Александр Бушков - След пираньи

– Нейтрально, – сказал Мазур.

– И правильно, как к нему относиться? – Глаголев, подавая пример, принялся вдумчиво обдирать шкуру со своей рыбины. – Вы смотрите, получается, что твоя вобла…

– А они, случайно, каким-нибудь перуанцем не завтракали? – спросил Мазур, повертев в руках пиранью, пахнувшую, надо сказать, столь же аппетитно, как и вобла.

– Мы с вами, по крайней мере, их за этим занятием не видели… – усмехнулся генерал. – В конце концов, русскому ли человеку пугаться позавтракавшей перуанцем рыбки? Мы что хошь сожрем… Ну, господа?

Он дернул колечко пивной банки и, подавая пример, отважно отправил в рот длинное перышко темно-коричневого мясца, глядя в потолок, прожевал, запил пивком и заключил:

– В общем, бывает и хуже…

Мазур тоже решился отпробовать хищный деликатес – в самом деле, бывает и хуже, рыбка как рыбка…

– Хорошо сидим, – сказал Глаголев прямо-таки растроганно.– Ну, так уж у меня заведено – если ты ко мне пришел, а я пью пиво, садись со мной пить пиво, вот такой я командир. Слуга царю, отец солдатам. Царек у нас, правда, малость недоделанный, зато солдаты еще остались – солдат что таракан, его так просто не выморишь… Ударяйте по пивку, Кирила Степаныч. Жалко вот, гармошку не догадался прихватить. Кацуба на гармошке наяривает, словно какой-нибудь Мстислав Растопырьевич на контрабасе. У него особенно великолепно получается «Ich hatte einen Kameraden» [5]. Та самая мелодия, на которую наши положили пресловутый шлягер: «Средь нас был юный барабанщик…» Знаете эту историю?

– Знаю,– сказал Мазур.

– Музыка в точности та же, слова, конечно, другие. Но Кацуба хвастается, что знает канонические немецкие слова. Знаешь, Кацуба?

– Так точно, – браво отчеканил Кацуба.

– Споешь?

– Как же без гармошки?

– Без гармошки, действительно, не в цвет…– согласился Глаголев. – Отставить пение, Кацуба.

– Есть отставить пение.

Мазур прекрасно понимал, что с ним играют, словно с мышкой. Многолетний армейский опыт учит нехитрым житейским истинам: плохо, когда на тебя орет свой генерал, но еще хуже, когда зачем-то обхаживает чужой, да еще из такого заведения. Ничего хорошего из таких посиделок еще не получалось – особенно если учесть все странности вокруг базы…

Но деваться было некуда – приказ от непосредственного начальства самый недвусмысленный. И он прихлебывал пивко, отдирал с костей клочки мяса, старательно помалкивая или отделываясь короткими репликами, все более неловко чувствуя себя под прицелом светлых варяжских глаз. Генерал словно бы не замечал в происходящем ни малейшего оттенка сюрреализма, можно подумать, каждый день попивал тут пивко с посторонними морскими офицерами. Кацуба вообще казался тенью, по недосмотру проникшей в материалистический мир. За все это время ни разу не зазвонил телефон, не постучали в дверь.

– А хорошо, – мечтательно сказал генерал, отставив пустую банку. – Сейчас бы водочки, да в баньку, да сосок в ассортименте… Ну, перейдем к грубой прозе жизни? Майор, бардак ликвидируй.

Кацуба моментально собрал в пластиковый пакет остатки импровизированного банкета, отправил пакет в урну и раздал им бумажные салфетки. Мазур внутренне подобрался – начинались танцы с волками…

– Ситуация, конечно, неприятная, – сказал Глаголев. – Столько лет существовала база – и жила она без всяких хлопот, а стоило вам появиться…

– Ко мне есть претензии? – спросил Мазур.

– Претензии, если покопаться, отыщутся к любому, – уклончиво ответил генерал. – К вам пока что есть вопросы… Кацуба, снимки. Вы как профессионал вполне можете сформулировать авторитетное мнение насчет ночного взрыва. Осмотрелись вчера утром?

