Евгений Сухов - След предателя

Бойцы осознавали, что тут не было никакого позерства, какое нередко встречается у высших чинов, все было предельно искренне. Вышедший из простых солдат, Конев прекрасно понимал их психологию, отношение к войне, знал, чем они дышат, о чем говорят. Красноармейцы чувствовали в Коневе родственную душу и нередко делились с ним самым сокровенным.

— Засиживаться не будем, время дорого. Текущую ситуацию мы с вами уже обговаривали, поэтому повторяться не стану. Коротко и по делу… Ставкой поставлена стратегическая задача — продолжить наступление и в кратчайшие сроки выйти к Висле. — Посмотрев на командующего Первой гвардейской танковой армией Катукова, Конев продолжил: — Ваша задача, Михаил Ефимович, через четыре дня ночью на полной скорости выдвинуться к Висле. Вы должны молниеносно зайти к немцам в тыл, ввязываться в местные бои не следует, уничтожить мешающие движению цели и двигаться на полном ходу вперед. В течение одних суток нужно пробиться к реке в районе Сандомир, — командующий провел карандашом по разложенной на столе карте, — и захватить плацдарм для дальнейшего наступления. — Сделав паузу, Конев вдруг спросил: — У вас все готово для возможного форсирования реки?

— Как только дорога будет расчищена, мы сразу выдвигаем Шестой ремонтно-восстановительный батальон, Двадцатый отдельный понтонно-мостовой батальон, а также Семнадцатую моторизованную инженерную бригаду, — спокойно ответил Катуков.

— Не забывайте про связь, — строго напомнил маршал Конев. — Для полного взаимодействия с соседними подразделениями связь должна быть бесперебойной. Дополнительное оборудование получено?

— Так точно! Восемьдесят третий полк связи получил дополнительное оборудование. Оно уже испытано в боевых условиях, действует очень надежно, — заверил Катуков. — У меня вопрос, товарищ маршал: возможно ли усилить авиационную поддержку? Предстоит глубокий рейд в тыл противника.

— Я уже разговаривал с командующим Второй воздушной армией. Можно будет рассчитывать на их поддержку. У вас как, Николай Павлович? — командующий фронтом посмотрел на командира Тринадцатой армии генерал-майора Пухова.

— Будем продолжать наступление в полном взаимодействии с Первой танковой армией. В настоящее время саперные части занимаются разминированием полей для прохода войск. После усиленной артподготовки мы выступаем по всей линии соприкосновения.

— Хочу еще раз предупредить: должно быть четкое взаимодействие между соединениями. Немецкое командование на Висле создает серьезный фронт обороны. По нашим данным, именно сюда перебрасывают из других мест дополнительные резервы. Нужно выявить наиболее слабые участки фронта, чтобы через них провести наступление. А для этого должна хорошо поработать войсковая пешая разведка. Василий Данилович, — обратился маршал Конев к генералу армии Соколовскому, — у нас осталось не так много времени до наступления, разведданные мы должны получить в течение ближайших двух дней, чтобы успешно провести артподготовку и развить наступление. Возьмите это на себя. Свяжитесь с разведкой, пусть отправят толковых ребят в места, требующие дополнительного уточнения. И пусть как следует проверят местность в направлении наших главных ударов.

— Они уже работают, Иван Степанович, — охотно отозвался генерал армии Соколовский. — По направлению наших главных ударов уже отправлены разведгруппы. Получены новые весьма важные данные, я сейчас наношу их на карту, — показал он на несколько значков на оперативной карте. — Намечается несколько мест, где оборона немцев не очень плотная. Особенно это касается позиций в районе деревень Варварка и Ракита. Тут у немцев явно какая-то несогласованность. Направление главного удара может быть смещено на полтора километра южнее, — провел он карандашом по карте. — Я бы хотел обратить внимание танковой армии, что, по данным нашей разведки, немцы намерены применить свои новые тяжелые танки «Королевский Тигр». Танк имеет сложную восьмидесятивосьмимиллиметровую пушку, способную пробивать все существующие танки.

— Серьезная машина, — согласился генерал-лейтенант Катуков. — Но мы в курсе этого нововведения. Танк хорош. У него сильный броневой корпус и башня. Вооружение тоже превосходное. Кроме пушки, имеется вспомогательное вооружение из трех пулеметов. Но у этого танка есть один весьма существенный минус — он очень тяжел и неповоротлив! Мощность двигателя для такой массы недостаточна. Так что наше мнение такое: советские танки могут его уничтожить. Самое слабое место «Тигра» — впереди, под башней, нужно бить именно туда. В целом его надежность невелика. Ну, а на что он способен, мы проверим в бою.

— Ну и вы, Василий Николаевич, — обратился командующий фронтом к генерал-полковнику Горлову. — Мы уже обсуждали вашу задачу. При взаимодействии с другими армиями вы должны овладеть Сандомирским плацдармом на левом берегу Вислы, с ходу ее форсировав. Если пойдет так, как планируется, через день-другой подгоним тридцати- и пятидесятитонные понтоны, а инженерные части уже будут готовы наводить низководные мосты через Вислу. Двигаться нам предстоит стремительно, чтобы не дать немцам опомниться. Форсирование должно быть налажено, как только мы закрепимся на плацдарме. Так что передовым частям придется форсировать реку и одновременно вести бои с отступающими немецкими частями. Если нет ни у кого вопросов, расходимся. Доведите приказ командования до своих частей. Наступление начнется в ближайшие часы. Все подразделения должны быть готовы к бою!

Из последней командировки Тимофей Романцев вернулся другим: в глазах печаль, на сердце невыстраданное горе, на щеках — трехдневная щетина. Причина тому — гибель Татьяны, в которой он винил исключительно себя. Все последующие дни Тимофей не находил утешения, без конца вспоминал разговор, состоявшийся незадолго до его отъезда, ставший для них последним.

«Мы еще увидимся?» — спросила тогда Таня.

«Конечно. Как же может быть иначе», — ответил он.

В искрящемся взгляде девушки Тимофей видел надежду и радость. С головой окунувшись в нежданную любовь, она не заметила беду, топтавшуюся у порога.

Останься Татьяна живой, возможно, Романцев воспринял бы произошедшее между ними как романтическое приключение, какие нередко случаются между мужчиной и женщиной, испытывающими взаимную симпатию. На войне это чувство особенно острое. Люди быстро сходятся, понимая, что завтра для них может не наступить. В этом сближении есть что-то от отчаяния, есть понимание того, что в мирной жизни кто-то недолюбил, что-то недосказал. Само собой возникает желание наверстать упущенное.