Сергей Гайдуков - Школа суперменов

— ...И мне кажется, что вы просто обычный местный грабитель...

Она все еще говорила.

— Стоп, — сказал Мезенцев. — Ты не хочешь меня понять, ну и черт с тобой. Сделаем так, — если ты и вправду приехала отдыхать, отдыхай. Но не попадайся мне на глаза. Потому что, если я вас двоих еще раз увижу, я буду считать, что у вас здесь намечается работа. И я вас обоих убью. Это понятно?

— Не совсем, но... Значит, вы не будете забирать у меня деньги, да? Это хорошо.

Мезенцев раздраженно махнул ей рукой, намекая, чтобы она забирала свою сумочку, забирала своего блондина и убиралась подобру-поздорову.

Инга нагнулась, медленно подняла сумочку, выпрямилась и повесила ее на плечо. Мезенцев мог приказать ей кинуть сумочку ему в руки — и тут бы сразу все прояснилось, но она могла отказаться, а блондин жрал Мезенцева глазами... Хрен с вами.

— Если вам все-таки кажется, что мы где-то раньше виделись... — сказала Инга с непрошибаемым спокойствием. — То вы не могли бы напомнить — где?

— Ну так, еще бы, — ухмыльнулся Мезенцев. — Так сказать, мы отдыхали на одном курорте...

— О, какой сюрприз. И снова случайно встретились, да? Каприз судьбы, да?

— Если я вас снова встречу, я вас убью, — повторил Мезенцев. — Потому что я не хочу, чтобы вы убили меня. Мне так будет спокойнее.

— Вы замечательный странный человек, — сказала Инга, кивнув блондину, и тот двинулся параллельно линии прибоя, удаляясь от Мезенцева. — Вы меня с кем-то спутали, но все равно было приятно познакомиться. Я буду отдыхать, и я постараюсь не попадаться вам на глаза.

— Вот и слава богу.

— Но и вы тоже.

— Что?

— Этот климат не очень хорош для работы. Так что и вы тоже отдыхайте, — сказала Инга. — Расслабьтесь и просто отдыхайте...

И эта стерва послала ему воздушный поцелуй. Холодный, как кусок льда.

Странно, но это подействовало. Не то чтобы Мезенцев рыскал по Большому Сочи, заглядывая во все закоулки, но все же в следующие два дня ни Инга, ни ее «племянник» ему не попадались.

На третий день она вошла в полупустое кафе, заполненное запахами пережаренного и переперченного мяса, и села через столик от Мезенцева. И чтобы у Мезенцева не было никаких сомнений, Инга холодно улыбнулась ему и помахала рукой.

— Давно не виделись, — наигранно радостным голосом сказала она.

Мезенцев положил вилку и нож на скатерть. Да, все так и должно было случиться. Было наивно ждать, что она насмерть перепугается и срочно уедет в свою Литву, или откуда она там... И она теперь не прикидывается, она теперь играет в открытую. Но тогда — почему сейчас? Почему она появилась сейчас, а не вчера, не...

За эти два дня они его полностью просчитали, узнали, где живет, когда приехал, что делает...

Мезенцев со злостью на самого себя подумал, что именно так и бывает, когда занимаешься делом раз в год, когда постепенно теряешь сноровку, обрастаешь жиром...

Конечно, после размеренной ростовской жизни вброс адреналина в кровь становится еще более кайфовым, но... Господи, он забыл про «племянника».

Тот стоял позади него и, кажется, примерялся, как ему будет удобнее задушить Мезенцева.

Инга смотрела и улыбалась. Мезенцев тоже улыбнулся ей и, не меняясь в лице, не теряя ее взгляда, с силой воткнул вилку в бедро «племяннику».

Вилка оказалась довольно тупой, и Мезенцев вспотел, пока пробивал ею ткань и мышцы «племянника». Тот глубоко вздохнул и положил руки Мезенцеву на плечи. Мезенцев повернул вилку.

Улыбка медленно сползала с лица Инги, словно флаг с флагштока.

Мезенцев, багровея лицом от тяжелых рук «племянника», взял левой рукой нож и поставил его вертикально, чтобы Инга видела.

Она видела. И положила на столик рядом с собой сумочку.

— Ну и хрен с вами со всеми, — одними губами ответил ей Мезенцев.

В это время полная официантка с неторопливостью восточного каравана проплыла между Ингой и Мезенцевым, погруженная в свои очень важные мысли. Важная мысль Мезенцева состояла в том, что если Инга действительно решилась пристрелить его, то у Мезенцева оставались секунды.

И еще ему очень не хватало воздуха.

Он задыхался, но он еще соображал, и среди его соображений было такое — сейчас эта прибалтийская стерва достанет из сумочки пистолет с глушителем и влепит ему между глаз. И еще — нож в его левой руке столь «остр», что если он сейчас начнет пилить руку «племяннику», то закончит только к осени. Это вам не ростовский ресторан Мезенцева, это же позорный общепит какой-то...

Можно было только толкнуться ногами, упасть назад вместе со стулом и вместе с «племянником» — если получится...

Восточный караван миновал Мезенцева, и он уже согнул ноги, чтобы начать свой маневр, как вдруг понял, что Инга стрелять не будет. Она так и держала руку на застегнутой сумочке и растерянно смотрела на молча терзающих друг друга мужчин.

А раз так... Мезенцев положил нож, опустил руку под стол, потом завел ее дальше назад... Прости господи, не хотел я такого делать, вынудили меня. Мезенцев ухватил «племянника» за промежность, сжал что было силы, выкрутил...

Он затылком почувствовал, как «племянник» согнулся от неожиданной боли, и тогда этим же затылком дернул вверх, вырываясь из ослабевших пальцев. Затылок Мезенцева ударил в лицо «племянника», хватка на шее Мезенцева стала еще слабее, и тогда он уже толкнулся ногой, но не в полную силу, а чтобы только свалить «племянника».

Тот не упал, но потерял равновесие, и Мезенцев пнул его пяткой под колено, а потом с удовольствием развернулся, глубоко вздохнул и ударил ребрами ладоней «племяннику» по шее.

А потом повернулся в сторону барной стойки, где дремала официантка, и громко сказал:

— Да он же у вас пьяный!

После чего незаметно пнул лежащего «племянника» по почкам.

Глубоко вздохнул торжествующей грудью победителя, посмотрел на Ингу и усмехнулся.

И пошел к выходу, бросив ей на ходу:

— Я понял ваш тонкий намек...

Он вышел из кафе, сощурился от солнца и пропустил летящий справа и снизу удар ножа.

— Это что?

Алексей удивленно огляделся по сторонам, потом понял, что Бондарев имеет в виду лично его, и стал искать изъяны в своем внешнем виде.

Бондарев вздохнул, выдернул из руки Алексея блокнот в кожаном переплете и бросил на стол.

— Что это такое?

— Блокнот, — сказал Алексей. Бондарев мысленно выругался.

— А в блокноте что?

— Конверты, — сказал Алексей.

— На фига тебе конверты? — едва сдерживаясь, произнес Бондарев.

— Я письмо хочу написать...

Бондарев молчал, постукивая пальцами по столу.

— Девушке. У меня в Москве девушка знакомая есть, Карина...

Бондарев ждал, пока до парня дойдет.