Александр Тамоников - Яд власти

— Посмотри, Юра, хорошенько кухню и поставь «Щит» на окно.

Под «Щитом» подразумевались радиопомехи и рассеивание видеоизображения внешних, даже самых качественных японских камер.

— Да, Владимир Алексеевич.

Он положил кейс на стол, открыл его, что-то там сделал с аппаратурой, которая размещалась в этом бронированном, кстати, чемоданчике:

— Есть «Щит», товарищ полковник.

— Отлично, готовь основной прибор.

Майор поднял монитор, улыбнулся:

— Здесь все автоматически подключается и настраивается.

Смолинский взглянул на Уланова:

— Давай флешку.

Майор запаса вытащил ее из кармана брюк:

— Как и предупреждали, ношу с собой.

— А ствол?

Уланов вытащил из-под рубашки навыпуск наградной ПМ.

— Снять с предохранителя и можно стрелять. Патрон уже в патроннике. Да, а как насчет разрешения ношения и применения?

— Ты зарегистрировал ствол?

— Так точно.

— Где карточка?

— Здесь.

Он достал из кармана рубашки удостоверение, из него карточку, протянул полковнику. Тот взял из своей небольшой дорожной сумки пенал, ручку, размашисто написал в карточке, — разрешено ношение и применение оружия в целях самообороны и при необходимости противодействия вооруженным лицам. Генерал-лейтенант Габранов. Подпись полковник поставил свою, а вот печать Управления, что находилась в пенале.

Протянул карточку Уланову:

— Держи, майор. Теперь по поводу применения оружия и соответственно последствиям. Этим будет заниматься исключительно комиссия Управления.

— Понял.

Флешку забрал Столбов и вставил во вход компьютера, который размещался также в кейсе. Компьютер был непростой. На клавиатуре нет букв на русском. А вот клавиш значительно больше, входов и разных выходов для носителей информации.

— Сейчас загрузится «Ковбой»!

— Ковбой? — переспросил Уланов.

— Ну да, Роман Владимирович, так называется эта аппаратура.

— Японская?

— Отечественная.

— А почему же тогда ни одной русской буквы нет?

— Аппаратуру на русском языке можно вывести непосредственно на экране, а почему на главной клавиатуре латынь, то это специфика нашей работы. Ты когда смотрел шифровку, видел хоть одну русскую букву?

— Не обращал внимания.

— И правильно. Тебе это не надо. Так открылась страница.

Полковник повернулся к Уланову:

— Рома, дай, что ли, наконец стулья, не стоять же над этой шарманкой?

— Минуту.

Уланов поставил три стула, два с одной стороны, один с торца, так чтобы всем троим было видно изображение экрана.

Шифровальщик пролистал страницы шифровки, взглянул на полковника:

— Мне начать?

— А смысл?

— Потребуется полчаса, и вы получите текст.

— Что, вот так просто?

— Установленная в «Ковбое» программа, в минуту обрабатывает до десяти миллионов вариантов шифра.

— Ладно, это твои заморочки, тебе и работать, но подожди, давай-ка посмотрим фото, — он посмотрел на Уланова, — ведь дальше фото?

— Да.

Полковник повернулся к Столбову, распорядился:

— Давай, опусти картинку ниже, Юра!

За знаками и буквами пошли фотографии.

Столбов передал Смолинскому, как перелистывать их, сам взялся за шифр. И на удивление Уланова, полковник знал о жизни в Переславе гораздо больше, чем можно было представить.

— Так, это, Рома, — указал на мужчину на фото, выходившего из ресторана «Братислава», — некий господин Боганов Федор Петрович…

Майор прервал полковника:

— Боганов?

— Да, а что?

— Последние слова убитого клерка были, — это Боган, флешка под ковром, только генералу ФСБ Кар…

Полковник кивнул:

— В курсе, ты говорил. Считаешь, что Боган и есть Боганов?

— Почему бы и нет?

Смолинский пожал плечами, продолжив, — директор департамента ЖКХ города. Время съемки 14.20. Обед. Неплохо живет этот директор департамента с окладом в сорок тысяч рублей, что обедает в дорогом ресторане.

Полковник вывел вторую фотографию:

— Запомни, Рома, мэр города Спирин Валерий Антонович. И рядом, как видишь, Боганов. Съемка в одиннадцать утра у администрации города. Обсуждают дела, о которых не должны знать сотрудники администрации? Или случайно на входе встретились? Неважно. Так, что у нас дальше. Это Спирин со своей женой, Ольгой Викторовной, и женой Боганова, Валентиной Викторовной.

Уланов был поражен:

— Владимир Алексеевич, откуда у вас познания по таким мелочам?

— Это так важно?

— Да я смотрю, это Управлению очень важно. Не понимаю почему.

— Поймешь, Рома, если выявим то, что по-серьезному заинтересует нас. Итак жена Боганова, Валентина Викторовна, как сейчас говорят, бизнесвумен. Ее страсть — это развлечения. Отсюда и бизнес развлекательный. Она владелица ресторана «Луна», ночного клуба «Марс», салона красоты «Вега».

Уланов ударил ладонью по лбу:

— Черт, как же я раньше не подумал, ведь информация из местного Управления ФСБ по области? Там обо всех чиновниках в тонкостях знают.

— Ход мыслей верный, а вот что догадался не сразу, плохо. Так быстро терять форму нельзя. Кстати, по теме, есть данные, что и в ресторане, и в ночном клубе работают «казино», естественно, для избранных, а в салоне красоты существует и эффективно действует обычный «бордель». Везде гуляет наркота. Но это так, для местных ребят. И четвертое фото. Оп-па! Такого я не ожидал. Это надо?

Полковник буквально впился в экран монитора:

— Что, Владимир Алексеевич?

— Ну, Потапов, ну проныра, ну молодец…

— А при чем здесь какой-то Потапов?

Полковник отодвинулся от снимка, откинулся на спинку сиденья, продолжая смотреть на монитор.

— Потапов — это фамилия помощника мэра, которого убили в поезде, Рома.

— Да? И что?

— Посмотри на фото.

— Смотрю, Боганова и два мужика, один явно с востока у ресторана «Луна», принадлежащего Богановой. И что, Владимир Алексеевич?

— Ты, наверное, не слышал, что прошлой осенью на крупных складах ракетно-артиллерийского вооружения соседнего округа произошел сильный пожар в результате взрывов. Десять бойцов охраны, что находились на постах, погибли. Как погиб и начальник склада подполковник Ефимов Эдуард Львович. Расследовали долго, кто и как, и почему погиб, отчего взорвались боксы с оружием, боеприпасами. Если надо, я предоставлю тебе позже всю информацию по этому случаю. Странные в том деле два момента, четверо бойцов охраны погибли не от взрывов складов, а от пулевых смертельных ранений. А это часовые поста у ворот и у двух хранилищ, в одном из которых находились тридцать ящиков с отравляющим веществом Гекзин. Это вещество нервнопаралитического действия, такое же, как зарин, заман, но более сильное. Поражение Гекзином неминуемо вызывает смерть пораженных.

— Как это ОВ попало на ракетно-артиллерийские склады?