Сергей Самаров - Два командира

— На голове или на шлеме? — переспросил Радиолов.

— На шлеме. Но шлем-то на голову надет… — грубо, с вызовом ответил переводчик, видимо, не большой любитель уточнений.

— Пусть выдвигаются, мы их встретим, — ответил капитан. — Спасибо…

Это «волшебное слово» сыграло свою роль. Грубый голос сразу сменился на приветливый. И переводчик задал вопрос:

— А что это за трубы они на себе носят?

— Я не видел, но могу предположить, что это GPNVG-18 [10] GPNVG-18 — Ground Panoramic Night Vision Goggle — прибор ночного видения производства компании L-3 Warrior Systems с панорамным углом обзора в девяносто семь градусов, не имеет аналогов в мировой практике. Стоит на вооружении самых элитных подразделений американских Сил Специальных Операций — DEVGRU («морские котики») и других. . Такой прибор ночного видения с панорамным углом обзора около сотни градусов, может быть, чуть меньше. Самый совершенный в мире. Стоит несколько миллионов рублей. Находится на вооружении у «морских котиков» и других самых элитных подразделений американского спецназа, в том числе у «команды шесть», где служит Оборотень, которого мы в настоящий момент ловим.

— Вот бы такую штуку заиметь! — с восхищением воскликнул переводчик.

— Разрешаю снять с первого же убитого американца. Не забудьте забрать у него из кармана «разгрузки» зарядное устройство. Иначе аккумулятор быстро сядет и придется прибор выбрасывать. В крайнем случае можно будет позаимствовать зарядное устройство у китайского аналога. Он стоит в пределах трех-четырех тысяч рублей и не идет ни в какое сравнение с американским. Отсутствуют многие встроенные приборы. И качество другое, и поле обзора намного меньше. Имейте это в виду. У меня все. Конец связи…

— Конец связи… — ответил переводчик. — Спасибо за информацию.

«Вот что значит вовремя произнесенное «волшебное слово», — подумал Радиолов.

— Всем! — по внутренней связи приказал он. — Применять в полном объеме средства защиты — маску и перчатки. У противника предположительно самые совершенные в мире приборы ночного видения. Они не должны нас увидеть. Выходим на позицию… Они идут!

Полковник Черноиванов, понимая, что в любом из гостиничных номеров, где поселили «волкодавов», находиться опасно, вышел к лестнице, где рабочие ремонтировали лестницу. Когда боевая группа «волкодавов» появилась вслед за ним и стала подниматься по остаткам пролета, ведущего на третий этаж, рабочие предупредили бойцов, что верхний этаж не жилой и вообще находиться там опасно для жизни — есть риск при отсутствии целых кусков стен вывалиться на улицу. Рабочие говорили, естественно, на арабском языке, а полковник Черноиванов переводил, делая вид, что с «волкодавами» если и знаком, то лишь поверхностно, хотя уже по экипировке «Ратник», которую носили все офицеры группы и полковник тоже, можно было бы предположить, что они из одной команды. Но на лестнице царил полумрак, разрываемый только светом переносной лампы, освещающей непосредственно место работы, да к тому же рабочим было просто некогда разбираться с тем, что их совершенно не интересовало. Все эти люди были для них просто жильцами гостиницы, и не более. А для чего такой большой вооруженный отряд стал подниматься на нежилой этаж — это никого не волновало. Вокруг шла война, вокруг стреляли и убивали, взрывали дома и людей, а за работу в ночное время обещали хорошо заплатить, и потому рабочие старались все сделать быстро и качественно. Они даже не знали, что полковник Черноиванов живет совсем в другом месте, в офицерском общежитии штаба дивизии. Но если бы им кто-то и сообщил это, рабочим, похоже, все равно было бы неинтересно. Все, что касалось войны, их касаться не должно, считали эти люди, и очень удивились бы, если бы постояльцы гостиницы спросили вдруг их, почему здоровые крепкие мужчины не воюют. Для них воевать было неестественно, они предпочитали, как и многие их соотечественники, чтобы за них воевали другие, пусть даже приехавшие из другой страны.

