Александр Тамоников - Тайна затонувшего конвоя

Он повернул влево, в относительно широкий пролив. Вел лодку медленно, всматривался в воду перед носом и пару раз успел сманеврировать, избежать наезда на подводную скалу. Теперь он находился на северной стороне архипелага. Здесь проливы между островами расширялись, хотя и незначительно.

Капитана беспокоило то обстоятельство, что он изрядно удалился от бухты. Шансы что-то отыскать становились призрачными. Но Андрей не сдавался. Автобус он пропустил, следующий только завтра. У него вагон времени.

Он кружил по архипелагу уже часа полтора. Из живых существ тут были чайки. Иногда крупные рыбины показывали плавники, проходили у поверхности. Чувствовался ветер, его укачивало. Иногда Неверов выпадал из реальности. Острова казались ему затопленными фрегатами, мертвыми морскими чудовищами. Кружилась голова, он чуть не потерял весло, спохватился, кинулся его ловить, едва не перевернул лодку.

Потом Андрей курил несколько минут, прижавшись к обрывистой скале, приходил в себя. Осторожнее бы надо. Тут явно витают недобрые морские духи.

Следующую остановку капитан сделал у ступенчатой скалы, возвышающейся над местностью. Он снова курил, скептически поглядывал на ее вершину и решил, что надо бы забраться наверх и обозреть округу. С высоты можно многое увидеть.

Неверов привязал лодку к выступу скалы, стал взбираться по уступам, попутно работая глазами. Слева, справа — везде острова. Расщелины, пещеры, груды валунов.

Он вроде заприметил что-то необычное, но нога сорвалась. Андрея охватил дикий страх — разобьется же к едрене фене! Он цеплялся пальцами за выступы и сразу же их терял. Все вертелось перед глазами, сознание в панике металось. В последний момент, прежде чем рухнуть на наклонную плиту, сползающую в море, Неверов извернулся и упал на вещмешок. Было больно, но терпимо.

Несколько минут он приходил в себя. Да уж, товарищ капитан, альпинист из вас неважный. Он пошевелил конечностями, приподнялся. Все в порядке. Зато как испугался!.. Рука его машинально потянулась за папиросой.

Андрей сидел и пытался вспомнить, что же такое необычное засек за секунду до падения. Он тер лоб, напрягал память. Кажется, слева на соседнем острове…

Он забрался в лодку, отвязал ее и отправился туда, куда подсказывала интуиция, и увидел метрах в пятидесяти на западе два практически сросшихся острова. Что в них не так? Каменные махины, округлые и угловатые, снова уступы, несколько деревьев на вершине. Кирпично-красноватая глина в расщелинах, откуда торчали щуплые кустики.

В горле капитана перехватило. Если это то, что он подумал!.. Явная аномалия. Повсюду глина серая и коричневая. А на сапогах Лазаревича она была вот такая, красноватая.

Он успокоился, включилось критическое мышление. Это ничего не значит. Но проверить надо.

Андрей закусил губу, работал веслом, преодолевал открытое пространство. Чем ближе он подплывал, тем сильнее билось сердце.

Маленькая бухта, где можно пристать. Капитан привязал лодку, скорчился у наклонной расщелины, подтянул лямки вещмешка, переложил поближе пистолет. Он карабкался вверх. На отдельных участках ему приходилось ползти.

Там, где красноватая глина выходила на поверхность, еще сохранились следы. Лазаревич здесь лазил? Видимо, не только он. Следы разные, их много.

Волнение в душе Андрея нарастало. Наклоненная к востоку вершина с тремя соснами, в которых невозможно заблудиться. Спуститься на северную сторону ему удалось только слева. Там обрывистый склон переходил в покатый. Он двигался боком, опираясь на все четыре конечности. По сторонам смотреть не мог, только под ноги. Они часто срывались. Неверов падал на колени и окончательно их сбил.

Внизу он стал смещаться на восток по узкой кромке береговых скал и вышел к бухте, в которой почти сомкнулись два острова. Ноги не держали его. Он рухнул на отбитые колени и недоверчиво всмотрелся в картину, представшую перед ним.

Судно стояло именно здесь. Оно метко вонзилось в пролив между практически сросшимися островами. Как его сюда занесло? Потеряло управление в шторм? Подверглось бомбежке?

Он пялился на это чудо с растущим недоумением. Не катер, не буксир, судно среднего водоизмещения, не военное. Откуда оно взялось и сколько лет здесь покоится? Со стороны его не обнаружишь, тем более в местных условиях, при постоянных туманах и сумраке. Нужно подойти очень близко.

Очевидно, судно попало в шторм и затонуло бы без посторонней помощи, но волны и ветер затащили его сюда, вогнали в брешь кормой. Сверху рухнула скала, придавила надстройку, палубу, поломала остатки конструкций. В живых, понятно, никого не осталось.

Но это не все. На скале в момент удара что-то росло. Теперь с рухнувшей громады свисали догнивающие ветки, переплетались стебли, которые умудрялись как-то подкармливаться. На них зеленели листья. Это смотрелось вконец нереально, но факт оставался фактом. Флора, не желающая гибнуть, формировала занавес, прячущий растерзанное судно от посторонних глаз.

Он подходил, недоверчиво тер глаза. Со стороны это дело точно не разглядишь. Ему пришлось проползти под каменным козырьком, чтобы приблизиться к судну, носовая часть которого, видимо, уперлась в подводную скалу. Корму сплющило между островами. Упавшая скала напоминала жутковатую крышу или, если угодно, надгробную плиту. Сколько человек здесь погибло?

Вырисовывались очертания иллюминаторов. Их искорежило, стекол там давно не было. Судно проржавело, распадалось на части. В левом борту в районе ватерлинии зияла пробоина размером с телегу. Торчали куски порванного железа. Распалась на части спасательная шлюпка, съехавшая с палубы.

Название погибшего судна давно стерлось. Но в его обводах отчетливо читалось что-то родное, советское. Эта посудина до гибели принадлежала СССР, больше никому — ни Финляндии, ни Норвегии, ни фашистской Германии. Не катер, не рыболовный траулер, ничего такого, что используют люди в местных водах. Оттого и ступор. Какого дьявола его сюда занесло?

Такое открытие потянуло Андрея на какие-то глупые поступки. Он начал раздеваться, оголился до трусов, полез в воду рядом с пробоиной, нырнул, едва не превратился в ледышку, отыскал на ощупь зазубренные края пробоины. На нижнюю палубу проникало немного света.

Неверов в ужасе отпрянул и чуть не наглотался воды. На него смотрел пустыми глазницами раскроенный череп! На нем сохранились волосинки, они шевелились в воде, словно червяки. Все остальное давно разложилось, сгнило, включая одежду. Скелет был придавлен искореженной тумбой, оттого и остался здесь на веки вечные.

«Зачем я сюда полез? Это должны делать совсем другие люди!»

Он выбрался из пробоины, вразмашку подался на сушу, побежал к вещмешку, вытащил из него скрученное полотенце, начал лихорадочно обтираться. Капитан одевался быстро, как новобранец, проклинал себя за глупые поступки.