Чингиз Абдуллаев - Лучше быть святым

– Он будет жить, – замялся Вадим Георгиевич, – но…, в общем, ему ампутировали обе ноги выше колен.

В кабинете повисло молчание.

Меджидов резко встал, подошел к окну. Растрепанный воробей сидел на подоконнике, весело поглядывая на обоих генералов. Он вспомнил, как они гуляли однажды по Парижу.

– Знаете, – сказал тогда Ковальчук, – в нашей работе может быть любая неожиданность. Как уравнение со многими неизвестными. Но все равно это так интересно. Ради этого стоит жить. Мы работаем с вами достаточно давно, Кямал Алиевич, и вам я могу сказать. Если бы я был только ученым, таким кабинетным червем, то, наверное, не ощущал бы всей полноты жизни. Вы не считаете, что нам немного повезло?

Теперь, вспоминая эти слова, он представлял добродушного интеллигентного Ковальчука, лежавшего без обеих ног, и пытался успокоиться, сжимая кулаки.

За его спиной раздался звонок. Трубку поднял Вадим Георгиевич.

– Значит, подтвердилось. Да, теперь все ясно. Большое спасибо. Мы так и думали.

Меджидов обернулся.

– Звонил начальник ГАИ, – просто сказал генерал, – техническая экспертиза установила, что в автомобиле Хрусталева кто-то специально ослабил тормоза. Это была самая настоящая диверсия. Хрусталев чудом остался жив.

За окном воробей по-прежнему лукаво посматривал на двух мрачных мужчин, смотревших друг на друга.

Задействовав всех имевшихся в наличии людей, работники ФСК смогли выйти к вечеру на конкретные результаты. Оба генерала немного поспали, по очереди, прямо в кабинете Вадима Георгиевича. Элеонора Алексеевна на самом деле была Анной Никитиной, бывшей проституткой, хорошо известной швейцарам многих гостиниц. После тридцати пяти она остепенилась. Некоторые подозревали, что она сводничает, но конкретных доказательств не было. После девяносто второго ее дела явно пошли лучше – она стала ездить в лучшие магазины, покупать украшения и шубы в «Джиндо Рус», очень дорогом и престижном магазине, приобрела «мерседес» последней марки. Источников дохода, конечно, она не указывала, но участковый был убежден, что она имеет богатого «спонсора». В прошлом году Никифорова открыла два своих магазина в центре города, видимо, намереваясь расширять свое дело. Опасных связей у нее было так много, что их даже не пытались анализировать, просто поставив оба ее телефона на контроль и взяв под наблюдение ее магазины, квартиры, дачу.

Среди ее знакомых был и Артур Меликянц, глава известного в столице банка, член правления многих акционерных компаний и фондов. Настораживало то обстоятельство, что в свое время, десять лет назад, Меликянц оказывал определенные услуги ГРУ Министерства обороны СССР. По рекомендации Главного Разведывательного Управления ему выдавались паспорта через Общество дружбы или Комитет защиты мира для его поездок за рубеж. Обе организации всегда были «запасной базой» агентов КГБ и ГРУ, предпочитавших отправляться за рубеж через эти общественные, формально независимые учреждения.

Очевидно, выполняя какие-то специфические задания, Меликянц побывал в Ливане, Ливии, Тунисе, Франции, США. Каждый раз оформление документов через КГБ не вызывало проблем, так как были звонки резидентов ГРУ, отмеченные в документах как «служебные командировки».

После девяносто первого года Меликянц, очевидно, прекратил свое сотрудничество с ГРУ, во всяком случае, предпочитая теперь выезды по туристической визе на Канарские острова или на Кипр. Полгода назад он купил на Кипре довольно большую виллу за полмиллиона долларов, оформив ее на имя своего брата. Сотрудникам ФСК удалось установить даже имя любовницы Меликянца – некой Эльзы Шернер, в свое время отсидевшей три года за незаконные валютные операции и вышедшей на свободу по амнистии. Эльза была немка по родителям и уже подала документы на выезд из России, собираясь возвращаться на «свою историческую Родину».

Получив данные на Меликянца, Вадим Георгиевич особо подчеркнул сообщения о связях последнего с представителями ГРУ. Меджидов также обратил внимание на эти факты, отметив, что Меликянц и Никифорова начали свое стремительное восхождение за последние три-четыре года.

Хотя в этом не было ничего удивительного для непосвященных людей. Именно за последние несколько лет после крушения великой империи, словно на дрожжах начали расти новые российские миллионеры, уже не опасавшиеся контроля всевластной Коммунистической партии. Продавалось все – нефть, золото, леса, хлеб, минералы, дома, кредиты, недвижимость за рубежом, танки, самолеты – словом, все, что можно было продать, в том числе и собственная совесть. Это, правда, был товар дешевый, оптовый, так как по прошествии трех лет выяснилось, что очень трудно, сохранять собственную совесть на голодный желудок. Страну грабили, насиловали, вырывали целыми кусками, отдавая на откуп иностранцам. Но в данном случае настораживал тот факт, что оба компаньона, не связанные никаким общим делом, начали богатеть одновременно. И оба – бывший стукач ГРУ и бывшая проститутка – стали респектабельными людьми, не декларируя своих доходов, словно начали богатеть неизвестно на чем. Тщательная проверка показала, что ни магазины Элеоноры Никифоровой, ни банк Артура Меликянца не могли дать денег на покупку виллы на Кипре или квартиры на Тверской. Меджидов обратил внимание еще на одно странное обстоятельство. За последние три года Меликянц четырежды побывал в Бельгии. В совпадения Меджидов не верил давно. Он показал на это сообщение Вадиму Георгиевичу.

– Все-таки здесь есть связь с нашими документами.

– Почему вы решили?

– Они в Бельгии, – тихо ответил Меджидов, – мы вывезли их тогда, в августе девяносто первого.

– Вы должны лететь немедленно, – понял генерал, – я распоряжусь, чтобы вам готовили документы.

– Нет, – возразил Меджидов, – документы мы подготовим сами. Управимся за сутки. Опять может произойти искажение информации, тем более в отделе виз МВД. Там куплен каждый первый. Мы полетим вдвоем с Сусловой. Единственная просьба – помочь с деньгами. У нас валюта на зарубежных счетах в Австрии и Голландии, и я не хотел бы переводить деньги в Москву Прохождение счета могут зафиксировать и это вызовет определенные трудности.

– Согласен. С деньгами мы вам поможем. Завтра сумеете вылететь?

– Послезавтра. Согласитесь, что быстрее не управилось бы даже Министерство иностранных дел.

– Тогда езжайте прямо сейчас. Я вызову машину.

– Я поеду на метро.

– Да, конечно, – вспомнил генерал, – я действительно очень вымотался за последние дни. Кто будет поддерживать с нами связь?

– Полковник Подшивалов. Он приедет вечером к вам.

– Я закажу ему пропуск.