Сергей Самаров - Крупная бойня

— Ой! — всплеснула руками новая дежурная. — А что за операция? Что с женой-то случилось?

Что с Тамарой случилось в действительности, я рассказывать был не намерен, ограничившись одним словом:

— Печень… — и сразу направился к выходу, чтобы ничего больше не прояснять.

— А лет-то жене сколько? — в спину мне спросила дежурная.

— Пятьдесят три, — ответил я, не оборачиваясь.

В машине, используя зеркальце в противосолнечном козырьке, я приклеил бородку и поехал. Навигатор без проблем вывел меня к областной больнице. Въехав в никогда, похоже, не закрывающиеся ворота, я нашел парковку с деревянной будкой охранника при ней. Охранник проснулся, вышел ко мне, с великим трудом разлепил веки и строго сообщил:

— Эта парковка исключительно для персонала больницы.

Пришлось сунуть ему в руку тысячную купюру:

— Да я как раз приехал сюда устраиваться на работу, — на всякий случай сказал я. — Где тут у вас хирургический корпус?

Охранник ткнул пальцем в сторону старого обшарпанного здания. Я направился туда. В принципе здесь все здания были старыми и обшарпанными снаружи, хотелось верить, что внутри они выглядят лучше. У нас в райцентре примерно такая же картина, только там и внутри все старое. Я видел это, когда проходил медкомиссию при смене водительского удостоверения. Иных причин обращаться к врачам у меня не было. Я не просто чувствую себя здоровым, я в самом деле здоров и вообще врачам доверяю традиционно мало. Во время службы обращаться приходилось только в случаях, когда я сам был бессилен себе помочь. Но часто и без врачей обходился. Так, однажды я плоскогубцами, которые попросил у водителя БМП, вырвал из лица три небольших осколка гранаты, побрызгал из флакончика хлоргексидином, и все, зажили на мне эти мелкие ранения без врачей гораздо быстрее, чем они заживали бы с врачами, которые любят любую ранку расковырять. Если уж ранение было серьезным, если требовалась, на мой взгляд, хирургическая операция, то приходилось, конечно, обращаться.

В приемном покое хирургического корпуса медсестра неопределенного вида, то ли мужик, то ли тетка, которую женщиной назвать язык не поворачивается, ткнула пальцем в расписание приема передач и посещения больных, вывешенное на стекле. Похоже, общаться со мной она не собиралась. В уши медсестры были вставлены наушники, а перед ней на столе лежал смартфон, с которого она слушала музыку. Я властно протянул в окошко руку и ударил пальцем по экрану смартфона, зная, что большинство из них имеют экраны сенсорные и от удара пальцем действие остановится. Что и произошло. Медсестра явно не ожидала от меня такой наглости, подняла мутные глуповатые глаза поросенка и приготовилась дать отпор раннему посетителю, не желающему понимать ее указующие жесты. От меня она, видимо, ожидала строгих претензий, которые выслушивать ей давно уже надоело, но я только обаятельно улыбнулся и вежливо попросил:

— Извините, сегодня ночью вертолетом к вам доставили мою жену. Два пулевых ранения. Ее должны были прооперировать. Могу я узнать о ее состоянии?

— Это Змиева, что ли? — спросила медсестра. — А кто она такая? Сегодня все утро звонят, интересуются, как операция прошла… Ночью приезжали, спрашивали…

— Тамара — капитан спецназа военной разведки.

Это, видимо, вызвало у медсестры особое уважение. Она сняла трубку и стала куда-то звонить, спрашивать про самочувствие Тамары. Положив трубку, сообщила мне:

— Операция прошла успешно. Жизни больной угрозы нет. В настоящий момент она спит. Но с вами желает поговорить лечащий врач, который и проводил операцию.

— Как к нему пройти?

— Он сам уже к вам спускается. Подождите пару минут. Присядьте пока на кушетку.

Врач спустился меньше чем через минуту, но я не стал ничего говорить медсестре.

— Это вы подполковник Кукушкин? — обратился ко мне высокий и сутулый молодой еще человек с усталым, но сосредоточенным взглядом. Другого Кукушкина здесь найти было трудно, поскольку во всем просторном помещении я был единственным посетителем.

— Он самый, — ответил я.

— Меня уже несколько человек предупреждали, что вы должны с утра подъехать. И из МВД, и из ФСБ, и из Министерства обороны. И даже, кажется, из ФСО, местное подразделение. От них ночью какой-то полковник приезжал.

— Да, полковник Самохин…

— Вот-вот, он самый.

— А из МВД кто? МВД здесь вообще, кажется, ни при чем…

— Из МВД охрану выделили…

— Это не МВД, охрана — это Росгвардия.

— Ну, я в этом не разбираюсь. Для меня менты — это всегда только менты, как их ни обзови… Пройдемте в коридор. В приемном покое есть свободные кабинеты, там и поговорим. Мне необходимо дать вам некоторые рекомендации по уходу за больной, что можно ей приносить, чего нельзя.

Мы прошли через дверь внутрь. Врач сначала потрогал ручку одного кабинета, дверь оказалась закрытой, потом кабинета напротив — там дверь открылась. Он вошел, и я последовал за ним.

— Мы сейчас находимся как раз под палатой, где лежит ваша жена! — сказал врач. — Меня, кстати, зовут Виталий Александрович. А вас…

— Виктор Вячеславович, — представился я, только сейчас сообразив, что врач назвал меня подполковником Кукушкиным. А это значит, что под видом подполковника Кукушкина мог прийти любой другой человек с неизвестными мне намерениями. И хорошо, что Тамара еще спит после операции и ее запрещают беспокоить. Охрана рядом с палатой мне лично доверия не внушала, как и полковнику Самохину. Будь здесь бойцы спецназа ГРУ, я бы за Тамару не беспокоился. — Так что, Виталий Александрович, вы хотели мне сообщить?

— Я понимаю, что Тамара Абдулгаффаровна — человек восточной традиции. То есть имеет склонность к острой пище. Но, поскольку у нее поражена печень, ей острая пища на длительное время противопоказана. Простой стручок острого красного перца может вызвать непредсказуемые последствия. Поэтому предлагаю вам позаботиться о здоровье жены и проследить, чтобы она употребляла как можно меньше острой пищи и использовала минимум соли и сахара. Естественно, как я бы посоветовал не только больным, но и всем здоровым, ей противопоказаны всякие виды консервов. Особенно соленостей. Печень является основным естественным фильтром организма, который работает круглые сутки, чтобы сохранить здоровье человека. И потому ее стоит поберечь, и в первую очередь отказаться от жирной пищи, например, от сала, которое противопоказано категорически…

— Она же у меня мусульманка и свинину не ест по религиозным соображениям, — успокоил я врача.

— Это хорошо, а то я тут некоторое время назад удалил почти половину печени одному эмигранту с Украины, через сутки после операции захожу к нему в палату, а он уминает бутерброды с салом. Значит, запомните: сало следует категорически исключить из рациона. И сливочное масло тоже… Не рекомендуется баранина, свинина, мясо утки или гуся и даже бульоны из них. В состоянии усугубить болезненные процессы всякие десерты и сладости. Как можно меньше сахара! Как можно меньше! Вы же, кажется, в деревне живете?