Андрей Константинов - Выдумщик (Сочинитель-2)

Охранная фирма — это ж круто, это ж… И форма, и дубленка, и разрешение на «ствол»… И денжищ сколько — долларов пятьсот в месяц, не меньше…

Обнадежил Антибиотик мальца и попросил записочку в один адресок доставить. А записка та была самая невинная: «Привет, Кириллыч. Со мной недоразумение вышло, думаю, что ошибка милицейская, но на несколько дней в изолятор я загремел. Ты загляни к Фаине, скажи, чтоб не волновалась, чтоб ждала меня и не блядила, чтоб хату в чистоте блюла. Мне пусть хлебца пришлет, конфеток и еще чего — сама решит. Человека, передавшего письмо, отблагодари по совести. Витя».

Рисковал, конечно, Антибиотик, но не особенно. Даже если малец этот «кумовской» — все равно мусора ничего из записки не поймут, нет в ней криминала. А время — дорого, нет его почти, времени-то… Лишь бы Череп известие получил, лишь бы «в хате прибрался»…

Виктор Палыч, конечно, даже не подозревал, что на момент написания «малявы» Череп уже бы никак не мог лично заняться «приборкой в хате».

А в «бункере» вскоре после отъезда оттуда Антибиотика произошли достаточно интересные события…

Обнорского больше не били, не заковывали в наручники — его, наоборот, поили бульоном, какими-то травами, а потом ему даже дали поспать. Грач даже подушку журналисту под голову подложил и оберегал его сон всю ночь, хотя Серегин все равно бы сбежать не смог — куда сбежишь со сломанными ребрами и перебитой ногой? Обнорского даже нужду справлять не выводили, а практически выносили из «бункера». Но Череп любил во всем порядок, и потому велел, чтобы кто-то из его людей постоянно находился при Андрее… Утром 2 июня Грача сменил Пыха, а минут через пятнадцать после «смены караула» в бункер зашел Череп. Бывший «комитетчик» постоял над лежащим на полу Серегиным, помолчал, разглядывая журналиста, и, наконец, сказал:

— Ну что, Андрей Викторович… Я надеюсь, вы отдохнули, поднакопили сил, так сказать… Пора за работу приниматься… Ручка и бумага у вас есть — так что давайте, описывайте подробненько: где, когда, при каких обстоятельствах вы познакомились со Званцевой, как пришла в голову идея устроить «разводку» с «Абсолютом», как конкретно осуществляли все на практике… Задача ясна?

Обнорский медленно кивнул, и Череп улыбнулся одними губами:

— Ну, и чудесно. Только перед тем, как начнете выписывать подробное эссе — будьте любезны, напишите-ка мне стокгольмский адрес и телефончик Званцевой… Лады?

Серегин завозился на полу, сел, прошамкал, прерывисто дыша:

— Зачем?… Ее все равно уже нет по этому адресу… Я же говорил…

Голос Черепа построжал:

— А вот это уже не ваше дело, милейший… Зачем — мы сами знаем, зачем. Ваше дело написать. А наше — проверить достоверность информации… Кстати, хочу вас обрадовать — к вечеру здесь будет доктор, который начнет с вами работать по своей методе, так что рекомендую до его приезда написать побольше… А с медицинской помощью мы и посмотрим, насколько искренне вы решили сотрудничать с нами… Я доступно излагаю? Надеюсь, цирк со внезапными провалами в памяти вы устраивать не будете? Мои хлопцы, знаете ли, не всегда понимают юмор, а если и понимают, то очень по-своему…

Обнорский прикрыл глаза, якобы от внезапно накатившего приступа боли. «Ну, вот и все, — подумал Андрей. — Вот и приехали…»

Давая согласие на «сотрудничество» Антибиотику, Андрей, конечно, просто рассчитывал потянуть время, надеясь неизвестно на что. Отрицать знакомство с Катериной было просто глупо, Обнорский это понял… Палыч не врал — он действительно располагал информацией о контактах между ним, Серегиным, и Званцевой в Стокгольме. Андрей сразу же вспомнил стриженного «бычка», который пялился на Катерину вечером 3 января. Не зря все-таки тогда сердце тревогу почуяло…

Серегин понимал хорошо и то, что любая правдивая информация о Катерине, выданная им Черепу, даст возможность начальнику «контрразведки» Антибиотика взять верный след. Казалось бы — что такого, если Андрей назовет номер стокгольмского телефона Кати и ее адрес? Перед последним отъездом из Швеции Обнорский строго-настрого проинструктировал Катерину: при малейшем сбое, при малейших признаках опасности она должна немедленно сменить квартиру. В старом адресе ее уже, конечно, никто не найдет, все это так, но…

Для нормального оперативника и старый адрес даст море зацепок и информации — через него можно будет, например, установить имя, которым Катя пользовалась в Швеции, и тогда искать уже начнут Рахиль Даллет… По старому адресу можно определить банк, через который проходили платежи Рахиль Даллет… Грамотно отработав соседей, легко устанавливаются марка и номер автомобиля, на котором ездила беглянка… В общем, информации собрать можно много, а собрав, не так сложно будет наметить уже и комплекс конкретных поисковых операций… Это ничего, что искать придется в столице Швеции — если у тех, кто ищет, с головой все в порядке, конечно… Можно ведь и такую комбинацию провернуть, после которой к поискам Рахиль подключится и неподкупная шведская полиция… А все просто — надо только «сляпать» некое преступление, а «концы» на эту Даллет вывести, и сыскари стокгольмские сами начнут подметки рвать, не поняв, что их «разруливают втемную». Ну, а чтобы узнать, где и как эту Даллет возьмут — надо организовать «утечку» о «страшном преступлении» в шведскую прессу. Дальше — сиди и жди, наблюдай, как две машины работают. Одна машина ищет, другая — контролирует поиск и читателей информирует. А найдут Рахиль — пока разберутся, пока все проверят… Короче, когда она из камеры-то выйдет — тут ее соотечественники и встретят… И это ведь — только один из вариантов системы поиска, а хороший розыскник таких комбинаций с десяток нарожать может… Понимал все это Андрей, а потому знал — никакую истинную информацию Черепу отдавать ни в коем случае нельзя…

Почти всю минувшую ночь Обнорский не спал, а думал. И к тому времени, когда Череп поинтересовался адресом и телефоном Катерины, Андрей уже выработал план — рисковый, отчаянный, но так ведь и его положение было отчаяннее некуда…

Серегин открыл глаза и, постанывая, продиктовал Черепу семизначный телефонный номер, а потом нацарапал на листке бумаги адрес латинскими буквами. Телефонный номер немного отличался (двумя цифрами всего) от номера телефона Ларса Тингсона, а адрес был и вовсе липовым — то есть улица-то такая в Стокгольме, конечно, имелась, но вот Катерина на ней никогда не жила.

Череп кивнув, взял бумажку и, уже выходя из подвала, сказал Обнорскому:

— Работайте, Андрей Викторович. Желаю вам творческих успехов. Пыха, услышав этот «прикол», заржал, но мгновенно осекся под ледяным взглядом своего шефа…