Александр Афанасьев - Счастье волков

А что же касается кяфиров, которые полюбили ездить на земли мусульман, издеваться там над нашей верой — мы предупредили и вас. Каждый угнетатель умрет. Каждый, кто не следует шариату, тоже умрет.

Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!

Красная лампочка на камере погасла, оператор резко опустил руку и оторвался от видеоискателя — знак того, что снято.

— Ну, как?

— Саульская флешка…

— Хорошо сказал.

— Аллаху Акбар!

— Хватит болтать! — пристрожил Вахид своих моджахедов. — У нас джихад меча, а не джихад языка! Идите, проверьте еще раз оружие!

Подошел к оператору.

— Все нормально? Звук как?

— Отлично получилось. Объем большой.

— Тогда давай. Как новости дадут, так сразу сбрасывай в сеть. Потом уходи.

— Хорошо. Аллах с тобой, брат.

— С нами. С нами…

Вахид кивнул и пошел к моджахедам…

— Такбир, братья!

— Аллаху Акбар!

— Такбир!

— Аллаху Акбар!

— Такбир!

— Аллаху Акбар!

Среди тех, кто полукругом стоял перед Вахидом Захаром, выделялись… подростки. Их было большинство… некоторым по виду и шестнадцати не было, но автоматы есть у всех. Это джайш аль-Кадр, фронт могущества и предопределения. Возможно, самое страшное из всего, что смогло сделать Исламское государство.

Изо всех стран на джихад в Сирию, на запах рая, как они говорили, устремлялись правоверные, которым было тесно и душно жить в своих странах. Они привозили с собой семьи. В которых были дети. Много детей. Потом — новоявленные джихадисты гибли. А дети оставались.

Вот тогда совет разведки и безопасности Исламского государства и решил создать лагеря для детей. Любых детей — сирот, купленных, похищенных. Таких детей было так много, что лагерей пришлось создать несколько. Каждый на несколько сот человек.

Детей учили убивать. Убивать за Аллаха. Учили, что смерть — это жизнь. Загробная жизнь — как воздаяние за смерть в этой.

Их не учили тому, чему учат детей нормальные люди в нормальных семьях. Что нужно быть честным, справедливым, трудиться, что надо уважать старших, нельзя обижать младших… там учили совсем другому. Нет бога, кроме Аллаха. Главный на земле — халиф, его приказы надо выполнять. Кто не верит в Аллаха, тот кяфир. Кто не подчиняется халифу, тот хуже кяфира, он мунафик, то есть лицемер. Кяфира надо казнить. Мунафика надо казнить. Во имя Аллаха надо убивать, и чем больше, тем лучше.

Их учили убивать легко и весело, не задумываясь и не мучаясь угрызениями совести. Убивать во имя веры, во имя будущего, во имя шариата. Для них убийство должно быть частью жизни. Как сказал в свое время один палестинец: я убиваю — значит, я существую…

Учили недолго. Многих. Некоторых долго, по особой программе. Их учили, что они должны будут жить в мире куфара и ненавидеть его. Ждать, пока придет ДЕНЬ.

То видео, когда четырехлетний ребенок охотничьим ножом отрезает голову игрушечному мишке, — это из этих лагерей. Их учили, что отрезать голову — это нормально, так и надо поступать.

Теперь Исламского государства не было. Но дети были. Некоторые уже действовали — недавно девятилетняя девочка прошла в полицейское управление Мосула и подорвалась, погибли не только иракцы, но и американские советники. Никто просто подумать не мог, что девятилетняя девочка может быть смертницей.

А она была.

— Сегодня настал день, который вы ждали. День могущества и предопределения.

…

— По воле Аллаха, вы покараете сегодня своей рукой тех, кто отнял жизни ваших родителей, чьи самолеты бомбили наши города. Вы будете убивать русистов и убьете столько, сколько позволит Аллах! Ваши родители уже в раю, они получают свой удел у Господа, обещанный им, а также всем, кто стал шахидом на пути Аллаха. Сегодня вы тоже станете шахидами и присоединитесь к вашим родителям в раю.

…

— Главный у вас будет Вахид. Вы должны слушаться его, как слушались бы самого халифа. Такбир!

— Аллаху Акбар!

Вахид — у него было такое же имя, как и у лидера террористической группы, — уже был готов. Он был самым безобидным на вид из всех, потому ему и доверили роль учителя, который привез детей из отдаленного горного района Турции посмотреть вживую футбольный матч их любимой команды. План был прост и циничен — обыскивать будут каждую машину, но не автобус, полный детей. Так они пройдут все полицейские посты и окажутся рядом со стадионом.

Дальше дети рассредоточатся и в нужный момент откроют по людям огонь. В толпе будут сотни, если не тысячи жертв. Это вызовет панику и активирует план массовой эвакуации: направления эвакуации Вахид Захар знал. Именно на них, за пределами полицейского оцепления, и будут стоять машины с боевым отравляющим веществом. Когда баллоны откроются в толпе — погибнут десятки тысяч.

— Вахид…

Захар протянул ему коробку с новыми сотовыми.

— Раздай всем. Проследи, чтобы каждый включил. Начать надо будет одновременно, не раньше и не позже. Понял?

— Да, эфенди.

Захар хлопнул подручного по плечу, подошел к стоящим в стороне людям из второго отряда. Их было меньше, намного меньше.

Отряд Аль-Фуркан — снайперский отряд и школа, в которых были только русские и русскоязычные. Этот отряд упоминался даже в документах НАТО как представляющий особую опасность.

Отравляющие вещества еще надо было отбить.

— Все готовы?

— Да.

— Тогда поехали. Аллах с нами.

Когда они садились в машины, один из пацанов вдруг побежал к ним. Он совсем не походил на турчонка — у него были светлые волосы. Возможно, потому что его отца, до того как он принял радикальный ислам и встал на джихад, звали Михаил и он жил в Тюмени.

— Амир, возьмите меня с собой! Ради Аллаха, возьмите!

Террористы переглянулись, один из снайперов сказал:

— В лагере он был лучшим из всех.

Вахид Захар кивнул:

— Залезай, живо…

Логово Серых волков — обезумевших от ненависти и злобы, готовящих гражданскую войну турецких фашистов — по иронии судьбы было всего в нескольких километрах от осиного гнезда джихадистов. Всего несколько минут на машине.

Там была фабрика, когда-то на ней производили шляпы. Шляпы в Турции были очень нужны, потому что Ататюрк в свое время издал специальный указ, что каждый мужчина в Турции должен носить шляпу. Это для того чтобы не носили фесок — национальных головных уборов [43] Турецкий пример показателен на фоне Украины. Ататюрк был жестоким турецким националистом, он преследовал нацменьшинства и расчищал жизненное пространство для турок. Но его слова, что Турция хочет в Европу, были не просто словами — он через колено ломал все народные традиции, вводил европейское законодательство, запрещал носить национальный костюм. Украинцы же хотят в Европу, но носят вышиванку. . Но потом шляпы вышли из моды, и шляпная фабрика обанкротилась. Ей уже и не владел никто — Серые волки просто вселились в пустующий склад, подновили забор и…