Виталий Донцов - Интерполицейский [СИ]

Откуда-то доносились нестройные голоса матросов, спускающих шлюпку. Наконец за бортом плеснули весла, и вспыхнул яркий луч ручного прожектора.

От временного безделья я подошел к фальшборту. Внизу переговаривались участники поисковой команды. Вдруг кто-то из них громко воскликнул:

— Я что-то вижу! Вон там, возле якорной цепи.

Шлюпка неуклюже развернулась, и поплыла в указанном направлении. Пять минут провозившись около якорной цепи, что-то вытаскивая, матросы поплыли обратно.

Я двинулся к поднимающейся на борт шлюпке.

— Это он, тот парень, — этими словами меня встретил один из моряков. Я бросил мимолетный взгляд на несчастного…

Это было как удар обухом по затылку, неожиданный и оглушающий. Я силился издать хоть звук, но горло издавало лишь надсадное сипение.

— Что с вами, сэр? — забеспокоились моряки. Но я, не слушая их, стянул против всех правил маску с лица, и вытер ею холодный пот с лица. В глазах плыло.

— Джеф!!! — наконец заорал я. Зам вынырнул откуда-то из-за моей спины. За ним спешил наш радист.

— В чем дело, командир. Ты почему без маски?…

— Заткнись! Лучше скажи мне, что то, что я вижу — неправда…

— Ты о чем, Алекс?

— Кристофер… — прошептал я. — Как?… — Мне стало трудно дышать. — Как это могло случиться?

Словно сквозь туман, я видел, как к шлюпке шагнул Джеф, и опустился на колени рядом с телом Эдвардсена. Кристофера Эдвардсена, спецагента Интерпола, служившего в нашей опергруппе «форс эй»…

…— Алекс, это был самый долгожданный отпуск в моей жизни! Ты не представляешь себе, как Марта рада!

— Везунчик ты, Крис. — я улыбнулся, и хлопнул друга по плечу, обтянутому не привычным камуфляжем, а тканью недешевого костюма. — Как вы решили провести медовый месяц?

— Вначале хотим махнуть на Кипр, а оттуда, может быть, сплаваем куда-нибудь в круиз…

… Потом были проводы в аэропорту, и Крис шел, взяв Марту под руку, улыбающийся, жизнерадостный, веселый… и живой.

А теперь он лежит перед нами мертвый, и ничего нельзя исправить.

«Почему ты выбрал именно этот проклятый теплоход?!»

К горлу подкатывал звериный вой отчаяния. Но я стиснул зубы так, что скулы свело и в ушах поплыл глухой звон. И присоединился к Джефу. Мы осторожно, словно ребенка, вынули тело погибшего друга из шлюпки, и уложили на принесенную кем-то простыню.

Родом он был из Норвегии.

И тут до меня дошла еще одна вещь.

— Где Марта?! Она должна была быть с ним!

Ближайший матрос посмотрел на меня вопросительно.

— Вы хотите найти женщину, которая была с ним, сэр?

— Да! Да!!

— Ей стало нехорошо после всего этого, и ее увели наши медики.

— Куда? Проводи! — я вскочил на ноги.

Марта оказалась в судовом лазарете. Она сидела на кушетке, взгляд ее был устремлен в никуда, и что-то тихо бормоча себе под нос, она раскачивалась взад-вперед. Рядом сидела присматривающая за ней медсестра.

— Что с ней? — спросил я.

— Тяжелый шок, — негромко ответила сиделка. Врач ввел ей сильную дозу транквилизатора… А кто вы ей? — спохватилась вдруг она.

— Хороший друг. Мы с ее мужем были коллегами.

— Да ужасная история… Значит тот парень был из полиции? Он вел себя как настоящий мужчина.

Я кивнул, соглашаясь, хотя еще не знал всех подробностей случившегося, и повернулся к Марте. Присев перед ней, я взял ее ладони в свои. Ее пальцы были ледяными. Она невидяще взглянула на меня.

— Марта… Марта, это я, Алекс. — позвал я.

— Она ничего не воспринимает адекватно. Так что ваши усилия, молодой человек, похвальны, но бесполезны, к сожалению, — раздался из-за моей спины приятный мужской голос. Я резко обернулся. На пороге комнаты стоял низенький человек в белом халате.

— Доктор Берманн, — представился он.

— Майор Беркутов, — отдал я дань вежливости.

— Беркутофф? Вы русский?

— Это не имеет значения. Я хотел бы узнать — с ней все будет в порядке?

— Это теперь зависит от нее… ну в определенной степени от ее близких. Сейчас пациентка замкнулась в себе, своем внутреннем мире, и чтобы вернуть ее обратно, потребуются огромные усилия. Она пережила слишком большой шок. У нее быстро прогрессирующий аутизм.

— Док, мы хотели бы забрать ее с собой.

— Вообще-то нежелательно…

— Я не хотел бы дискутировать на эту тему, доктор, — вежливо прервал его я.

— Ну хорошо. Только обещайте сразу же обеспечить ей должное лечение и уход, — сдался врач.

— Мы сделаем все что нужно, — сказал я. Сверху донесся стрекот вертолетных винтов. — Нам пора, — я поднял Марту с кушетки, и повел к выходу из лазарета.

В то время, пока я был внизу, об Эдвардсене узнали остальные. Тяжелее всех удар перенес Ганс Берн — Крис был его самым близким другом. Сейчас он сидел на палубе, положив окровавленную голову Криса себе на колени, молча, с закрытыми глазами. Остальные бойцы сгрудились вокруг.

Я проморгал момент, когда Марта заметила тело мужа, только услышал тонкий вскрик, и успел подхватить потерявшую сознание девушку на руки.

Я поискал глазами капитана:

— Сэр, где может сесть наш вертолет?! — крикнул я, перекрывая ропот винтов кружащего над кораблем «Гепарда».

— Площадка на верхней палубе! — показал рукой Смоллетт.

Я по рации передал полученные сведения пилотам. После чего приказал своим подниматься на посадочную площадку. Стоя и держа на руках девушку, я видел, как грузно встал Ганс, прижимая к себе безжизненное тело. Жильбер и Керк хотели было ему помочь, но он отодвинул их широким плечом, и вжав голову в плечи, зашагал вверх по трапу. Следом двинулся я, потом остальные.

Через десять минут «Гепард», заполнив воздух мелкой водяной пылью, полого взмыл ввысь, и полетел прямо на показавшее наконец из-за горизонта свой огненный лик солнце.

Десантовоз повис, словно на ниточке, в пяти метрах над покрытой густой сочно-зеленой травой поверхностью острова. Около моих ног зашевелился кто-то из пиратов. Я без замаха ткнул подкованным ботинком ему в ребра. Тот растянулся по полу, судорожно трясясь, и пытаясь поймать оскаленным ртом хоть немного воздуха. Больно, наверное. Мразь!

Я пригляделся внимательнее — а, так это же тот самый, по сведениям Эда, главарь банды. Высокий и худой — редкое сочетание для его расы.

— Не тронь ты его. Нам бы его живым довезти желательно, — покачал головой Эд, хотя сам едва сдерживался.

— Довезем, не беспокойся, — протянул я. — Он еще мечтать будет о том, чтобы сдохнуть! Ты меня понял, косоглазый?! — я приблизил свое лицо к его роже, впериваясь в узкие, истекающие болью, глаза. — Do you speak English?

Азиат зло блеснул белками глаз, что-то прошипел по-своему. Эд безжалостно вдавил ботинком его лицо в металлический пол десантного отсека.