Андрей Дышев - Добро пожаловать в ад

Человек, преследовавший нас, приближался. Я уже слышал его частое дыхание. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Вот он перешел на шаг. Наверное, его насторожило, что мы никак не реагируем на него, не останавливаемся и не оборачиваемся… Он кашлянул. Мы с Ирэн продолжали идти, как два привидения. Наше поведение должно было сбить его с толку. Я напрягся, как перед смертельным боем, и уже представил траекторию, по которой должен был полететь мой кулак, чтобы ненароком не задеть лицо Ирэн.

Горячее дыхание незнакомца опалило мой затылок. Еще секунда-вторая, и он что-то сделает… Последний фонарь остался за нашими спинами. Наши тени стали вытягиваться, словно жвачка, и между ними, вклиниваясь, взошел силуэт широкоплечего амбала…

Ирэн истошно крикнула, отчего у меня едва не оборвалось сердце. Я круто развернулся, но кулак полетел в пустоту, просвистев над лысиной преследователя. Краем глаза я увидел что-то вроде гранатомета, упирающегося мне в грудь, но мгновение спустя разглядел бутылку шампанского с обернутой золотистой фольгой пробкой. Директор кафе, с перекошенным от страха лицом, стоял перед нами и шлепал пухлыми губами.

– Ради бога, ребята… Я вот вам шампанское… еле догнал… только не в обиду…

– Что ж вы мои нервы на гриль наматываете! – простонала Ирэн, обессилено опираясь всей своей тяжестью мне на плечо. Но тем не менее бутылку из рук директора она выдернула.

Извиняясь и прикладывая руки к груди, директор попятился, а затем с облегчением, едва ли не вприпрыжку, заторопился назад.

Я вынул из чехла мобильник. Телефон по-прежнему был включен, аккумуляторы не сели, роуминг оставался устойчивым.

– Не звонит, – произнес я. – Знать бы, почему.

Ирэн потянула меня к лавочке. От пережитого испуга у нее дрожали колени.

– Как устроен пеленгатор? – спросила она.

– Наверное, этот прибор чем-то похож на экран локатора. На нем мой телефон выглядит светящейся точкой. Чем ближе к нему, тем сильнее сигнал, тем ярче светится точка.

– Неужели убийца будет носить такой прибор на руках?

В восемь двадцать я отключил телефон. Ирэн попросила открыть шампанское. Мы пили его из горла. Утомленная психика Ирэн нуждалась в расслаблении. Она смеялась, поила меня шампанским с ладоней, и шипящая пена стекала по моим щекам и шее. Я тоже расслабился, мне были приятны прикосновения Ирэн, я любовался ее лицом, по которому рассыпались невесомые, как тени, волосы, и мне даже вдруг захотелось поцеловать ее влажный рот.

В этом укромном и самом глухом уголке сквера мы просидели не меньше часа. Ирэн вошла во вкус. Она была счастлива оттого, что мы сменили тему, которая уже набила оскомину, что мы вспоминаем о какой-то милой чепухе – как праздновали ее день рождения, отплясывая в ресторане прямо на столе; как потеряли взятую напрокат лошадь, а потом искали ее два дня подряд по всему Побережью; как на прогулочном катере отмечали день вывода войск из Афгана, а утром проснулись в нейтральных водах Черного моря, и с нами был Федька, только он не купался и даже не раздевался – была у него такая странная особенность… Удивительно! Оказалось, что мы с Ирэн знаем друг друга очень давно и в моей жизни было много праздников, которые я делил с ней.

– Я опять хочу есть, – произнесла Ирэн, платочком оттирая с моих щек невесть откуда взявшуюся там губную помаду. – А потому приглашаю тебя в ресторан…

Так, девочка взяла тайм-аут. Она категорически не желает возвращаться в мир наших грустных проблем, думать об убийствах, о телефонных звонках и уликах на Фатьянова. Она почувствовала себя матросом, который получил увольнение и сошел на берег, полный сладких соблазнов, насыщенный красивой и богатой жизнью – быстрее и дальше от затхлого корабельного трюма, надраенной рынды и вонючего кубрика!

Но что с ее лицом? Ирэн смотрела в сумочку, и глаза ее наполнялись детской обидой, словно она хотела съесть конфету, а это оказалась пустышка, бумажный фантик.

– Это ужасно, Кирилл! – произнесла она. – У меня кончились деньги.

– Я догадывался об этом, – ответил я. – У денег, к сожалению, есть такое паршивое свойство: они иногда кончаются. В связи с этим я намерен ограбить сейф.

– Правильно! – поддержала Ирэн и захлопала в ладоши. – Хорошо бы для начала выяснить, где этот сейф стоит?

– У меня в кабинете, – ответил я.

По ее лицу было видно, что наша милая игра перестала ей нравиться. Ирэн нахмурилась. В ее душе началась жестокая борьба двух титанов, двух главенствующих желаний. Неодолимую тягу к продолжению праздника жизни медвежьей хваткой заламывал страх за мою судьбу. Ирэн прекрасно сознавала, чем может обернуться для меня попытка проникнуть в агентство. Увы, от милиции мы должны были прятаться так же, как и от убийцы.

– Ты хочешь, чтобы тебя арестовали, заковали в наручники, обрили наголо и одели в арестантскую робу? – спросила она.

– Приказы начальника не обсуждаются, – напомнил я. – Ты должна думать только о том, как бы побольше заработать денег, а не про мои наручники. В сейфе, да будет тебе известно, лежит твоя получка за июль и еще премиальные.

Ирэн проглотила пилюлю, но чем возразить, не нашлась. А меня уже понесло:

– И еще я хочу отдать тебе долг.

– Какой долг? – удивилась Ирэн и захлопала глазами.

– За водку и шампанское, за ночлег у бабушки, за врача и кафе.

– Какой же это долг? – смутилась Ирэн. Несмотря на сумрак, я увидел, как она покраснела. – Глупости какие! Ничего ты мне не должен. И даже наоборот…

Но я с пониманием и печалью на лице покачал головой.

– Нет, Ирэн, нет. Ты не настолько богата, чтобы делать такие щедрые жесты.

Амба, романтический вечер безнадежно испорчен! Глаза Ирэн, такие восторженные и веселые минуту назад, потухли, губы напряглись, внешние края бровей опустились. Она обхватила себя руками, словно ей стало холодно и одиноко. Наверное, я приличный зануда. Но эти слова прозвучали помимо моей воли. Это говорил заложенный во мне инстинкт сохранения мужской независимости. Он сильнее моего разума и моих желаний. Потому что он мудрый и всегда зрит в корень.

– Пойдем! – Я опустил руку на плечи Ирэн. Она легко повела плечами, ушла из-под моей руки, выпрямилась, вытянулась, как зенитная ракета на старте – стройная, тоненькая, гордая.

– Да, пойдем! – ответила она. – Омерзительный сквер! Здесь пахнет собаками.

Когда мы сели в машину, она ультимативно заявила:

– В контору пойду я. Потому что если тебя арестуют, ни зарплаты, ни премии мне уже не видать. А я не настолько богата, чтобы работать на тебя бесплатно.

– А я не доверяю тебе свой сейф! – отфутболил я.

Кажется, я не рассчитал, и ответный удар получился слишком сильным.