Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Грустные мысли не оставляли по дороге домой. Ругал себя, что не выбрал новый мост — широкий и длинный, испугавшись, что бензина в машине не хватит. Теперь торчал в пробке на дореволюционном, узком и коротком, ожидая, пока растащат столкнувшиеся грузовики, опять же опасаясь, что кончится горючее. Полдюжины реакторов и экспериментальная площадка института находились на восточном берегу Волги, а жил Арсений в Ульяновске — на западном. Домик в частном секторе стоял недалеко от мемориального музея В. И. Ленина и мало отличался от деревянного собрата, где рос будущий вождь, «когда еще был маленький, с курчавой головой». Войдя в сени, ощутил привычный запах щей, напряг обоняние: аромат мяса в вареве отсутствовал. «Жена пилить будет! — заискрила тревога. — Машину что ли продать? Один черт, бензин купить не на что». Тряхнув головой, нырнул в семейный водоворот. «Изобрел вечный двигатель, доктор наук?» — издевка в голосе супруги читалась на раз. Промолчал: субботник в лаборатории облегчения не принес, а расплачиваться за него сейчас придется.

— Папа, пришел папочка! — кубарем выкатился из комнаты пятилетний мальчуган, — Я скучал-скучал. Что так долго?

— Работу работал, сынуля, — Жулин подхватил ребенка, на сердце отлегло.

Степа босиком месил песок по кромке прибоя, стараясь не обгонять Ксюшу, шедшую выше, по сухому пляжу. Тихоокеанские валы, разогнавшиеся за тысячи миль, отдавали безумную кинетическую энергию на отмелях, создавая воздушно-водяную взвесь у берега. Скрытые за ней любители катания на досках изредка выскакивали из тумана, словно приведения. Теперь, когда жена вновь ждала ребенка, ей уже не оседлать волну, как прежде. Прошлая беременность завершилась гибелью новорожденного и потрясла семью. Несостоявшаяся мама чуть не съехала с катушек, а приезжавшая Анна вынужденно покинула невестку, когда умер отец. Жаль батю, подорвавшего здоровье в шпионских игрищах, но тот сам выбрал такую судьбу. И всё же род Алехиных не прервется, на сей раз врачи обещали двойню.

Настроение прекрасное — чудесная суббота, если не кручиниться, что бизнес идет неважно. После украинской трагедии америкосы косо смотрят на русских, хотя в Калифорнии, особенно в кругах разработчиков ПО, люди и ведут себя корректно. Глядишь, мать снова нагрянет — Ксении будет дома с кем общаться. Сейчас Анна где-то в Латинской Америке, с новым суженым-ряженым. Степан еще не видел его, но сама мысль, что провинциальный аудитор может заменить Матвея Александровича Алехина, казалась абсурдной. У сына были сложные отношения с отцом. Но когда того одолел рак и рука чекиста нажала на курок у виска, прежние разногласия рассосались в воздухе, как дымок из ствола.

Отбросив мрачные думы, столь неуместные под калифорнийским солнцем, посмотрел на жену и запустил пробный шар:

— Любимая, не прошвырнуться ли нам в Лос-Анджелес? Зайдем в ресторан, освежим твой гардеробчик.

— Намекаешь, что я уже стала толстой?!

— Боже упаси, просто планирую на перспективу…

— Дипломатичная формулировка, меня устраивает. Где пообедаем? В Беверли-Хиллз?

— На Родео-Драйв подойдет?

— Там же шоппинг страшно дорогой!

— Один раз живем.

— Тогда вечером займемся любовью.

— Это — обещание?

— Нет, угроза. Знаешь, когда у женщин небольшой срок, они становятся ненасытными.

— Напугала! Посмотри, у меня губы от страха не трясутся?

Навстречу попался спортивный чернявый парень, радостно бросившийся на звуки «великого и могучего».

— Ой, соотечественники, помогите, а то я по-английски пока не в пень ногой. Это ведь Хермоза Бич? Тут самые правильные волны?

— Ты попал по адресу. Не здешний, что ли? — не особо любезно поинтересовался Алехин.

— Не, из Флориды подтянулся, а вообще недавно из Рашки слинял. Вы местные?

— Типа того, — уклончиво ответила Ксения, настойчиво увлекая мужа к дому.

— Тогда до встречи — я здесь часто буду тусоваться. Николаем меня кличут.

— See you [6] Пока ( амер. англ. ). , — попрощался Степан, и, удаляясь от нового знакомого, добавил для жены. — Кругом наши люди.

Директор Службы внешней разведки мерно греб брассом в пустом ведомственном спорткомплексе. Настенные часы показывали, что до личной нормы пловцу оставалось уже немного. Раньше тот считал бассейны, но потом вычислил: километр проплывает за сорок пять минут. Появившийся на бортике помощник сделал столь озабоченное лицо, что пришлось прервать моцион.

— Извините, вызывают в Ново-Огарево. Срочное заседание Совбеза.

Директор грустно пошел в душевую — ожидал нечто подобное. Ситуация на Украине и вокруг нее развивалась по худшему сценарию: правые радикалы с позволения, вернее, с одобрения Запада, громили остатки гражданского общества, стирая в порошок недовольных. Вероятность прямого и вынужденного вмешательства России стремительно возрастала, а момент для косвенного и инициативного уже утрачен. Раньше следовало открытыми и тайными способами поддержать оппозицию кровавому режиму, теперь оставалось лишь использовать вооруженные силы. Президент промедлил, опасаясь угрозы западных санкций, не захотел нарушить спокойствие граждан и теперь мечется в тупике. Ясное дело, ищет крайних, чтобы переложить часть ответственности. Опять будет винить спецслужбы: «Проспали, просмотрели». Предстоящее заседание обещало стать крайне неприятным для участников и опасным для солдат и офицеров, которых пошлют в бой. Еще до конца года неизбежна массированная интервенция, а с ней — и конфликт уже не с Киевом, а с Брюсселем и Вашингтоном. Опять же в Сирии нарастала угроза военного столкновения России и США.

В автомобиле повторил тезисы доклада: активизация недавно заброшенных разведгрупп в Крыму, подготовка условий для действий спецназа ГРУ и ФСБ, перевод на военное положение подразделений центрального аппарата и загранрезидентур. «Мало и поздно! Теперь в ход пойдут бригады и полки, авиация и флот! А ведь „вчера“ требовалось лишь оказать поддержку ополченцам Донбасса и перебросить в Крым 45-й разведполк ВДВ». Оставалось сожалеть, что в постсоветское время СВР лишилась своего боевого клинка — спецподразделения «Вымпел». Ему было бы по силам ликвидировать профашистскую верхушку в Киеве. «Эх, сделаем, что должны, и пусть будет, что будет». С тем и вошел в приемную загородной резиденции Президента.

Гнетущая атмосфера сделала членов СБ, обычно уверенных в себе и окруженных ореолом их высоких должностей, тихими и бесцветными. Председательствующий наконец поднял глаза от столешницы и оглядел собравшихся. Развязка приближалась, понял каждый. Губы еще не разжались, слова еще не вылетели, а безмолвный набат уже ударил: «СКОРО ВОЙНА!»