Андрей Дышев - Два шага на небеса

– Больше никто. Нас двое.

– Значит, капитан стоит за штурвалом, а ты готовишь и убираешь? – предположил я.

Лора улыбнулась, и на ее щеке появилась ямочка.

– Не совсем. Я иногда подменяю отца за штурвалом.

– Вот как! Значит, капитан – твой отец?

– Да, господин Нефедов! Мой отец – Эдди Кид.

Я слегка склонил голову, принимая ответ, и посмотрел на Лору тем взглядом, по которому девушка должна была сразу понять, что произвела на меня перспективное впечатление. Убедившись, что я закончил разговор, Лора с облегчением повернулась ко мне спиной и едва ли не бегом кинулась по коридору. Закрыв дверь, я прислушался к удаляющимся шагам. Нельзя же таким пожирающим взглядом пялиться на девчонку! – мысленно упрекнул я себя, рассматривая свое лицо в зеркале и застегивая оставшиеся пуговицы рубашки.

В коридоре восемь кают, включая капитанскую, рассчитывал я в уме. Моя седьмая. Значит, Лора уже оповестила об ужине всех, в последнюю очередь меня. Если слишком не торопиться, то можно прийти к столу последним. Я предстану пред всеми: перед врачом Виктором и его матерью, перед девушкой, которую подвез ночью до кемпинга, перед платиновой «следовательшей», перед автором письма и человеком, который держит ее на крючке. Я должен буду представиться. Но кем? Бизнесменом Кириллом Вацурой? Для капитана это будет равносильно взрыву бомбы в трюме. Он обязан будет немедленно сообщить властям, что на борту яхты находится пассажир, который намерен пересечь границу по чужому паспорту. Меня в течение часа снимут с яхты и отправят в следственный изолятор.

Выходит, мне следовало оставаться в маске Валерия Нефедова. Никто, кроме платиновой куколки, не знал моего настоящего имени. Но я был уверен: она не выдаст меня, хотя с легкостью могла бы доказать всем, что я не Валерий Нефедов. Для этого ей надо было ни много ни мало, а признаться, что Нефедова нет в живых, что она его убила.

Таким образом, со «следовательшей» я был как бы повязан одной тайной.

– Господа! Представляю вам седьмого участника круиза, Валерия Нефедова!

Я стоял на пороге кают-компании рядом с капитаном, рассматривая овальное помещение, необыкновенно светлое из-за того, что стены и мебель были белого цвета, а подвесной зеркальный потолок усиливал ощущение пространственности. Деревянные ромбовидные решетки на стенах были переплетены стеблями искусственных вьюнков и украшены неправдоподобно яркими тканевыми цветами. Словно сталактиты, в пол упирались граненые колонны, образуя посреди кают-компании треугольник, в котором находился просторный стол, сервированный со вкусом и изяществом.

За столом сидели шесть человек – три женщины и трое мужчин. Большинство из них были мне знакомы, но я отвесил поклон и, не выделяя никого, пробежал взглядом по лицам, обращенным ко мне, с тем вежливым безразличием, с каким подобает представляться официально незнакомому обществу. Жующие физиономии плыли перед моими глазами, потому как я не мог позволить себе заострить внимание хотя бы на одном из них. Изо всех сил стараясь держаться раскованно, я извинился за опоздание и шагнул к столу, ожидая, что капитан укажет мне место. Но крупный мужчина с проседью в висках, который сидел как раз напротив меня, кинул на стол салфетку, небрежно вскинул руку вверх, привлекая мое внимание, и ткнул пальцем на стул рядом с собой.

Я охотно последовал к предложенному мне стулу, благодаря удачу за то, что не посадила меня рядом со «следовательшей», которая расположилась в торце стола и не сводила с меня глаз.

– Вина ему! – громко и властно крикнул седовласый мужчина, щелкнув пальцами. Команда предназначалась капитану, который, возможно, заслуживал более уважительного к себе обращения. Тем не менее Эдди обернул горлышко бутылки салфеткой и направился к столу, стараясь сохранять достоинство и отличаться от официанта.

Я успел сесть за стол и положить на колени салфетку, прежде чем он приблизился ко мне с бутылкой и наполнил бокал.

– Ну-ка давай штрафную! – приказным тоном сказал мне мужчина, без всяких трудностей обращаясь на «ты», и, снова махнув капитану, нарисовал в воздухе круг. – И всем по второй! Давай, Эдд, не спи, а то на мель сядем!

Похоже, что он уже успел поразвлечь своими тяжелыми шутками присутствующих. Подстриженный под короткий «ежик» парень, сидящий напротив меня, с боксерской реактивностью выдвинул вперед руку с бокалом и сказал:

– Не то в стаканах наступит абляция.

Никто, по-моему, не понял, что такое «абляция», но «ежик» не снизошел до пояснений и занялся салатом из крабов. Я медленно допил бокал до дна, поставил его на стол, прижал к губам салфетку и наконец поднял глаза.

Девушка, которая изрядно потрепала мне нервы на ночном шоссе, сидела на противоположной стороне между «ежиком» и Виктором и, поймав мой взгляд, которого не без страха ждала, тотчас натянуто улыбнулась:

– Какая невероятная встреча! Физкультпривет! – Наверное, она хотела казаться мне раскованной и фривольной, чтобы легче было объяснить свое появление на «Пафосе», но на мое ожидающее молчание могла произнести лишь несвязные междометия и восклики: – Ба-а! Мир тесен, тесен! Я вам по гроб обязана… Удивительная, невероятная встреча, правда?.. А что ж вы ничего не едите? Хотите кальмаров?.. Я, наверное, уже красная…

Выдохшись, она набрала в грудь воздуха и надолго закрыла губы бокалом с вином. Я был готов поклясться, что мгновение назад ее лицо выражало мистический ужас.

– Как ваше самочувствие? – спросил я, поддевая вилкой тонкий ломтик грудинки.

Не отрываясь от бокала, девушка кивнула, моргнула, наморщила лоб, что в комплексе должно было означать положительный ответ.

– Разве не видно? Энергия через край хлещет! – подвел итог нашему короткому общению седовласый мужчина и, перетягивая мое внимание на себя, наполнил мой бокал и ткнул локтем в плечо.

– Давай-давай, не спи!

Виктор был одет в смокинг и оттого выглядел несколько вычурно. Он поклонился мне, как только мы посмотрели друг на друга, поднял за тонкую ножку бокал и сказал:

– За неожиданную, но приятную встречу!

Сделав глоток, он несколько торопливо стал оправдываться:

– Извините, что я не позвонил вам, как мы договаривались. Утром Стелле стало намного лучше, и я, чтобы помочь ей преодолеть нежелательные последствия стресса, порекомендовал отправиться в этот круиз. Весь день мы были заняты оформлением путевки.

– Надеюсь, ваша подопечная уже вполне здорова? – спросил я.

– Наша подопечная! – поправил Виктор и улыбнулся.

– В таком случае – за ее здоровье! – предложил я, поднял бокал и призывно взглянул на мать врача.

Дама мой тост не восприняла. Казалось, она вообще не слушает наш разговор, не узнает меня и всецело погружена в собственные мысли. Она нервно пилила ножом дольку лимона, напряженно двигала губами, при этом ее ноздри широко раскрывались, выдавая внутреннюю эмоциональность.