Сергей Самаров - Предают только свои

– Сразу собирать? – спросил Сеголетов у командира.

– А это нам на себе тащить? – Радиолов попробовал самую крупную коробку на вес и осуждающе покачал головой: – Нам же скрытно передвигаться требуется…

– Зачем тащить? Полетное время у дрона два часа сорок минут. Мы его запустим, когда будем приближаться к месту работы, и пусть летает в воздухе. Ему там работы хватит…

– Тогда – собирай. В сборке нужна тренированность. Но запускать «беспилотник», думаю, лучше на месте, чтобы его не определили локатором. Да еще и неизвестно, сколько времени мы работать будем…

Сборка катапульты заняла восемь минут. Не слишком доверяя в таком деле внутренним часам, капитан Радиолов параллельно засек время по часам наручным. Время совпало. Он знал, что внутренние его часы иногда дают сбой, но ошибка при этом сбое при достаточно большом, как сейчас, интервале времени обычно укладывается в двадцать – двадцать пять секунд. Если бы капитана сейчас кто-то спросил, зачем ему потребовалось засекать время, он не сумел бы ответить вразумительно, как уже часто бывало раньше. Но потом оказывалось, что такая необходимость была.

Как только сборка катапульты закончилась, младший сержант попросил разрешения выйти покурить. Из «волкодавов» ни один боец не был курящим, и потому все посмотрели на Сеголетова с осуждением. Только Радиолов согласно кивнул и пояснил:

– Как из палатки выйдешь, направо. Через две палатки промежуток, там стальное колесо вместо пепельницы и две скамейки для курящих. Но учти: в рейд пойдешь – за два часа до выхода курить не будешь, иначе не возьму. Некурящий запах курящего сразу почувствует.

Сеголетов стремительно вышел и начал прикуривать, как говорило щелканье его зажигалки, сразу за палаткой. Но покурил он довольно быстро и, вернувшись к «волкодавам», сразу начал разбирать содержимое рюкзака, принесенного лейтенантом Карошко. Этот рюкзак был, как показалось Радиолову, слегка полегче первого, хотя, может быть, просто лейтенант Карошко был физически намного крепче Ласточкина и с рюкзаком управлялся легко.

Младший сержант один за другим вытащил два ноутбука и один нетбук и разложил их на своей кровати. За компьютерами последовали коробчатые упаковки каких-то приборов, один из которых, сравнительно небольшого размера и в обтекаемом корпусе, Сеголетов сразу отложил на коробку с «беспилотником».

– Это тоже должно летать? – спросил Радиолов.

– Это ретранслятор сигнала. Без него мы не сможем добиться никакого результата. Сигнал с машины будет слишком слаб, а ретранслятор его усилит.

– С какой машины? – не понял капитан.

– Основной сигнал будет посылать комплекс РЭБ «Ртуть БМ». Он будет стоять за двести с лишним километров в стороне, сигнал ослабнет от расстояния, но ретранслятор его подновит и направит точно в цель. Мы, конечно, постараемся направить ракету по лазерному лучу диспетчера, если это получится. Согласно расчетам, это возможно. Если не получится, будем взрывать ракеты прямо в самолетах. Тоже – если получится. Дублировать второй сигнал мы не сможем. Но попытаемся хотя бы прочитать его и скопировать. И пусть американцы ищут причину взрывов. Догадаться будет сложно.

– Ладно, младший сержант. Ты разобрал свое имущество?

– Практически, все разобрал, знаю, что и где у меня находится.

– Тогда я сейчас звоню полковнику Черноиванову. Он вышлет за нами машину – поедем к нему получать конкретное задание.

– А это все… – Младший сержант показал на разложенные на кровати приборы и компьютеры. – Это нормально здесь оставить? Оборудование стоит несколько десятков миллионов рублей.

– Твои приборы остаются под охраной пяти вооруженных «волкодавов». Это надежнее, чем сейф в любом военном институте. Я звоню.

Капитан вытащил трубку…

Радиолов стал искать в «адресной книге» смартфона номер Черноиванова, чтобы послать вызов одним нажатием кнопки, а не набирать его заново, но не успел завершить операцию, потому что трубка в его руках сама «подала голос». Определитель высветил номер полковника Селиверстова, командира ЧВК «Волкодав». Пришлось ответить сразу, а звонок Черноиванову отложить:

– Слушаю вас, товарищ полковник!

