Илья Деревянко - Кровавое шоу

Обезумевший от страха Константин судорожными движениями сорвал с себя одежду.

– НА УЛИЦУ!!!

Тут обнаженный Павловский непостижимым образом очутился посреди двора.

– ТАНЦУЙ! – рявкнул мгновенно возникший рядом Астарот, и богатый наследник, совершенно против своего желания, пустился в пляс. – ПОЙ!!!

изо всех сил загорланил Константин.

– ВОТ ТАК И ПРОДОЛЖАЙ! ВПЛОТЬ ДО ПРИЕЗДА ПСИХИАТРОВ!!! – глумливо загоготал демон, превратился в черную собаку и исчез…

– С-с-с-су-у-учара!!! – по-змеиному шипел Мирзоев, кружа вокруг Голубева и выбирая подходящий момент для нападения. – У меня черный пояс по карате! Выпотрошу на хрен!!! Кишки в узел завяжу!!! Яйца оторву!!!

Скуластое лицо Сергея посерело от ненависти. Узкие желтоватые глаза источали безмерную злобу. На смуглой мускулистой шее болтался перевернутый крест [33]. Всеволод не отвечал, внимательно отслеживая каждое движение сатаниста…

Приближение убийцы «краповый берет» почувствовал заранее. Сработала годами отточенная, бойцовская интуиция. Когда телохранитель Тер-Оганьяна отодвигал засов, он уже стоял сбоку от двери и, едва Сергей проник в спортзал, молниеносно рубанув ребром ладони по кисти, выбил нож. Правда, большая потеря крови значительно ослабила бывшего спецназовца. В результате второй удар кулаком в лицо не вырубил наглухо Мирзоева, а лишь оглушил. Кроме того, раненая нога мешала Голубеву нормально передвигаться. Поэтому он не торопил события и терпеливо дожидался атаки противника, рассчитывая провести контрприем…

– Ну, наконец-то!

– Ки-я-я-я!!! – дьяволопоклонник выбросил вперед левую ступню, целя в печень Голубеву. Погасив удар поставкой локтя и слегка развернув туловище, Всеволод «прилип» к конечности Мирзоева, дуговым движением снизу надежно зафиксировал ее в колене, умело перешел на болевой захват и, опустившись вниз, сломал Сергею ногу. Покалеченный агрессор ткнулся лицом в пол и заорал дурниной. Брезгливо поморщившись, «краповый берет» перекрыл ему пальцами сонные артерии. Мирзоев отключился.

«Может, добить мерзавца? – подумал Голубев. – Перевернутый крест на шее таскает. Дьяволу задницу лижет… Собака бешеная!!!» Бывший спецназовец плавно занес руку, намереваясь специальным, концентрированным ударом сломать сатанисту шею.

«Не стоит мараться», – неожиданно прозвучал у него в голове красивый мелодичный голос, явно не принадлежащий смертному.

Вспомнив о недавнем инциденте с замаскированным Астаротом, Всеволод размашисто перекрестился и вслух прочел Иисусову молитву, добавив жестко:

– Изыди, сатана!!!

– Я не сатана! – ничуть не обидевшись, серебристо рассмеялся голос. – А мараться действительно не стоит. Он и так не жилец. Лучше уходи из дома… Скоро начнется большой пожар. Наверх не поднимайся. В подвале есть запасной выход, ведущий в сад. Прямо по коридору, потом направо. И обязательно выведи девушку!

– Какую девушку? – удивился Голубев.

– Сам увидишь, – ответил голос и пропал.

Оставив в покое бесчувственного Мирзоева, Всеволод тяжело поднялся, прихрамывая вышел из спортзала и двинулся вперед по затхлому, тускло освещенному коридору. Таинственный голос не обманул. Вскоре послышались сдавленные рыдания. Голубев насколько мог убыстрил шаг и спустя несколько секунд обнаружил молоденькую, стройную блондинку, съежившуюся на полу у стены и захлебывающуюся горькими слезами. На шее у нее висел православный медный крестик.

– Успокойся, малышка! – ласково сказал «краповый берет». – Беды твои позади. Идем отсюда! Ну же, вставай!

Утерев рукавом заплаканное личико, девушка посмотрела на Всеволода и доверчиво протянула хрупкую ладошку…

– Идем, – помогая ей подняться, повторил бывший спецназовец. – Здесь неподалеку должен находиться запасной выход!..

Решительно отвергнув гнусные приставания лесбиянки Гребешевой, Света Петрова побежала куда глаза глядят, очутилась в подвале и осталась там, не смея вернуться обратно. В подземелье было сыро, сумрачно и страшно. Отовсюду неслись леденящие душу звуки: злобный шепот на непонятном языке, зубовный скрежет, хриплый нечеловеческий смех… Периодически перед девушкой возникали из пустоты фигуры в серых балахонах, грязно ругались, тянули руки со скрюченными когтистыми пальцами. Света крестилась и читала молитвы. Серые исчезали с болезненными стонами. Затем появлялись вновь и возобновляли попытки схватить Петрову, все более и более изощряясь в сквернословии. Так продолжалось едва ли не целую вечность (хотя объективно прошло совсем немного времени). В конце концов, девушка, не выдержав, зарыдала и почти сразу услышала дружелюбный бархатный баритон:

– Успокойся, малышка! Беды твои позади! Идем отсюда! Ну же, вставай!

Подняв заплаканное личико, Света увидела синеглазого мужчину в перепачканной кровью одежде и моментально прониклась к нему доверием. Незнакомец излучал какую-то духовную теплоту и, одновременно, несгибаемую, железную волю. «С таким как за каменной стеной!» – непроизвольно подумала Петрова.

– Идем, – крепко, но бережно взяв девушку за руку, повторил «синеглазый». – Здесь неподалеку должен находиться запасной выход.

Ощущая огромное душевное облегчение, Света безропотно пошла вслед за нежданным спасителем. Метров через двадцать дорога повернула направо. В лица пахнуло свежим ветерком.

– Правду сказал голос! – довольно улыбнулся «синеглазый».

– Какой голос? – отважилась спросить Петрова.

– Потом объясню.

Пройдя еще порядка тридцати шагов, они оказались у полуоткрытой железной двери и благополучно покинули зловещий особняк…

Когда Астарот с Павловским переместились во двор, оставшиеся в комнате демоны с утробным рыком набросились на горящего Тер-Оганьяна и, безжалостно орудуя железными кочергами, погнали Артура Артуровича вниз, прямиком в подвальный спортзал. Там хозяин кинокомпании «Куннилинг-Арт» встретился с Сергеем Мирзоевым, который уже очухался и, жалобно хныча, держался за покалеченную ногу.

– Обнимитесь, педики, напоследок! – хором заорали бесы.

Захлебывающийся свинячьим визгом Тер-Оганьян навалился на своего телохранителя и намертво вцепился в него обеими руками.

Пламя моментально перекинулось на одежду Мирзоева, а затем с невероятной скоростью распространилось по залу. Оба сатаниста сгорели заживо в ужасающих муках, под торжествующий хохот нечистых духов…

После ухода Мирзоева Васьков с Мясоедовым принялись оживленно обсуждать необычайную инициативу нового знакомого и наперебой выражать горячее одобрение отвратительному замыслу дьяволопоклонника.