Сергей Самаров - Два командира

— Что?

— Опять наезжает. Плавно вперед двинулся. Сержант остановился. Назад шагнул.

Издалека раздался выстрел.

— Что там? Ласточкин!

— Кабздец сержанту, похоже, пришел! Выстрелил в столб, повернулся и побежал. Столб за ним. Сержант упал, столб дальше пролетел, прямо через него. И остановился в паре метров.

Раздались еще две очереди.

— А вот это они зря! Те два американца, что с сержантом были, вскочили на ноги и по очереди в столб выпустили. Столб в их сторону метнулся и свалил того и другого. В стороне только сириец остался. Но он не шевелится, и стрелять ему, кажется, не из чего. Столб его словно не видит…

— Что америкосы?

— Не шевелятся, словно их током по башкам шлепнуло. Но я в них не стрелял, честно говорю.

— Командир! — вступил в разговор лейтенант Карошко. — Светать начинает. Столбы уже в два раза ниже ростом стали. А сержант зашевелился, на четвереньки встает… Упал… Снова поднимается… Как после нокаута… Его даже на четырех конечностях мотает в разные стороны. Того и гляди снова упадет и больше не встанет.

— Ждем у моря погоды. Пусть совсем рассветет. Надеюсь, тогда столбы исчезнут. Привидения не любят, я слышал, дневного света. За сержантом присматривать…

В этот момент на связь через КРУС «Стрелец» вышел полковник Черноиванов. Капитан нажатием кнопки отключил внутреннюю связь и ответил:

— Слушаю, товарищ полковник!

— Только что вырвался от других забот. Задушили своими объятиями сирийские коллеги.

У Черноиванова, кажется, было прекрасное настроение. С таким настроением только по лесу гулять где-нибудь в срединной России. Радиолов даже позавидовал полковнику.

— Доложи обстановку, — потребовал Черноиванов.

— Сложно, товарищ полковник.

— Что сложного? Первый месяц служишь? Не научился еще?

— Сложно словами объяснить необъяснимое. Мы тут в какую-то историю влипли… с привидениями. С натуральными, которые умеют бегать и людей валят. Пока, слава богу, только американцев, но не знаю, что дальше будет…

— Откуда там американцы взялись? Докладывай! — Голос Черноиванова стал серьезным и даже суровым. И Радиолову пришлось все рассказывать в хронологическом порядке.

— А сейчас американцы где?

— Двое лежат без движений. Сержант, кажется, оказался живучим и оклемался. Мне только что сообщили, что он пытается на четвереньки встать. Минутку, товарищ полковник, я в прицел на него гляну.

Американский сержант склонился над одним из своих бойцов и хлестал того по щекам. Видимо, пытался вернуть в сознание. Но быстро бросил это занятие. Боец не шевелился. Тогда он переполз ко второму. Но этого даже по щекам не бил, просто прощупал сонную артерию на шее и что-то сказал сирийцу, замершему в страхе в позе покорности. Сириец тут же, оглядываясь на столбы, подскочил к нему и помог встать на ноги. Так, держась друг за друга, они двинулись в сторону лежащих на бархане «волкодавов». Капитан снова включил внутреннюю связь и отдал приказ:

— Расступиться! Выйти за пределы их возможной видимости! Пусть вернутся. Им есть что рассказать Оборотню.

После приказа внутреннюю связь Радиолов снова выключил и доложил все полковнику.

— Отпустил их? — переспросил Черноиванов, хотя приказ капитана сам прекрасно слышал. — Думаю, зря… Их невозвращение сыграет нам тоже на руку. Непонятное всегда страшнее разумного.

— Тогда, если не вернутся, стоит ждать новой группы разведки. У америкосов всегда активно работают поисковые группы. Они даже трупы обычно стараются отправить домой. На Арлингтонское кладбище [30] Арлингтонское кладбище — кладбище в городе Арлингтон, пригороде Вашингтона. На этом кладбище хоронят американцев, погибших в войнах, президентов, председателей Верховного суда США и астронавтов. В настоящее время на кладбище погребено около трехсот двадцати тысяч человек. Оно основано в 1865 году для захоронения солдат, погибших в гражданскую войну. Участок под кладбище был конфискован у генерала Роберта Ли, командующего войсками южных штатов. Со временем функции кладбища расширились. . Возможно, следует ожидать группу разведчиков, усиленную, скажем, вертолетами или парой танков. Кроме того, Оборотень может по своим каналам узнать, что это за светящиеся столбы здесь. Это не слишком секретная информация, если о ней даже в Интернете говорят.

— А что это за столбы? — спросил Черноиванов.

Капитан объяснил, что сумел узнать из Интернета.

— Новые захоронения, говоришь? Меня только сегодня спрашивали… Недавно в ваших местах пропала группа французских археологов. Они как раз интересовались крестовыми походами. Может, на кладбище наведались, и их убили. И сразу захоронили там же… Но ты пока туда не суйся. Светящиеся столбы хорошо видны ночью, однако они, я думаю, и днем там же бродят. Только днем их не видно. Я поговорю со специалистами, попрошу совета. У нас в дивизии есть бригада химиков. Как, говоришь, газ называется — фосфин?

— Так точно. Фосфин.

— Я запишу на всякий случай. Правда, химики и без того должны это знать…

Полковник не успел отключиться от разговора, как у Радиолова завибрировала трубка. Кто-то звонил капитану.

— Минутку, товарищ полковник. Я на звонок отвечу, — попросил Радиолов паузу, вытаскивая трубку. Но, посмотрев на номер, что высветился на определителе, снова обратился к Черноиванову:

— Товарищ полковник, мне поступил звонок от Оборотня. Но он же не мог знать мой номер. Я передавал ему обращение сына через «планшетник» и тот номер сделал закрытым. Если бы у него было какое-то оборудование, позволяющее номер раскрыть, он позвонил бы не на трубку, а на «планшетник».

— Что ты ему ответил?

— Я еще не отвечал.

— Поговори с ним, потом мне перескажешь.

Капитан включил на трубке диктофон, чтобы сохранить запись разговора, и нажал на кнопку ответа.

— Алексей Терентьевич? — спросил Лугару.

— Так точно, Юрий Иванович. Он самый. Слушаю вас…

— Ты осведомлен о моем присутствии? Странно… Но это не страшно. Разведка, наверное, и у России имеется. Скажи-ка мне честно, если это возможно, Сергей с тобой?

— Вы про капитана Волкова, как я понимаю, спрашиваете?

— Про него… — Акцент, приобретенный за годы проживания за границей, чувствовался отчетливо. Но он совсем не мешал понимать подполковника Волкоффа. Тот только старательно проговаривал все слова, чтобы не глотать по американской привычке окончания.

— Да, капитан Волков входит в мою группу. Недавно только прибыл на усиление.

— Попроси его, если можно, сегодня днем ходить с белой повязкой на рукаве.

— Это невозможно. Капитан Волков сам не захочет повесить опознавательный знак. Я так понимаю, вы хотите уберечь его от выстрелов своих снайперов?