Александр Бушков - На то и волки

– Да.

– Ну так вот, у нас случилась чрезвычайно склочная история, как-то незаметно обросшая трупами и загадками прямо-таки в геометрической прогрессии. И обернулось так, что мы, признаться, сторона пассивная, нам эту историю навязали, а потому я обязан из кожи вон вывернуться. И привела дорожка к живущей ныне в Москве Юлии Озеровской, оказавшейся вашей подружкой еще со студенчества… Вот я и пришел. Пугать я вас ничем не собираюсь, а вот помочь, право же, могу, – он говорил как мог мягче и убедительнее, боясь, что она сорвется в истерику. – Поговорим?

– Боже ж мой, во что они меня втравили… – это было произнесено на всхлипе, но видимых слез, к счастью, не последовало.

– Кто? Юлия?

– И она тоже… Слушайте, а вы можете меня куда-нибудь увезти?

– В два счета, – сказал Данил.

– Нет у меня надежды на милицию… Хоть и обещали…

– Да, это ж не Америка с ее программой защиты свидетелей, – сказал Данил. – Вы, значит, меня совершенно не боитесь… Ну просто прекрасно. У меня там машины, а в машинах орлы, так что кончились все ваши неприятности, я вам гарантирую. Вот только, уж простите, вынужден сказать чрезвычайно пошлую фразу, затрепанную дешевыми романами – мне бы в обмен полную откровенность…

– Вы виделись с Юлией?

Данил прикинул и рискнул:

– Нет. Никто с ней не виделся. Исчезла Юлия…

И увидел по ее лицу, что попал в точку, – полная готовность кинуться под его спасительные крыла…

– Давайте с начала, а? – сказал он. – Галопом пробежимся по основным вехам… Или нет, иногда полезно с конца… Значит, к вам кто-то вломился?

– Да.

– Как они выглядели? Сколько их было?

– Четверо. Все в комбинезонах, в черных капюшонах, знаете, как в кино… И у каждого на рукаве ваша эмблема, конь с солнцем, повыше написано по-русски «Интеркрайт», пониже, по-английски «Секьюрити».

– Наша нашивочка, – сказал Данил. – Но только это не мы…

– Я знаю. Сразу догадалась.

– Почему?

Она отошла к столу, выдвинула ящик и подала ему большую черно-белую фотографию. Пикничок, должно быть, – на заднем плане притухший костер, на чем-то белом – бутылки, тарелки, в кадр попало переднее колесо машины, похоже, «Волги». Четверо: она сама, не в пример красивее и веселее, незнакомый мордатый мужик с нагловатой будкой жуира и нахала, обремененного дипломом, с аккуратной бородой под Высоцкого… и Вадька Ивлев – в самом прекрасном расположении духа.

Данил вопросительно поднял брови.

– Они спрашивали, кто это, – Марина указала на Вадима. – Очень добивались. Я сказала, пришлось… Они будто смутились чуточку: такое было впечатление, хоть под капюшонами ничего не поймешь. Но ведь в а ш и его знали бы?

– Непременно, – сказал Данил. – Мои орлы просто обязаны держать в памяти некую пачку фотографий – ну, знаете, мало ли что случится, вдруг увидят на улице, что к нашему хулиганье пристало… Бывали прецеденты.

– Да, Вадим что-то такое говорил… Он о вас очень хорошо отзывался, – Марина попробовала улыбнуться. – С детским восторгом. Вы этакий… теперь я понимаю. Мужик. А Вадик так пацаном и остался… Расписывал, как у вас поставлено дело, и одно я себе уяснила: что у вас есть, как выражаются, стиль. А это были чересчур уж уголовные…

– Это они вас? – Данил кивнул на повязку.

– Как сказать… Сама ошпарилась. Хотела плеснуть одному кофе в физиономию, а он успел ударить по руке, все на меня и вылилось. Вот синяк – да, толкнули, впечаталась в косяк… Да нет, ничего больше они мне не сделали, только платье порвали напрочь, ножами играли…

Данил деликатно помолчал, косясь на экран, – там под тихий звук шла очередная реклама очередного самого честного столичного банка.

– А что они искали? Что требовали? И когда нагрянули, кстати?

– Неделю назад, в субботу. План они требовали…

– План – в смысле «анаша» или в смысле «карта»?

– Какая анаша? Конечно, карту…

«Ага», – подумал Данил, а вслух сказал:

– Так, вот теперь стоп. Рекламная пауза.

Он аккуратно затушил сигарету в пепельнице, достал из кармана черную продолговатую коробочку, напоминающую пульт дистанционного управления для телевизора, и, не спрашивая разрешения у хозяйки, предпринял кратенькое турне по скромному двухкомнатному обиталищу. Хозяйка наблюдала за его действиями настороженно, но без особого испуга, интереса или там протеста. Не до протестов ей было. Данил заглянул в спальню (мимоходом отметив, что в неприбранной постели спал, судя по всему, только один человек), посетил кухню, даже сунулся в совмещенный санузел – для порядка. Но все было чисто: сканер нигде не отметил наличия «жучков» или других радиоэлектронных насекомых, существующих единственно для того, чтобы докладывать посторонним ушам о разговорах в квартире. И на том спасибо. Хотя и странно…

Как ни в чем не бывало, он вернулся в гостиную, сел в кресло и потянул из пачки следующую сигаретку. Спросил, будто беседа и не прерывалась:

– Стало быть, у вас была карта?

– Не было, – Марина нервно сцепила пальцы в замок. – Вообще не было никакого плана, что я им и пыталась сквозь слезы с соплями объяснить… А они не верили, – ее передернуло. – Перевернули всю квартиру, потом стали уже всерьез раздевать, оторвали провод от лампы, чтобы током… Если бы телефон не зазвонил…

– А что такое было связано с телефоном?

– У меня под телефоном лежала бумажка, чтобы позвонила… при необходимости. Они видели. Я и заорала, что звонит этот самый человек, что он должен приехать… Они ушли. Обещали, что придут еще…

– Могут, – сказал Данил задумчиво. – А бумажка-то сохранилась?

– Вот…

Он бегло глянул и присвистнул:

– Ну, я их понимаю…

– Кто это?

– Бортко Кирилл Борисович – милейший человек, – сказал Данил. – Начальник управления по борьбе с организованной преступностью. Честно вам скажу, спасла вас эта бумажка, не стали они испытывать судьбу, действительно – пехота… – Теперь ясно, почему гости нигде не понатыкали «жучков». Хотя, конечно, могли вернуться позже и поставить такие, что даниловский сканер их просто-напросто не засечет… Нет, вряд ли. – Кто вам этот телефончик оставил?

– Лева… – уголки губ поползли вниз. – Мой…

– Друг? – пришел Данил ей на помощь. – Понятно…

Ничего ему не было понятно, но вспыхнула вдруг ослепительная догадка. Бог ты мой, вот так завитушки… Это ж, выходит, Марина и есть?..

– Костерин? – чуть ли не вскрикнул он.

Марина молча кивнула.

Неделю назад, в субботу, соображал он лихорадочно. В то утро неразысканная иномарка писателя Костерина и протаранила. Ах, как изящно все складывается! Нет, судари мои, не зря он пришел сегодня в этот дом. Что-то определенно вытанцовывается. Не подвело Данилу чутье…

Не меньше пяти человек были поставлены на уши и носились по Шантарску, разыскивая любовницу покойного детективщика – а она сидела напротив Данила, малость побитая, крепко изобиженная, но живая. Поистине, дядюшка Случай и тетушка Оказия. И с их помощью клубочек вот-вот размотается до конца…