Сергей Самаров - Два командира

— Вижу, что уже что-то вы обмозговали… — Черноиванов почти обрадовался словам старшего лейтенанта. — И где твоя жердочка будет располагаться? Курятник где устроишь, Алексей Терентьевич?

— Да вот думаю, этажом выше и на крыше…

— Там живет кто-нибудь?

— Там стены развалены, и кровли нет. Жить там невозможно.

— Ну, добро. А я тогда предупрежу акида Македона, чтобы он на соседних улицах засады выставил. Скрытные.

— Только попросите реагировать исключительно на тех, кто будет уходить отсюда, и не трогать тех, кто в нашу сторону движется. И еще. Обязательно надо немедленно выставить засаду в подземном ходе. Вход в него разминирован, и Оборотень может этим воспользоваться, чтобы улизнуть.

— Ты же опасался, что там стоят датчики движения на взрывателях, — напомнил полковник.

— Он должен знать, в каких местах стоят взрывные устройства, и может иметь при себе чип-карту, на которую датчики среагируют и пропустят его, — вместо капитана объяснил суть вопроса старший лейтенант Опарин. — Я встречался с такими взрывателями на курсах повышения квалификации. Это последний писк моды на французских минах. Без чип-карты любой человек обречен. А она позволяет мину даже снять, хотя это тоже очень сложная работа и не каждому подвластна.

— Я понял. Такой человек, как Оборотень, должен иметь подобную чип-карту. А французы в Сирии — союзники американцев.

— И еще, товарищ полковник, пусть посты сообщают о тех людях, что будут передвигаться в нашу сторону. Дайте им мой номер телефона.

Черноиванов вытащил из чехла свою трубку, одним нажатием послал вызов, и ждать ответа ему в очередной раз не пришлось. Если начальник контрразведки дивизии когда-нибудь вообще и спал, то явно не в этот раз. Полковник в подробностях высказал все соображения капитана Радиолова, не забыв, похоже, сказать, кому принадлежит авторство вычислений. Хотя говорил он на арабском языке, но фамилия капитана прозвучала несколько раз, даже несколько раз прозвучало и второе прозвище Оборотня — Great skill, причем однажды прозвучало рядом с фамилией капитана, и стало ясно, что Черноиванов рассказывает и о том, что Радиолова тоже называли так.

Когда разговор закончился, Черноиванов осмотрел группу «волкодавов» с видом победителя и обратился к капитану:

— Акид Македон, Алексей Терентьевич, пришел в восторг от твоего умения просчитывать ситуацию. Он сразу, в отличие от меня, поверил, что Лугару где-то поблизости бродит, даже предложил организовать облаву на Оборотня и прошарить все окрестные развалины. Полицейских сил в город прибыло уже достаточно для поисковой операции. Я, естественно, резко отказался. Такие поиски в случае неудачи просто отпугнут Лугару от здания гостиницы. Он уйдет, и тогда искать его придется долго. Заново придумывать какую-то операцию, чтобы выманить его и уничтожить. А в случае удачных поисков это чревато ненужными жертвами среди сил полиции. Если, скажем, российская военная полиция в определенной степени близка по подготовке к уровню не спецназа ГРУ, конечно, но какого-то другого спецподразделения, то сирийская, что военная, что гражданская, полиция мало на что пригодна, кроме проверки документов. Но сошлись мы на предварительном нашем варианте, когда силы полиции выступают немедленно и занимаются только наблюдением. Блокировка района будет осуществляться только после команды капитана Радиолова или моей команды. И прямо сейчас самая опытная, самая дисциплинированная группа сирийской военной полиции отправится в подземный ход, чтобы заблокировать его. Далеко углубляться им будет запрещено. Засядут где-то поблизости от входа, чтобы не допустить бегства Оборотня. Если он или его люди покажутся, будет открыт огонь на поражение. Итак…

— Итак… — повторил за полковником Радиолов.

— Итак, ты, Алексей Терентьевич, можешь выступать на позицию. Расставь людей, приготовьтесь и ждите.

— Сколько у нас до рассвета, товарищ полковник?

Черноиванов посмотрел на часы.

— Около трех часов. Может быть, чуть-чуть поменьше.

— Тогда немедленно выступать рано. Люди в засаде устанут раньше времени. Это не та засада, когда ждешь противника, лежа где-то в кустах. Ласточкин правильно заметил, что сидеть придется, как петух на жердочке. Примерно за час до рассвета будет наступление бандитов. Обычное время, когда людям невыносимо хочется спать. Подполковник Волкофф слишком опытный человек, чтобы не знать этого. Значит, мы выйдем через час. Мой номер, товарищ полковник, передать не забыли? Чтобы из засады смогли предупредить. Лучше через переводчика, если смогут таких добыть необходимое количество. Хотя вся российская военная полиция здесь владеет и русским, и арабским языками, нужно их использовать…

— Не забыл, Алексей Терентьевич, не забыл. Акид Македон даже записал номер, а потом мне для проверки прочитал. К тому же он каждой группе, как ты просишь, придает переводчика, чтобы тебе смогли передать данные.

— Много переводчиков потребуется… Посоветуйте мой вариант…

— Акид сам так же решил. С группами из местных полицейских отправляются полицейские из отряда российской военной полиции. Там служат парни с Кавказа. Они русский язык знают не хуже, чем арабский. Правда, и тот и другой знают отвратительно.

— А не проще было бы прислать к нам арифа Салмана, он бы принимал все сообщения и переводил, — высказался Ласточкин.

— Поздно переигрывать. Дело, думаю, уже сделано. В настоящий момент, надеюсь, акид Македон передает номер командирам отдельных групп. Группы используются те самые, что выставлялись заслоном вокруг района действий бандитов, когда они в первый раз гостиницу атаковали.

— Меня еще один вопрос беспокоит… — признался Радиолов. — Если у бандитов есть огнеметы, они в состоянии гостиницу поджечь. Тогда мы там, наверху, можем превратиться в натуральный шашлык.

— Думаешь, тепло так высоко поднимется? — спросил полковник.

— Тепловой удар с первого этажа до пятого достает. Если граната огнемета попадает в бетонное укрытие типа блокпоста, то бетонная плита перекрытия на полсотни метров вверх подлетает. Я сам видел такое на полигоне. Но мы, думаю, справимся и с этим.

— Какой делаешь из ситуации вывод?

— Сначала искать прицелом людей с огнеметами. Искать и уничтожать. Это единственное, что может нас спасти. И из номеров все ценное следует вынести на всякий случай. Ценное у нас, к счастью, только оружие и оборудование…

Первый звонок с предупреждением пришел к капитану Радиолову уже через полчаса. Грубый голос с откровенным кавказским акцентом на ужасном русском языке сообщил, что в сторону улицы, параллельной той, где стоит гостиница, выдвигается с оглядкой группа из четырех человек. У всех четверых на голове странные сооружения из четырех одинаковых трубок.