Сергей Самаров - Два командира

Радиолов шел по поперечной узкой улице среди развалин нежилых домов и старался не терять осторожность, ожидая увидеть где-то устроенный на подоконнике или в провале стены автоматный или винтовочной ствол. Собственный автомат он держал наготове, с передернутым затвором и с предохранителем, опущенным в нижнее положение. И только уже на выходе к другой улице капитан увидел в проеме одного из окон сначала красный берет, затем каску, а потом из окна высунулись два лица. Это были российские военные полицейские, занимающие здесь пост. Полковник Черноиванов предупреждал, что район блокирован российской военной полицией. Что может означать подобная блокировка, капитану тоже было хорошо известно. Ведь совсем недавно бандиты тоже блокировали гостиницу, чтобы никого туда не впустить и тем более не выпустить из здания майора аль-Хабиби и капитана Сахима. Но Радиолов с «волкодавами» и блокировку снял, и вывел блокированных вместе с пленником, а потом и других бандитов, участвующих в блокировке здания, уничтожил с помощью крупнокалиберного пулемета и противотанковых ракет, установленных на захваченном «волкодавами» броневике «Хамви». Это была, конечно, чрезвычайно дерзкая операция, проведенная малым числом бойцов. Наверное, именно потому она произвела на бандитов такое сильное впечатление. Сам амир Роухан никак не хотел поверить, что такие крупные потери, равные потерям в боевом наступлении роты, могли нанести всего четыре человека, как утверждала бандитская разведка. Просто Роухан не понимал, что такое «волкодавы». Но тот же Оборотень и подчиненные ему бойцы ЧВК «Охотники за головами» это уже знают. И они специально прибыли в Сирию, чтобы добыть головы «волкодавов». Только вот сами «волкодавы» не горят желанием с головами расстаться. Но факт остается фактом — «Охотники за головами» уже поняли, что имеют дело с высоким профессионализмом, который они, сами — профессионалы, оценить способны здраво. Сейчас они могут точно так же, малым числом, проникнуть в город и снять блокировку военной полиции. Правда, это российская военная полиция, которая существенно отличается по своим действиям, по своей осторожности от той же сирийской хоть военной, хоть гражданской полиции. Этих победить будет, хотелось верить Радиолову, значительно труднее. Тем не менее он уже начал сожалеть, что отправил в душ свою команду. Душевая кабина стоит на открытом месте, и ее легко прострелить насквозь вместе с тем, кто в кабине находится. Правда, одного, принимающего душ, охраняют трое «волкодавов», которые в тепловизионные прицелы увидят приближение любой опасности. В самом деле «волкодавы» обучены отличать крадущегося человека от праздношатающегося, которого рядом с гостиницей вообще быть не должно. И хотя капитан, как человек самовнушаемый, пытался успокоить себя, беспокойство за группу все равно не оставляло Радиолова. Два полицейских за окном, видимо, узнали капитана и приветственно помахали ему руками. Он ответил тем же жестом и прошествовал дальше, до перекрестка. Там свернул за угол, прошел еще немного и оказался рядом с двухподъездным домом. Один из подъездов имел даже большое крыльцо, на нем стояли и курили два человека в белых халатах, оба славянской внешности — мужчина и женщина. Радиолов прошел мимо них к другому подъезду и услышал, как они разговаривают друг с другом на русском языке. Капитан уже знал, что еще неделю назад в этом здании бывшей больницы располагался штаб банды амира Роухана и занимал все здание целиком. А вот штаб дивизии генерала Сухеля решил один подъезд вернуть больнице, а сам занял только половину здания. Услышать вдали от родины русскую речь было приятно. Значит, больница с российскими специалистами-медиками уже начала работать.

Часовой, дежуривший у подъезда, Радиолова знал, видимо, в лицо и потому пропустил, ничего не спросив, даже одну дверную створку перед ним распахнул. За короткой мраморной лестницей, сбоку от входа, стоял инкрустированный причудливыми деревянными цветами письменный стол, за которым, небрежно развалившись в кресле, сидел средних лет военный с погонами мулязима [19] Мулязим — звание в сирийской армии, эквивалентно прапорщику в российской армии. . Этого прапорщика, как Радиолову показалось, он уже где-то встречал, кажется, во взводе сирийского спецназа мулязим авваля Ахмад Шир Амина, когда взвод сирийского спецназа помогал «волкодавам» выйти с нейтральной полосы при недавних боях в провинции Даръа, а до этого взвод встречал тех же «волкодавов» после деблокады гостиницы в Кафр-Зите. По крайней мере сам мулязим сразу узнал капитана, хотя в этот раз даже переспросил, уточняя:

— Капитана Радиола? К полковника Черноиванова?

Радиолов молча кивнул. Тогда мулязим вытащил из ящика стола уже, видимо, заранее заготовленный пропуск на четвертинке стандартного листа бумаги и протянул его Радиолову, не попросив никакого удостоверения личности для подтверждения. Так показала себя восточная благосклонность.

— Кабинет полковника знаешь? Номер пять… Там написано на дверь…

У двери в правое крыло здания опять стоял часовой, который Радиолова в лицо уже, похоже, не знал. Он просто взял пропуск и положил его в ящик стоящей рядом тумбочки, после чего распахнул перед капитаном дверь и пальцем, словно прицеливаясь из пистолета, ткнул в сторону двери кабинета номер пять.

Кабинет у полковника был еще теснее прежнего, просто закуток какой-то, а не кабинет. Судя по запаху сырости и прелости, когда здание полностью относилось к больнице, здесь, вероятно, уборщица хранила ведра, швабры, веники и мокрые тряпки. Однако место для письменного стола и сейфа все-таки нашлось. И даже гость, в данном случае капитан Радиолов, смог уместиться на стуле.

— Присаживайся, — с опозданием предложил полковник, — присаживайся, Алексей Терентьевич. Привыкай к моему новому обиталищу… Надеюсь, часто будем здесь встречаться. Начальник бюро пропусков сказал, что хорошо тебя знает, значит, будет быстро пропуск выписывать, не заставит ждать.

— А как вообще этот прапорщик в штаб попал?

— Генералу понадобился надежный и ответственный человек. Он спросил оказавшегося рядом мулязим авваля Шир Амина, тот и выделил. Сказал, что очень ответственный. Чем он тебе не угодил? По тону твоему чувствую, что не угодил…

— Никак нет, товарищ полковник. Все нормально. Типичный сириец этот прапорщик. Я удивляюсь, как он раньше во взводе спецназа служил. Там, я видел, парни подобрались жесткие, не сильно добрые и на все готовые. Мягкотелому прапорщику было среди них, думаю, нелегко. А командир взвода от него просто не знал, как избавиться. А тут и случай подвернулся. Вот и стал прапорщик «суперответственным» человеком. Но, как я понимаю, вы меня, товарищ полковник, вызвали не для того, чтобы с этим прапорщиком познакомить…