Георгий Антонов - Партизан.Ру

Пассажир из багажника был высажен посреди Верхопышемских лесов. Это был тугой, уже обрюзгший юноша с белыми от страха глазами и спущенными штанами, слегка похожий на злой клон Евгения Леонова в молодости.

— Иди домой! — Хельга развязала ему руки, скрученные за спиной его же ремнём. Бройлерный юнец натянул штаны и выплюнул кляп.

— Папенька вас убъёт! — выдохнул он, злобно таращась.

— И кто у нас папенька?

— Не знаю, кто у вас, а мой отец — Виталий Кузякин. Со всеми вытекающими для вас…

— Оппочки! — отступила Хельга, окидывая новым взглядом освобождённого заложника капитала. — Извини! Концепция изменилась, майн либер — она приблизилась на шаг к юноше, и самодовольство проблеснуло на его толстом лице. Он подбоченился — и тут же согнулся от удара под ложечку, после чего ремень был снова выдернут из его брюк, кляп вправлен обратно в рот, а руки скручены за спиной. Брюки сползли сами.

— Бог сегодня за нас! — провозгласила хищница. — Кузякин — это же конечное «К»!

— В двух словах, что вообще происходит?

— Газеты надо читать! Запсели в своих лесах. Шукляев — Бодунов — Кузякин: «ШБК». Главные олигархи города и области. На всех заборах пишут эти три буквы… Марш на место! — она подпихнула олигархическое чадо под голые ягодицы и ловко перевалила по месту — в багажник.

— Ройте глубже! — командовал бодрым баском Тайсон, оставленный за старшего, сам вгрызаясь лопатой в раскисший грунт. Домкрат, скалясь, выворачивал и откидывал громадные пласты земли. Работа кипела ночью, при свете фар — благо, было полнолунье. Помогали несколько деревенских мужиков — из тех, кто раскулачивали Кастратовых. Так как накануне был выбран самый низкий, заболоченный участок дороги, будущая могила моментально наполнялась водой. Что и требовалось. К рассвету труд был завершён — всю дорогу пересекал непроходимый, метра в три шириной и полтора глубиной, ров. Его перекрыли поверху жердями и лапником.

— Заливай! — скомандовал Тайсон, и Домкрат, подкатив, опорожнил в водяной ров поочерёдно бочку бензина и бочку соляры. Сверху для камуфляжа присыпали всё песочком — тоже щедро спрыснутым бензином.

— Сколько добра на говно переводим, — посетовал прижимистый Бабай, вытирая мокрое лицо тюбетейкой.

Хельга, сидя в своём новеньком «Хаммере» в элегантном дорожном платье, зябко курила, кутаясь в тёплую ментовскую куртку.

— Ого, дама бутылочкой запаслась. Коньячок? — заглянул ей в салон местный мужик Носков, — Дай хлебнуть с устатку, — протянул корявую руку к бутылке с ковровыми наклейками.

— Не трожь! — по руке пришёлся хлёсткий удар, — эта огненная вода не про тебя розлита. Радуйся этому и ступай. Её не пьют.

Местные все ушли. В 10 часов утра, умывшись и попив чайку с табачком через затяжку — нельзя есть перед боем, — все собрались в круг и ещё раз обсудили детали плана.

— Звони! — Князь подал Хельге милицейскую рацию, настроенную на личную волну Баракова.

— Виктор Петрович? — сексуально проворковала она, — Надеюсь, нас никто не слышит? Я здесь специально, чтобы обсудить интересующее вас дело. Я представляю интересы Виталия Иосифовича Кузякина. Да, по вопросу о лесе. Мы знаем, что у вас сегодня встреча с представителем Бориса Бодунова. Откуда? Ну, уж поверьте, у нас свои источники. Для вас важнее то, что наша позиция по лесу не совпадает с позицией Бодунова. Но с вами, может быть, нам проще будет найти консенсус, и дать кой-кому по рукам… Очень рада. Я найду дорогу, спасибо. Так, значит, к трём? О-кей, меня зовут… — тут Хельга скорчила умоляющую рожицу, и Князь шепнул ей на ухо: «Ксения!» — Да, Ксения Кузякина, я жена его сына.

Запищал отбой.

— Теперь жди до трёх! А если кинется проверять? — нервно прикурила Хельга одну сигарету от другой.

— Да что он проверит? Нет у него хода на такие верха! А жену у нашего гостя на самом деле зовут Ксения… Юноша оказался болтлив.

— Зато можно теперь хоть горяченького похлебать. Время есть — рассосётся…

В полтретьего снова все стояли перед Князем. Бабай набрал сморчков — но не показывал, спрятал за спину.

— Ну, Хельга… С Богом! — скомандовал Князь, махнув рукой. Она втопила педаль газа, и «Хаммер» рванул с места.

— Теперь Брат-2!

Привели поникшего Лёвчика — Вовчик валялся с сотрясением мозга и был недееспособен.

— Работаешь по Станиславскому! — приказал Князь, — и учти, мразь, — если ошибёшься или просигналишь — перед смертью накрутим из твоего брата фарш и заставим сожрать! Вперёд, да побольше истерики!

Последний призыв был, может быть, и излишен — Лёвчика Кастратова и так всего колотило.

— Бабай, давай сопровождение… Начали!

— Виктор Петрович! Кастратов говорит! Пиздец, Виктор Петрович! Мужики взбунтовались! Лесопилку вашу и склад хотят сжечь! — Бух! — Бабай разрядил ружьё прямо в рацию.

— Чего-чего! Бойцов шли! Убивают нас, вот чего! Понял, есть держать оборону. — Бух! — Выручай, пахан!

— Можешь, когда хочешь, — одобрил Князь, — убрать! Теперь ждём.

Время тянется медленно, когда есть чего ждать. Только птицам как будто бы всё по-фиг! Щебечут, мать их! Наконец заурчало вдали. Бараковский «УАЗ-патриот» на хорошей скорости приближался к ловушке. Вот он уже показался воронёным боком из-за кустов. Из люка сверху торчала харя с ручным пулемётом. Двадцать метров… Десять… Пять… Хряснули жерди, и «УАЗ» с маху зарылся носом в грунт. Жопа задралась кверху, пулемётчик вылетел кувырком через люк — в жижу. Видимо, удар был достаточно силён — рыло «Патриота» хлюпнуло о грунт.

— Ну что, проблемы? — как из-под земли, нарисовался возле ямы очень крупный мужчина в ватнике. — Подсобить буди? — В салоне разговаривать было уже, собственно, не с кем. Ему не ответили.

— Тогда покурим? — задал риторический вопрос здоровяк, — и поджёг спичку. Потом несколько удивлённо разглядел её со всех сторон — и кинул в яму. Полыхнуло до неба. Домкрат упал, прикрывая лицо, и отполз в сторону. Горело выше сосен. Из ямы кричали визгло, не по-человечески. Пахло горелым мясом и чем-то ещё тошнотным. В кустах не по-русски молился Бабай…

… — Расскажи про Хельгу, — слабым голосом произнёс доктор Зло, — Жаль, что я сейчас не с ними…

— Без отца она росла, — принялась рассказывать Индига. — Военный был, погиб в Чечне. А мать — немка из Саратова. Второй раз вышла замуж за бандита — чтобы дочь поднять. Да, знать, не судьба. Подонок девчонку изнасиловал. Потом ещё хуже — она подросла, влюбилась в парня с актёрского факультета. И этот гад пацана убил. Хельга поклялась отомстить — и пошла на обучение в тренировочные лагеря Аль-Каиды. Прошла курс — и свалила оттуда тоже. Перерезала глотку тамошнему начальнику лагеря — имаму Хусейну. И ушла через горы в Абхазию. Там и с Князем познакомилась. Теперь она смертница. Зря ты, парень, на Хельгу запал.