Сергей Самаров - Тот, кто может все

Сипловатый нажал на трубке кнопку вызова…

— Михаил Венедиктович, тут какой-то тип пытался во двор войти. И ключ от замка у него имеется. Говорит, что купил этот дом у Аркани. Считает, что Арканя еще срок тянет. На «Волге» прикатил. Сам за рулем. Важняка из себя строит. Говорит, что он подполковник и хочет найти общий язык с Полковником. Что с ним делать? Пристрелить? Или просто морду набить? Понял, жду…

Сипловатый убрал трубку от рта и сообщил мне:

— Сейчас Полковник с Хилым договорит и тебя позовет…

Ждать мне пришлось около пяти минут, разве что чуть-чуть меньше, и ловить при этом насмешливые взгляды сипловатого. Потом я услышал, как без скрипа раскрылась дверь в дом и послышались торопливые шаги по ступеням крыльца. Еще через три секунды кто-то изнутри отстучал в калитку мелодию «семерки» — «дай-дай-за-курить» [22]. Сипловатый придвинулся к двери и вытащил из кармана ключ.

— Полковник зовет вас обоих. Заводи… Я за тебя пока на улице покараулю… — узнал я голос Аркадия Хилкова, хотя давно уже его не слышал.

Сипловатый тут же вставил в замок ключ и повернул его настолько торопливо, что замок, открывшись, упал на землю. Видимо, Полковник не приучил своих людей заставлять себя ждать. Аркадий выскочил на улицу, осмотрелся в окружающей нас темноте по сторонам, кивнул мне так, словно мы только сегодня расстались, и быстро затолкнул сначала сипловатого, а потом и меня во двор. А сам, как я успел заметить, перехватил из руки внешнего охранника ключ и наклонился, поднимая замок. Подходя к крыльцу, я уже услышал, как закрывается на калитке замок. Все в окружении Полковника делалось, похоже, излишне торопливо, даже в чем-то суетливо. А в приличной компании суету не любят.

Сипловатый пристроился за моей спиной, хотя Аркадий затолкнул его во двор первым. Он, видимо, хотел толкнуть меня, стоящего к крыльцу вполоборота, в плечо, направляя к двери, но я плечо легко убрал, из-за чего сам сипловатый едва удержался на своих тощих ногах. Хотя он, скорее всего, пытался ударить меня в плечо, а не толкнуть, как я определил по движению его тела, удар все равно выглядел как толчок, из чего я сделал вывод, что бить сипловатый не умеет. И своим телом во время нанесения удара не слишком хорошо владеет. Конечно, объяснять ему суть происходящего я не стал и никак не выразил своего отношения к попытке удара. Впрочем, выразил сам он, крепко и длинно выругавшись. Но я все же не целиком увлекся сипловатым и успел заметить, что из-под плотно закрытых ставен кухонного окна, выходящего во двор, пробивается луч электрического света от слабой лампочки, мной лично некогда и вкрученной в патрон. Я не слишком большой любитель яркого света, тем более что работа моя преимущественно была ночная. Не случайно на эмблеме спецназа военной разведки на фоне земного шара изображена летучая мышь — ночное рукокрылое млекопитающее. Естественно, как человек, я не могу ничего видеть в полной темноте. Но в полной темноте, я слышал, не способны ничего видеть даже кошки и совы. Им требуется хоть какое-то количество света. Свет луны и звезд в окно, свет отдаленного фонаря, что будет подсвечивать, котам и совам безразлично… Но небольшого количества света, порой даже света одних звезд, бывает достаточно и мне, чтобы нормально ориентироваться.

Света из других окон дома я не видел. Даже со стороны фасада. Это говорило о том, что Аркадий Хилков разговаривал с Полковником в полумраке, если только они не на кухне сидели. И что это означало? В первую очередь то, что Полковник чего-то опасается. Чего-то или кого-то, чьих-то действий, направленных, видимо, против него. Этим объясняется и выставление внешнего часового рядом с домом, и беседа в полумраке с Хилковым. Или же Полковник тоже из «ночных» людей, то есть привык жить в полумраке. Если он служил когда-то старшим прапорщиком в спецназе воздушно-десантных войск, то это вполне допустимый вариант. Но все же первый казался мне предпочтительнее. Такой вывод я сделал из того, что господин Генералов обратился именно ко мне, к специалисту. Ведь можно было бы нанять за достаточно небольшие средства какого-нибудь отпетого уголовника, которому легче втереться в доверие к Полковнику. Но выбор пал именно на специалиста, каковым я себя считал всегда и продолжаю считать сейчас, несмотря на то что вышел на пенсию, или, как говорят некоторые, «выпал в осадок».

— Проходи, — сказал сипловатый намеренно громко, желая, чтобы кто-то там, в домике, его услышал. — Михаил Венедиктович ждать не любит…

Я послушно прошел в дом, миновал раскрытую дверь на кухню, не поворачиваясь, увидел там еще одного человека, как две капали воды похожего на сипловатого, только возрастом постарше, но решил, что это не Полковник. И не ошибся. Полковник сидел в большой комнате за круглым столом. Стол, как и раньше, был накрыт ажурной скатертью, на которой лежал пистолет Макарова, стояла бутылка какого-то, судя по скромной этикетке, хорошего красного вина, а перед ней пустой высокий бокал. Полковник, видимо, время от времени прикладывался к нему.

— Здравствуйте, — произнес я достаточно спокойно, прошел через всю комнату и сел на диван, чтобы иметь возможность при необходимости достать из-под диванной подушки кастет, который я туда сам и положил днем.

— А я тебе предложил присесть? — напористо и грубо спросил меня Полковник.

Сипловатый остановился в дверном проеме, положив руки на косяки.

— А я в этом доме чувствую себя хозяином. И я решаю, как и в какой позе мне принимать гостей, — ответил я спокойно, но без хамства в голосе, просто как уверенный в своей правоте человек. Это, как правило, остужает горячие, излишне самоуважительные головы.

— Даже так… А я думал, что хозяина дома я только что принял к себе на работу водителем. Жену мою будет возить… Но ты мне тоже нравишься. Я люблю людей, которые не особенно склонны смущаться авторитетами. Ты же, кажется, бывший военный… Расскажи мне, как живешь, чем занимаешься на пенсии…

— Плохо живу. Денег никогда не хватает, — признался я сразу. — Ездил вот из своей деревни в областной центр, работу искал.

— Нашел?

— Нет.

— А что ты умеешь делать? Какая у тебя воинская профессия?

— По профессии я — диверсант. Хотел устроиться куда-нибудь начальником охраны. С этим я справился бы.

— Коллега, значит, — оживился Михаил Венедиктович. — Я тоже по воинской профессии — диверсант. Только я, как человек серьезный, отлично понимаю, что диверсант — это не охранник. Диверсант умеет охрану обходить… А охранник должен этого не допустить.

— А как не допустить, если не знаешь основные методы работы диверсантов? — уже второй раз за сегодняшний день вступил я в один и тот же спор.