Андрей Константинов - Выдумщик (Сочинитель-2)

Подписи под этими корявыми виршами не было, но Антибиотику все равно очень плохо спалось ночью, потому что догадывался он, откуда ветер дует… У очень многих бывших собратьев по воровскому клану на Витьку-Антибиотика зуб имелся. И даже те из них, которые сами не раз нарушали «понятия» — даже они, воспользовавшись ситуацией, помогли бы устроить в лагере воровской суд над стариком.

Понимая все это, Виктор Палыч бросил все свои финансовые ресурсы на святое дело собственного освобождения…

И результаты, надо сказать, не замедлили проявиться. В середине июня в тюремном госпитале неожиданно скончался уже оправившийся было от ранения киллер по кличке Туз. В медицинском заключении было сказано, что Николай Захарович Симоненко умер от острой сердечной недостаточности. А ведь Туз, надо сказать, никогда раньше на сердце не жаловался… В июле в результате ведомственного бардака и неразберихи на несколько дней остался без милицейской охраны особо ценный свидетель по «делу Антибиотика» — коммерсант Бутов. Потом, правда, недоразумение разрешилось, но Бутов почему-то все равно изменил свои показания: он вдруг заявил следователю, что из личных мотивов оклеветал бизнесмена Говорова, который никогда не просил его, Бутова, взять на хранение партию водки «Абсолют».

Уголовное дело в отношении Антибиотика еще не «развалилось», но уже начало «потрескивать»…

Аркадия Сергеевича Назарова, Женю Травкина и Диму-Караула, погибших 30 мая, похоронили в один день, но на разных кладбищах. Проводы в последний путь майора ФСК были гораздо более скромными, чем бандитские похороны… Результаты служебного расследования обстоятельств смерти майора Назарова разглашению не подлежали — но, кстати, пенсию семье Аркадия Сергеевича все же назначили.

К удивлению многих, фирма «ТКК» после всего произошедшего не прекратила своего существования — правда, в ней несколько изменился состав учредителей. В конце июня это предприятие возглавил некий господин Редькин — бывший чиновник мэрии, еще раньше служивший в КГБ. В рекордно короткие сроки фирма встала на ноги и даже смогла возместить убытки Косте Олафсону, зарекшемуся иметь дела с российскими бизнесменами — и зря, кстати, зарекшемуся. Господин Редькин, между прочим, вскоре после своего ухода из мэрии на пост руководителя «ТКК» воплотил в жизнь новую классную «тему», по которой в Россию можно было протаскивать товар большими партиями.

Дело обставлено так: фирма везет груз и на таможне «сдается». Груз уходит в «конфискат», который быстро реализуется уже готовому покупателю — по смешным ценам. Стоит ли объяснять, что «сдавшаяся» фирма и покупатель конфиската действуют заодно? Важен результат — груз законно попадает в Россию, где и реализуется. И никаких тебе диких акцизных сборов и таможенных платежей…

Иваныча, задержанного в доме писателя Рожникова, пришлось вскоре выпустить — следствие ничего не смогло ему предъявить. Зато трех «быков», взятых в том же доме, «упаковали» в «Кресты» плотно.

Заместитель начальника РУОПа полковник Лейкин начал очень часто встречаться с Вадиком-Пучиком, Даниил Серафимович расценивал Вадика как очень ценного источника информации. Полковник, наверное, был одним из немногих людей в Питере, кто доверял Пучику…

Сотрудников пятнадцатого отдела неожиданно осыпали благодарностями, грамотами и ценными подарками. Вадиму Резакову предложили перейти из РУОПа в ГУВД — на руководящую работу, но оперативник от этого предложения отказался.

Никите Кудасову досрочно присвоили звание подполковника милиции — начальника пятнадцатого отдела, вообще, вдруг стали очень ценить, его постоянно посылали в ответственные командировки в Москву, вызывали для консультаций в мэрию… Никите Никитичу иногда казалось, что его нежно и безжалостно «душат в объятиях», не давая заниматься конкретной работой…

Журналист Андрей Серегин выжил, к удивлению многоопытных врачей Военно-медицинской академии, один из которых даже начал писать по истории болезни Обнорского научную работу. Кстати, вся история с похищением Андрея особо сильного резонанса не получила. Серегин очень долго не приходил в сознание, а когда все-таки очнулся — выяснилось, что журналист ничего не помнит, у него образовался полный провал в памяти с вечера 30 мая… Врачи объясняли такую амнезию характером полученных Обнорским травм.

Быки, взятые в доме писателя Рожникова, тоже никакой ясности в историю с похищением не внесли — все они утверждали, что появились в деревне только после того, как Серегин уже заперся в «бункере».

Позже в журналистские круги был запущен слух, что с Обнорским таким экстравагантным образом сводил счеты какой-то ревнивый муж… Версия эта, прямо скажем, особой проработанностью не отличалась — но, тем не менее, многие в нее поверили, Тем более, что на очередном брифинге в ГУВД генерал Локтионов на вопрос о «деле Серегина» ответил загадочно, но многозначительно:

— Да, Серегин… Хм… Серегин. Я, по понятным причинам, уважаемые господа журналисты, всего не могу вам рассказать — мы еще разбираемся… И разберемся — будьте уверены… Но, вообще-то, ваш коллега… М-да… Я бы сказал так — не стоит искать романтизм и героизм там, где их нет и в помине. Некоторые ваши коллеги, господа, играют, играют — и заигрываются… А потом бегут к нам же с криками о помощи… М-да… Писать — в том числе о таких серьезных вещах, как преступность и борьба с преступностью — надо тщательно и профессионально, опираясь на тех самых сотрудников милиции, которых вы, господа, так часто незаслуженно шельмуете гуртом, чохом, под одну гребенку — всех… И нормальных, то есть настоящих журналистов — их много… Но есть такие, которым не правда важна, а сенсация, даже если они сами ее и сочинили… Стоит ли удивляться, что у таких… гм… журналистов рано или поздно возникают сначала какие-то непонятные отношения с бандитским миром, а потом эти отношения перерастают в конфликты…

Из этого ответа генерала, всю жизнь прослужившего в ГАИ и в пожарных частях, никто из журналистов ничего не понял — вполне вероятно, что генерал и сам имел о «деле Серегина» информацию весьма смутную… Но, в принципе, у коллег Андрея сложилось впечатление, что Обнорский сам в «чем-то таком замешан». Именно поэтому данный конкретный случай «нападения на представителя прессы» совсем не «раскручивался» питерскими средствами массовой информации, которым не чужды были понятия «корпоративной солидарности» и «чести мундира»…