Вы командовали взводом парашютистов, выброшенных в безлюдную лесистую местность. Вы перекрыли дорогу колонне из двух грузовых автомобилей. Сопровождающие колонны вступили с вами в бой, попытались уйти. Вы настигли их на берегу водоема…

— Откуда вы об этом знаете? — удивился Штайгер, было видно, что он вспомнил эту историю. — Да, такой случай я помню, хотя это было очень давно. Но никого из сопровождающих тогда не осталось в живых… — Он замолчал и пристально уставился на собеседника. Березин молчал. Что-то блеснуло в заплывших глазах немецкого майора — возможно, огонек догадки. — Минуточку, майор… Вы хотите сказать, что вы там были?

— Это не имеет значения, герр Штайгер, — сухо улыбнулся Березин, — меня интересует другое: ваша высадка в этом районе была случайной или вы действовали по наводке? Хотелось бы получить искренний ответ, если вас, конечно, интересуют достойные условия содержания под арестом, которые я могу вам обеспечить.

Тень наплыла на лицо немца. Он погрузился в воспоминания, и, похоже, они его не радовали, хотя, казалось, должны были.

— Военная разведка получила агентурное донесение из района Никольска, что русские собираются вывезти из тамошнего дворца-музея что-то ценное… Я совершенно не в курсе, что это было, да и не мое это дело. Картины, старинные коллекции, драгоценности ваших императоров… Там царила неразбериха, усиленная нашими бомбежками. Вы пытались спасти ценности из Пушкина, Слуцка, а с Никольском опомнились уже под конец… Наши войска вели стремительное наступление, вы не ожидали, что мы прорвемся так быстро. В этой операции не было бы смысла, если бы мы с ходу взяли село перед дворцом, а потом ворвались бы на этот объект. Но в селе наши войска встретили сопротивление, и им пришлось задержаться. Не помню название этого населенного пункта…

— Красивое, — подсказал Березин.

— Да, возможно. Я плохо помню… Наши люди работали по перехвату этого груза, видимо, потерпели неудачу, или… мне сообщили не все. Я не люблю работать в неопределенных ситуациях, когда нет ясного видения, но это был именно тот случай. Нам приказали высадиться севернее дворцового объекта и, по возможности, перехватить колонну из двух машин…

— Даже так? — перебил Олег и задумчиво почесал карандашом висок. — Выходит, среди персонала музея были ваши люди, и даже в тех условиях они имели возможность связаться с Абвером?

— Этого я точно не знаю, — пожал плечами пленник. — Все происходило сумбурно, мы не имели точной задачи. В том районе не было вашей ПВО, поэтому мы сделали пару кругов. Потом пилот сообщил, что видит две машины, следующие в северном направлении, и я принял решение десантироваться. Думаю, вы знаете, что было дальше…

Олег лихорадочно размышлял. Отправка радиодонесения — значит, агент находился в окрестностях музея. Вряд ли это был посторонний, сидящий в кустах, только сотрудники знали о прибытии конвоя для вывоза ценностей. Но кто этот агент и где он сейчас? Сколько воды утекло. Мог погибнуть, уйти с немцами — вариантов множество. А десант — всего лишь подстраховка. Впрочем, как оказалось, сработал именно он. Березин фактически не узнал ничего нового. Выискивать мифического лазутчика в персонале музея (казачок явно не засланный, а завербованный) — дело тухлое и никому не нужное. Сто процентов, что сейчас его там нет.

— Спасибо, герр Штайгер, — бодро произнес Олег. — Дальше расскажу я. Одного из сопровождающих вы приняли за мертвого. Подогнали брошенную машину с проселочной дороги, перегрузили в кузов контейнеры — поскольку «ГАЗ-АА» был безнадежно поврежден. Препятствий по дороге вы скорее всего не встретили, а вскоре район уже находился под вашим контролем. Захваченные ценности вы сдали куда положено, получили благодарность от командования, возможно, были представлены к награде…