– Конечно.

– Ну и?

– Кумулятивный заряд, – сказал Мазур. – Направленный строго вертикально. Вниз. Не самая модерновая конструкция, по-моему, но достаточно эффективная. Первые образцы появились еще во Вторую мировую, уже тогда эффект был недурной – полукилограммовая авиабомбочка прожигала танковую башню. Хотя… Несомненно, в комбинации с зарядом использовалось что-то зажигательное. Я бы сказал, нечто вроде «БД-19» или диверсионной «Иглы», вариант для подрыва емкостей с горючим. Не могу сказать точно, облегченный или стандартный – представления не имею, установили его там заранее или доставили.

– А как бы вы доставили «Иглу»?

– Самый надежный вариант – на воздушном шарике, – сказал Мазур. – Тут пошли варианты: шарик либо надут горячим воздухом и потому теряет высоту самостоятельно и быстро – неплохо для применения против объекта большой площади, когда точность не нужна, – либо наполнен газом, тогда по радиосигналу подвесной груз отсекается от тросика над заданной точкой. В общем-то, ювелирной точностью попадания и здесь похвастаться нельзя, ветер – штука капризная, но все зависит от целей, которые перед собой ставит диверсант…

– Великолепно, – сказал Глаголев. – Как будто вы сами бомбочку и подкинули. Ну, я шучу, понятно. Взгляните.

На нескольких снимках – покореженные, обгоревшие детальки с непременной масштабной линейкой в углу каждой фотографии. На последнем – какая-то черная тряпка, аккуратно расправленная, с полосой дырок.

– Все верно, – сказал Глаголев. – Остатки отсекателя и направляющей полусферы, ребятки исползали на брюхе окрестности. А это – бренные останки шара. Часовой, молодец, заметил, прежде чем он улетел к воде, снял из автомата – видите пробоины?

– То-то пальба началась сразу же… – сказал Мазур.

– С военной точки зрения ущерб ничтожен – выгорели две жилых комнаты, один человек убит, двое ранены, плюс четыре сторожевых собаки. Песики, очень похоже, заметили шар, когда он летел не столь уж высоко над крышами, – Кацуба говорит, их тренировали и на непонятные летающие объекты. Сбежались туда, тут и рвануло… Да, наши определили, что шарик был наполнен гелием, но, судя по расчетам, летел грузновато и невысоко, то ли специально подобрали такой объем, то ли другого под рукой не оказалось, тут пока неизвестно… Вернемся к ущербу. Цинично говоря, он крайне ничтожен. Хамская демонстрация. Однако люди, располагающие подобной техникой, впустую не хулиганят. Даже при нынешнем бардаке такой заряд трудновато раздобыть – «список три», не вам объяснять, что это такое. Отсюда проистекает, что развлекался человек серьезный, чью принадлежность пока что невозможно определить… Что касается мотивов, с ними еще сложнее. Один из моих мальчиков на безрыбье выдвинул версию, будто базу пытаются оттуда выжить определенные элементы, присмотревшие райское местечко под коттеджи, – но сейчас не девяносто первый год, любой элемент понимает, что может получить от меня по рогам так, что мало не покажется… В хитрого психопата мне тоже отчего-то не верится. Посему, как ни печально такое говорить, у меня в качестве побудительного мотива остается лишь ваше присутствие… Я не садист, нервы вам мотать не собираюсь, скажу сразу: пока неизвестно, что именно вызвало вчерашний сюрприз, – ваше присутствие на базе или ваша дружеская критика по отношению к покойному владельцу фирмы «Синильга», выраженная крайне эмоционально и крайне профессионально. Поэтому никто не собирается запихивать ваши пальчики в машинку для выдирания ногтей. Пока что, – уточнил он с приятной улыбкой сытого людоеда. – Я не собираюсь читать вам мораль, да и Кацубе не велел – что тут скажешь, если сами загнали себя в ситуацию, когда можно огрести такие неприятности…