Сергей Гайдуков - Последний свидетель

Это было неприятно, но больше Бондарева тогда беспокоило другое. До посещения стамбульского ресторанчика он учился, работал, выполнял сложные и опасные поручения, снова учился... А оказывается, надо было всего-то убить пять человек на глазах нужного шестого человека — и вот вам невиданный взлет карьеры. Что-то явно было не в порядке — то ли с Бондаревым, то ли с этим миром.

Но если в вопросах мирового порядка могли быть еще какие-то сомнения, то не было сомнений, что на этом своем новом посту Бондарев может принести очень много пользы Конторе. С одной стороны, это было хорошо, с другой стороны — означало, что Конторе выгодно, чтобы Бондарев сидел в этой должности как можно дольше. Хоть до самой смерти.

И вдруг все изменилось. Позвонил Директор и велел все бросать, садиться на вертолет и лететь на границу России и Казахстана искать какого-то парня из спецназа МВД, который то ли спятил после гибели своего подразделения, то ли, наоборот, сам эту гибель устроил.

Бондарев был рад свалить из президентского дворца, но, кроме радости, где-то должна была быть и логика... Пока Бондарев ее здесь не видел.

Поэтому он предпочитал не ломать голову над смыслом операции, а сосредоточиться на фактах. Факты особенно не грели. Заранее было ясно, что шансы отыскать невесть куда сгинувшего Михаила Шустрова, а также казахского милиционера Джуму невелики. Слишком много прошло времени после загадочных и кровавых событий на точке «Верба». Слишком много путей открывалось из казахской степи для беглецов: близко Узбекистан, Киргизия, Китай... Да и до Афганистана с Ираном не так далеко, если есть надежная машина, деньги и желание скрыться.

Шансы найти пропавших людей были невелики, но все же они существовали.

Бондарев был на месте разгрома группы «Верба», смотрел на тела, облетел, почти прижимаясь брюхом вертолета к земле, этот район. И он нашел. Слабые, едва заметные, почти стертые ветром и песком следы шин. Следы джипа.

Эти следы вели на север, к российской границе. Это было странно, потому что Бондарев, всегда ставивший себя на место преследуемого, рассудил, что проще всего было двинуть на юг, где и границы были попрозрачнее, и легче затеряться в малонаселенных горных районах. Но следы вели на север, и Бондарев, пожав плечами, скомандовал вертолету лететь к границе.

Так он прибыл в Степной, где при помощи местных милиционеров отыскал джип, но не тот, который оставил ему следы в степи. Бондарев внимательно осмотрел покрышки «Чероки», что нашелся в саду у старика, но был вынужден признать — не то.

Он запросил Москву насчет номерных знаков, и оттуда сообщили, что найденный Бондаревым автомобиль — один из двух, что были предоставлены группе «Верба» казахской стороной для поездки в степь. Один джип так и остался в выкопанном и замаскированном укрытии, а вот второй отыскался гораздо севернее.

Бондарев понял, что он идет по верному следу. Но идет не один. Люди, ехавшие на джипе «Крайслер» с юга уже позже «Чероки» и оставившие Бондареву подарок в виде следов шин, делали то же, что и он, — искали Шустрова. И делали это неплохо.

Это не могли быть казахские спецслужбы: те всегда вводили русских в курс дела. Да и не успели бы казахи так быстро сориентироваться в ситуации.

Значит, это были люди Сарыбая. То, что называется «группа прикрытия». Они не дождались в условленном месте своих приятелей, что возили деньги, и забеспокоились. И поспешили разобраться, в чем дело.

А потом уже не могли остановиться вплоть до самого Степного.

Бондарев надеялся, что, используя вертолет, он сократил разрыв во времени между ним и «Крайслером». А «Крайслер» мчался вдоль железнодорожных путей, стараясь догнать поезд.

Бондарев не стал пока продолжать погоню: вертолету была дана команда лететь на заправку в ближайший военный авиаотряд. Пока вертолет заполнял баки, Бондарев тщательно пережевывал жестковатый гуляш в офицерской столовой и ждал сообщений.

Сначала ему позвонили из Александровки. Ни Шустров, ни Джума обнаружены не были.

Бондарев не торопился. Он остался ночевать в местной гостинице. Около двух часов ночи его разбудил телефонный звонок.

— Новоудельск на проводе, — услышал он в трубке и по голосу звонившего понял, что пора одеваться. — Задержали поезд... В общем, один убитый. Такая история тут...

— Можешь не продолжать, — оборвал его Бондарев. — Скоро буду...

Он бросил телефонную трубку, схватил вещмешок и кинулся к вертолету. Шнурки на кроссовках он завязывал, когда уже заработали моторы и лопасти вертолета стали описывать первые медленные круги.

Шустров вспомнил о Джуме, когда отъехал от точки «Верба» километров на пятьдесят. И немудрено — последние двадцать минут казах преспокойно лежал в укрытии, не попадаясь Михаилу на глаза. И в кошмарном сне Джуме не привиделось бы то, что происходило над ним в реальности. У Михаила даже не возникло мысли о том, что надо как-то разобраться с казахом. Джума, как думал Михаил, не представлял для него никакой опасности. Проваляется еще часок без сознания, потом выберется из своей ямы — и что?

Вполне возможно, что крыша у него поедет от увиденного. Вот и все последствия.

И Шустров совсем выкинул Джуму из своей головы.

Джума между тем понемногу приходил в себя. Он совершенно не помнил, что с ним случилось и каким образом он попал в укрытие, на брезент. Да еще эта головная боль...

Неужели солнечный удар? Вот позорище-то перед русскими! А он им еще рассказывал, как американцы в местный климат не въезжают...

Джума минут пять выжидал, пока голова перестанет кружиться с перезвоном карусели из Парка культуры и отдыха имени Абая, и полез к выходу.

И снова удивился, потому что уже смеркалось. И никто из ребят почему-то не попадался ему на глаза. Он поднялся на холм и замер.

Ему показалось, что все это — продолжение сна. Увиденное было слишком кошмарно и неожиданно. Джума увидел две машины и тела людей вокруг. А потом еще одну машину и людей, которые из нее выходили.

Эти люди были живые. Но незнакомые. Джума молча ждал, когда они поднимутся на холм к нему, а потом молчал уже по другой причине — первый из поднявшихся с каким-то странным выражением в глазах, словно взятых им у мертвого человека, вместо «здравствуйте» или «как поживаете» врезал Джуме прикладом автомата в лоб. Джума рухнул наземь и еще на несколько минут погрузился в темноту.

Когда он пришел в себя, вокруг сидели четверо незнакомцев с оружием. Все смотрели на Джуму, мягко говоря, нелюбезно. Джуме даже показалось, что они настроены враждебно.

Маленький полный паренек с неуместной улыбочкой на губах посмотрел Джуме в глаза и спросил:

— Мент?