Александр Бушков - Пиранья. Охота на олигарха

Ну, а Мазур-то здесь для чего? Так что не кажите «гоп», хлопцы, не перепрыгнувши...

Несмотря на волшебный комбинезон, пот лил с Мазура градом, когда он тем же маршрутом вернулся в деревню. Причины тут уже были чисто психологические, сказалось сумасшедшее напряжение. Ради любопытства следовало бы потом взвеситься – на таких вот недолгих вылазках, случается, теряешь пару килограммов живого веса, а уж нервных клеток сгорает безвозвратно столько, что лучше не прикидывать количество...

А самое грустное – рабочая ночь еще не кончилась. Смело можно сказать, что он на половине пути – если только подозрения не беспочвенны, и сейчас начнется веселуха...

К своему домику Мазур добирался едва ли не так же сторожко и медленно, как шел по туннелю. Зашел со стороны противоположного входу окна, где заранее ослабил крепление противомоскитной сетки. Положил свернутый комбинезон и автомат под стену, присел на корточки под окном, прислушался.

Залитая лунным светом деревенька была погружена в тишину, словно ни единой живой души тут не осталось. Только в отдалении слышались тихие шаги обходивших периметр часовых – проморгавших и уход Мазура, и его возвращение, за что их вряд ли следовало винить: ну не могли они выше головы прыгнуть, не с Мазуром им тягаться...

Он привычным движением проверил револьвер. На корточках передвинулся вправо, прижался к стене и, плавно подняв руку, негромко стукнул костяшками пальцев по стене. Замер, как статуя.

Ага! Совсем рядом с ним лежал бледный прямоугольник лунного света, п р о н и з а в ш е г о домик, – уходя, Мазур специально оставил шторы незадернутыми. Тот, кто подошел к окну, был, несомненно, человечком битым, он выглядывал осторожненько, прижавшись к стене рядом с оконным проемом, – но все же вынужден был малость высунуться, ровно настолько, чтобы чуточку изменилась лежавшая на земле полоса лунного света, левый ее край из безукоризненной прямой на несколько секунд превратился в ломаную линию. И, между прочим, судя по контуру этой линии, там стоял кто-то другой, не прилежный Мбопа...

Ну вот, и здесь не ошибся, констатировал Мазур с привычной уверенностью в себе. Ждут, паршивцы... или один паршивец? Ну, посмотрим, подержим за вымя...

Тщательно п р о с ч и т а в в голове каждое движение, заранее представив себе порядок перемещений и возможных действий, он напрягся, перенес тяжесть тела на правую ногу...

Дальнейшее произошло молниеносно. Сорвав правой рукой противомоскитную сетку, отшвырнув ее вправо от себя, Мазур «щучкой» нырнул в оконный проем, грамотно приземлился в темноте, тут же перекатился влево, крутнувшись на спине, совершил еще одно перемещение-пируэт – чтобы сбить противника с толку и выиграть секунду-другую.

Предосторожность была не лишняя – помянутый противник, торчавший у окна, с повальной быстротой ринулся в атаку, замахиваясь чем-то вроде короткой дубинки, а с другой стороны надвигался второй, далеко не так проворно и хватко. Лица человека с дубинкой было практически не различить в полумраке – значит, м е с т н ы й, а вот второй – белый...

Поскольку ни у одного из супостатов не было в руках ничего огнестрельного, Мазур позволил себе п о и г р а т ь – несколько секунд не атаковал, а хлестался с противником, чтобы составить о нем беглое, приблизительное впечатление. Судя по моментально проявившимся результатам, тип с дубинкой был молод, более-менее учен рукопашным единоборствам, верток... словом, из двоих он был наиболее опасным. Второй гораздо вяловатее, Мазур без особого труда переместился так, чтобы молодой закрыл от него напарника.

И, уже не церемонясь, отбил руку с дубинкой, нацелившейся на его черепушку, нанес пару-тройку жестоких ударов руками и ногами – убить не убьет, но вырубит надолго...

Молодой, выронив дубинку, звучно обрушился на пол, где, как предвиделось, вытянулся во всю длину и отключился, перестав являть собою какую бы то ни было опасность. Дальше было уже попроще. В бледном лунном свете блеснула полированная сталь ножа – но Мазур, без труда угодив носком ботинка по нужной костяшке запястья, моментально нож выбил. Упал на спину, в хорошем стиле рожденной в бразильских трущобах капоэйры захватил ногами талию противника, опрокинул его, сбил на пол, извернувшись, оказался сверху – классическая миссионерская позиция, ага – не особенно и сильно почествовал ребром ладони по шее.

Взмыв на ноги, быстренько задернул шторы на всех трех окнах и зажег ночник у постели. Вторжения извне он не боялся – достаточно долго наблюдал за своим жилищем со стороны, чтобы убедиться со всей уверенностью: никакой подмоги у этих нахалов снаружи не имеется, заявились оба-двое...

Света ночника хватило, чтобы внести в происходящее полную ясность. Хозяин дубинки оказался молодым крепким африканцем, а второй, хрипевший в двух шагах, – главным егерем. Ну, а где ж у нас... ага, вон мы где...

Мбопа обнаружился в дальнем углу – живехонький, с забитым в рот кляпом, связанный крайне надежно и обстоятельно. Завидев Мазура, он принялся отчаянно гримасничать, тщетно пытаясь вытолкать языком кляп и всем своим видом показывая, как он рад столь решительным переменам в ситуации.

– Тихо! – цыкнул Мазур яростным шепотом. – Полежи пока, растяпа... Не мешай работать. Кому говорю?

Мбопа чуточку унялся, биться и гримасничать перестал, но вращал глазами, как собака из сказки Андерсена. Неуютно и позорно ему было – как любому в его положении. Но чувства старого шпика Мазура как-то не особенно и волновали.

Оглядевшись, он усмотрел моток тонкой прочной веревки, от которой, никакого сомнения, и отрезали часть для упаковки старины Мбопы. Подобрав нож, – стандартный кинжал португальских парашютистов, надежный, но лет десять как замененный более современным образцом, – не мешкая, принялся за работу, бубня под нос старую американскую песенку:

– «Заходи, красотка, в гости!» – мухе говорил паук...

Песенка, кажется, была не американская, но какое это имело значение? С большим знанием дела Мазур быстренько спутал по рукам и ногам обоих агрессоров, не хуже, чем они сами спеленали Мбопу. Молодой все еще пребывал в беспамятстве, а «майор» отчаянно пытался отдышаться. Сопротивления он практически не оказал – в его преклонные годы уже не сможешь качественно махать конечностями...

Молодому Мазур забил в пасть кляп, использовав для этой цели одну из собственных маек, а егерю рот оставил свободным. Присел на пол с ним рядом, положив рядом револьвер и чутко прислушиваясь к тишине снаружи.

Мбопа замычал.

– Лежать, говорю! – безжалостно отмахнулся Мазур. Присмотрелся к пленнику и сказал уверенно: – Ну, все, все, кончайте притворяться, старина, вы вполне уже продышались, подыхать не собираетесь, к допросу готовы... Предупреждаю сразу: у меня мало времени, поэтому постарайтесь обойтись без пустого выражения эмоций в виде ругательств. Мне, собственно, чихать, что вы там обо мне думаете – ничего доброго, понятно, – но время, повторяю, поджимает... При любой попытке уклониться в лирику, не имеющую отношения к делу, бить буду так, чтобы ничего не повредить, но крайне болезненно... Все понятно?