Этим людям было, возможно, не все равно, кто победит в войне. Они не желали власти ИГИЛ и похожих бандитов, но считали чрезвычайными везунчиками тех, кому посчастливилось уехать в Европу, где не стреляли, где платили даже какие-то пособия, которые были громадными в сравнении даже с заработанными деньгами в самой Сирии…

— Ласточкин! Возьми с собой снайперов и поднимись на крышу. У тебя есть опыт. Крыша тебе знакома. Только без риска. Устрой всех, и сам устройся…

Такое разделение группы, когда три снайпера, имеющих винтовки с глушителем и мощные оптические прицелы с тепловизором, поднялись выше, а внизу, если третий этаж можно считать низом, осталось шесть человек вместе с командиром, вполне устроило Радиолова. Сам он прицепил на шлем индикатор оптической активности, позаимствованный у старшего лейтенанта Ласточкина. Два других индикатора нацепили на свои шлемы снайперы Сергеев и Югов. Устанавливать на верхних этажах, да и вообще в здании, станцию ближней разведки «Фара ВР» смысла не было, поскольку противник должен был находиться в непосредственной близости — вся улица едва ли достигала восемнадцати метров. В таких условиях станция ближней разведки только отвлекала бы внимание на «планшетник», с которым она соединялась кабелем. А смотреть в условиях ближнего боя следовало не в «планшетник», а в оптический тепловизионный прицел оружия, и стрелять было необходимо предельно быстро. От быстроты стрельбы, от навыков в поисках следующей цели, после поражения предыдущей во многом зависел успех всех действий. Конечно, быстрее и точнее всех стреляли снайперы, но им ставилась задача ликвидации противника, если он попытается атаковать с третьего этажа. А основная атака должна идти со второго, чтобы сохранялась возможность прострела всей площади гостиничного номера, а не только ближайших подступов к окну. И потому Радиолов решил, что на третий этаж если кто и поднимется, то только два-три человека. Больше посылать туда просто смысла не было.

А теперь начиналось самое сложное.

Пришло время ожидания противника…

«Волкодавы» замерли без движений в готовности. Только одному капитану Радиолову пришлось шевелиться, отвечая на телефонные звонки. Сообщений поступило несколько. Бандиты подходили с разных сторон, из чего можно было сделать вывод, что в городских развалинах их осталось немало и город по-прежнему, особенно с наступлением темноты, представляет собой опасность. И что было самое неприятное — эти бандиты, вне всякого сомнения, имели средства связи и подчинялись единому руководству.

«Охотники за головами» преследовали «волкодавов». Как могло такое произойти, если группа «волкодавов» действовала в прошлой операции совсем в другом месте, и даже чуть позже, чем дивизия «Сила тигра»? Как, с чьей помощью их смогли вычислить и достать? Ведь данные разведки, полученные полковником Черноивановым, говорили, что американская ЧВК «Охотники за головами» взяла на себя миссию по уничтожению бойцов ЧВК «Волкодав» как раз в отместку за удачные действия «волкодавов» в прошлой операции. Ситуация сложилась странная, но Радиолов сделал, как ему показалось, правильный вывод. Оставление в развалинах города, откуда бандиты отступили, многочисленных групп — это обычная тактика всех оппозиционных правительству банд. А потом по чьему-то указанию руководство этими бандами было передано в руки определенных сил. В данном случае руководить бандитами начал Оборотень. А кто отдал амиру Роухану такой приказ — тоже было ясно. Приказ переподчинить разрозненные банды под командование американского подполковника спецназа могли отдать только американцы. Конечно, это логическое построение требовало какого-то практического подтверждения, например, показаний пленного бандита, получившего такой приказ. Но это вопрос времени и умения «волкодавов», поэтому капитан отдал по связи приказ своим снайперам: