Кирилл Казанцев - Месть длиннее жизни

— Кровопотеря и выкидыш из-за передоза ЛСД. Забирайте свою наркоманку, нам места в палате для нормальных людей нужны.

Андрей и половины не понял, слова какие-то чудные: передоз, ЛСД. Только «наркоманка» было знакомо, мать недавно что-то такое говорила про жену сына ее подружки, кажется. Но Светка-то тут при чем?

— Наркоманку? — машинально повторил Андрей, и тетка на том конце выкрикнула:

— Да, это так и называется! Ваша жена ЛСД обожралась и ребенка потеряла. Эстеты хреновы, вы либо рожайте, либо «дурь» жрите, дебилы в пятом поколении.

Оказывается, это легко: привыкнуть, что твоя жизнь пошла прахом. Чувство, точно лбом в стенку уткнулся: родной, близкий человек за секунды сделался чужим, о будущем думать вообще не хотелось, до того беспросветным был каждый новый день, а квартира превратилась в гостиницу среднего пошиба вроде привокзальной ночлежки. Светка ничего не делала по дому: то отсиживалась в своей комнате, то пропадала где-то целыми днями. Они почти не встречались, а случайно столкнувшись, старались побыстрее проскочить мимо друг друга. Только мать Андрея никак не могла смириться с происходящим, приезжала каждый день, как сегодня, и все старалась выставить Светку из дома. Та отмалчивалась, чем приводила свекровь в ярость, и по всему было видно, что сейчас Светке действительно искренне плевать на оскорбления в свой адрес. Мать заводилась моментально, как и сейчас, например: из кухни слышался ее громкий голос, что вот-вот перейдет в крик.

— Убирайся, сию секунду! — орала мать. — Проваливай, дрянь! Я сейчас полицию вызову!

— Вызывайте, — спокойно возразила Светка, — и я обвиню вас в краже своих вещей. Ну, звоните, только сумку мою на место поставьте. Там деньги и банковские карточки.

Что-то звучно шмякнулось об пол, Андрей глубоко вдохнул, выдохнул и направился в кухню. Так долго продолжаться не может, надо заканчивать, мать права. Но и Светку вот так на улицу выгнать не получится, придется договариваться.

Та сидела на кухонном диване, скрестив ноги, и делала маникюр. Растрепанная, некрашенная, на правой скуле еще не зажила длинная ссадина, на локте желтый кровоподтек почти сошел, руки дрожат. Мельком глянула на Андрея и вернулась к своему занятию. Мать кинулась к сыну.

— Выкини ее отсюда! — прошипела она, — сейчас же, пока она дом не спалила.

— По себе судите, что ли? — улыбнулась Светка. — Вам сиделку пора нанимать, как старушкам, что то унитаз раскурочат, то газ откроют. О деменции слышали?

Мать так и застыла с открытым ртом, побледнела, жалобно посмотрела на Андрея. Тот подошел к Светке. Она сделала вид, что не замечает его.

— Света, давай поговорим, — выдавил он слова, что не мог произнести несколько дней.

Светка пожала плечами, продолжая пилить ногти. Полюбовалась на свою работу и больше не отвлекалась.

— Надо поговорить. — Он тронул Светку за плечо, та отшатнулась, выставила острую пилку перед собой. Андрей отсупил на шаг.

— Дура бешеная, — прошептала мать, — я слышала, что наркота на мозги действует. Андрюша, не подходи к ней, вдруг бросится.

Светка отодвинулась в угол и вдруг вольготно развалилась на диване, вытянула ноги. Откинула волосы, подняла голову, и под глазами у нее проступила отчетливая желтизна. В больнице сказали, что Светку нашли в метро, она свалилась чуть ли не под поезд, но ее успели вовремя подхватить и вызвали «Скорую», где все и произошло. Вон и следы на сгибе локтя остались от уколов — капельницы ставили, но зря.

— Говори, — сказала она, глядя в окно. — Я тебя внимательно слушаю.

— Катись отсюда! — выкрикнула мать из-за спины Андрея. Светка показала свекрови изящную фигу и посмотрела на мужа. Андрей сбился, он точно под прицелом оказался: мать взглядом спину сверлит, а Светка явно насмехается, причем не считает нужным это скрывать.

— Света, нам надо разойтись.

— Не вопрос, — кивнула та, — я только «за».

— Еще бы ты «против» была, дворняжка, — прошептала мать, но достаточно громко, чтобы Светка все расслышала. Та и ухом не повела, смотрела на Андрея.

— Мы разводимся, — сказал он, — и видит бог, я этого не хотел. Ты меня заставила это сделать.

— Хорошо, — Светка послушно кивнула, — разводимся, это отлично.

Мать помалкивала, что было странно: она явно не ждала от Светки такой уступчивости, как и Андрей, впрочем. Светка коснулась пальцем ссадины на щеке, чуть поморщилась, и у Андрея аж сердце зашлось и от жалости к жене, и оттого, что уже ничего не исправить. Светка смотрела на него.

— Расстаемся, разводимся, — перечислила она, — это все? Мне уйти надо…

— За дозой? — фыркнула мать, — иди, милая, иди, тебя там ждут. Сынок, я прослежу, чтобы она из дома ничего не вынесла. Или лучше посадим ее, за употребление наркотиков статья вроде есть.

— Валяйте, — Светка зевнула, — скажу, что ты мне «дурь» продала. Замучаетесь доказывать, что не верблюд. Верблюдица.

Светка засмеялась, отвернулась к стенке и запрокинула голову. Мать глухо пробурчала что-то, сунулась к дивану, Андрей удержал мать за руку. Еще не хватало, чтобы они тут сцепились, Светка явно провоцирует свекровь, а та, привыкшая к повиновению, с ума от злобы вот-вот сойдет.

— И ты уезжаешь отсюда. — Андрей смотрел на Светку. — У тебя неделя, чтобы найти жилье и забрать вещи. Здесь ты больше жить не будешь.

Светка повернулась к нему, осмотрела с ног до головы так, точно видела впервые в жизни, вскинула брови:

— И где же я буду жить?..

— В будке собачьей! — торжествующе выкрикнула мать, — тебе там самое место!

И отошла, довольная, к плите, поставила чайник, точно собралась отметить это событие.

Светка скрутила волосы в «хвост», прижала его к макушке и покачала головой.

— Нет, так не пойдет. Я отсюда никуда не поеду, даже не думай. Не думайте.

— Еще как поедешь, — Андрей еле сдерживался от злости. Накатило враз, накрыло и держало за горло, он чувствовал, что багровеет. — Я тебя с полицией выставлю.

— На каком основании? — тихо сказала Светка. — Я тут прописана, мы в браке, часть квартиры моя. Я тоже платила, если ты помнишь…

— Чего ты там платила, десять копеек! — бросила мать, — платила она! Самой-то не смешно?

Невесело было ей в первую очередь, голос еле заметно дрожал. Понятно, что о деньгах она думала, и вариант, при котором придется отдать Светкину часть, не отметала. И вот та выставила счет.

— Я отдам тебе твою долю в ближайшее время, — сказал Андрей. Светка легла на бок, подперла щеку кулаком, отчего ссадина налилась кровью. Андрей отвел взгляд. Знает, поганка, что денег у него курам на смех, только на жизнь остается, что недавно долги отдал, и вот придется в новую кабалу лезть. Прикинул, что в долг взять можно у генерального, тот всегда был готов одолжить подчиненным из управленцев, причем процентов не брал и сроки выставлял приемлемые. «Выкручусь», — Андрей сел на край стола и кивнул. Светка молча смотрела на мужа.