– Вечер добрый, капитан! Вернее, ночь добрая. У вас она тоже, думаю, на ночь похожа. Я тебя от важных мероприятий не отвлекаю? А то я тогда коротко завершу.

– Никак нет, товарищ полковник. Я только собрался звонить полковнику Черноиванову, чтобы он прислал за нами машину. Собрались на последний перед операцией инструктаж. До операции остались сутки. Настроение в группе вполне боевое. Можно сказать, приподнятое, как и у вас…

– С чего ты взял, что у меня настроение приподнятое? Провидцем себя чувствуешь?

– По голосу, товарищ полковник, слышу. По интонации. Из чего делаю естественный вывод. В последнее время вы постоянно находились в слегка угнетенном состоянии. Думаю, на вас существенно «давила» неприятная ситуация с «кротом» в составе ЧВК. Так, товарищ полковник?

– Конечно, так. Еще бы она не давила. Знаешь, наверное, прописную истину, что предают только свои. Потому что чужие уже будут не предателями, а противниками. А я своих сотрудников лично по одному подбирал, поэтому очень большую обиду чувствовал из-за наличия «крота». И не знал, как его найти. Хотя аналитики на основе всех данных однозначно говорили, что «крот» работает у нас в ЧВК. Как было его определить среди своих? Но ты мне дельную мысль подбросил, хотя я вначале и сомневался. Я вызвал Лесничего, поговорил с ним, он, как обычно, сказал только, что Суматоха постарается помочь, если это будет в его силах. Я посадил лейтенанта за свой компьютер, потому что он почти в два раза быстрее его ноутбука. Егор Петрович, конечно, человек не совсем обычный, он долго упирался, хотел только на своей технике работать, но я тогда по какому-то наитию сообразил, что он, как обычно делает, желает просто работать в одиночестве. Не знаю, честно говоря, чем это все вызвано, но это его личное дело. Тогда я часть своего компьютера попросту закрыл паролями и пообещал Егору Петровичу, что мешать ему не буду, даже собак с собой забрал, чтобы и они его не отвлекали своим громким дыханием. Только тогда он согласился, хотя свой ноутбук тоже принес. У него там какие-то необходимые ему в работе программы установлены.

– Вы рисковый человек, товарищ полковник, – усмехнулся Радиолов.

– В каком смысле?

– Доверили свой компьютер хакеру.

– Но я же все секретные документы паролем закрыл…

– Но он же хакер, то есть в первую очередь специалист по вскрытию паролей. Для специалиста пароль никогда не бывает проблемой.

– Да, этого я не учел. Тем не менее лейтенант Суматоха отработал удачно. Я дал ему данные на двух оставшихся подозреваемых. Рассказал о живущей в США дочери от первого брака капитана Перегудова, которую зовут Аннушка, и о том, что в шифротелеграмме полковника Цитукаса присутствует ссылка на агента Анну. Я лично уговаривал Перегудова перейти на службу к нам. Он до этого служил в одном из разведцентров в регионе. У меня был его личный электронный адрес, адрес домашнего компьютера. Что касается второго подозреваемого, то принять его на работу мне посоветовали в управлении кадров ГРУ. Прапорщик Перетятько был уволен со службы после реорганизации военных округов по сокращению штатов. До этого он возглавлял секретное отделение в одном из разведуправлений округа, который был ликвидирован. И с тех пор сильно «доставал» управление кадров, пытаясь хоть куда-то устроиться по своему профилю. Жаловался, что ему семью кормить нечем. А у него четверо детей и три собаки, как у меня, только беспородные. Но у меня лично люди, которые берут собак не из питомника, а из приюта, всегда вызывают уважение. Так собак в дом берут только от любви к животным, от жалости и умения сочувствовать. Мне в управлении кадров ГРУ сказали, что прапорщик многократно проверялся сначала КГБ, потом и ФСБ. В совершенстве знает секретное делопроизводство, очень пунктуален и добросовестен. Я и пригласил его. Тем более у него была квартира в Москве. Семья уже давно там проживала. Уже несколько лет. Получили квартиру в наследство. Лейтенанта Суматоху я, естественно, предупредил, что Перетятько не работает на компьютере, но на всякий случай дал сотовый и домашний номера телефонов прапорщика. Однако высказался, что у меня особые подозрения вызывают капитан Перегудов и его дочь Аннушка. Учитывая воинскую специальность капитана, я предположил, что переписка эта шифрованная, и нам, возможно, придется привлечь дешифровальный центр ГРУ. Но до этого дело, слава богу, не дошло.