Андрей Дышев - Два шага на небеса

Он, пятясь спиной, первым вышел из автобуса, протянул руку в открытое окно и потребовал у меня ключи от машины. Стелла, уже понимая, что будет дальше, стала вжиматься в спинку кресла. Мадам безостановочно вытирала платком лицо, а оно все равно было мокрым, будто женщина стояла под ливнем без зонта. Лора чего-то ждала, бросая взгляды на подъезд отеля с покореженными крутящимися дверьми, – то ли помощи от братков, то ли еще более ужасной развязки, сопряженной с их появлением. Мизин, ощущая торжественность момента, снова стал дрожать и перекладывать пистолет из одной руки в другую. Неуверенные в себе идиоты вроде него редко справляются с давлением ответственности; у них, запрограммированных на неудачу, не хватает терпения этой неудачи дождаться. А потому от Мизина сейчас можно было ожидать любой гадости.

– Не шевелиться! Руки на руль! – срывающимся голосом крикнул он мне. – Пристрелю на месте!

Он поворачивал пистолет из стороны в сторону, поочередно показывая дырку от ствола то мне, то женщинам.

– Гена, – ласково обратился я к нему, – все в порядке. Никто не шевелится…

– Заткнись! – скатываясь на истеричный тон, взвизгнул Мизин. – Стелла! Ко мне! Без дурочек!

Стелла недооценила степень психической неуравновешенности нашего дезертира. Она отрицательно покачала головой и схватилась за подлокотники.

– Никуда я не пойду! – с вызовом крикнула она.

– Я же сказал – без дурочек!

В то же мгновение раздался выстрел. У меня внутри все оборвалось – показалось, что Стелла вскрикнула, получив пулю, и замертво повалилась на пол. Но она всего лишь машинально пригнулась, а пуля пробила переднее колесо. Воздух начал с шипением вырываться из дырявой резины, и этот змеиный тон придал голосу Мизина особо зловещий оттенок.

– Считаю до трех! – теряя над собой контроль, кричал он. – Всего до трех! Пришибу! Мамой клянусь!

– Почему я? – голосом обиженного подростка заскулила Стелла, но на этот раз не посмела ослушаться. Пригибаясь из-за низкого потолка, она медленно пошла к выходу. – Пусть Дамира тоже выползает!

– А что я?! А я здесь при чем?! – бросилась на самозащиту мадам. – Я вообще ничего не знаю! Я понятия не имею…

– Не бреши! – рискуя связками, захрипел Мизин. – Я все знаю! Знаю, что вы хотели у Стеллы купить! Не надо меня за дурака держать! Сейчас всех на чистую воду выведу! Жулье! Спекулянтские хари!

Даже сидя по горло в дерьме, Мизин пытался убедить нас, что он чист. Стелла вышла из автобуса. Большая и сильная девка, она была на полголовы выше Мизина и совсем не подходила для той роли, в какую дезертир ее запихивал. Мне показалось, что он ее побаивается и мучительно прикидывает, с какой стороны к ней подойти безопаснее. Но Стелла, не замечая этого недостатка у Мизина, со слезливым лицом шла на него, полагая, что именно этого он и хочет, и в конце концов уперлась грудью в пистолетный ствол.

– Предупреждаю всех! – Мизин уже говорил тихо – посадил-таки голос. – Из автобуса не высовываться. Сидеть здесь до тех пор, пока она не выйдет к вам.

Он словно чувствовал, что с моей стороны можно ожидать неприятностей, схватил Стеллу за волосы, развернул ее лицом к автобусу и, прячась за ее спиной, стал пятиться ко входу в отель. Он не сводил с меня глаз, и я не мог даже шевельнуть рукой.

– Осторожнее! – требовательным тоном крикнула Стелла. Она очень быстро забывала страх – это было бойцовское качество, но оно не гарантировало ей продолжительной жизни. Мизин ударил девушку то ли по пояснице, то ли ниже, и Стелла замолчала. Они отошли от автобуса всего на несколько шагов, как вдруг с ржавым скрипом прокрутилась пустая дверная рама парадного входа, и на пороге появился бритый наголо мужчина лет тридцати в белой рубашке с короткими рукавами и в серых брюках. Широко расставив ноги, он приподнял маленький, похожий на «узи» автомат и положил его на плечо, как строитель свою лопату после трудового дня.

Мизин дернулся, инстинктивно пытаясь заслонить свою спину Стеллой, но уже через мгновение он определился, что с моей стороны опасность была большей, и, не меняя положения, остановился.

– Здравствуй, Гена! – на чистейшем русском сказал незнакомец и лениво взглянул на небо.

Значит, Алина все-таки связалась с братками, подумал я и увидел в зеркале тоскливые глаза Лоры.

– Привет, – пробормотал в ответ Мизин, на секунду повернув голову в сторону мужчины с автоматом. Дезертир был просто убит и, наверное, держался на ногах только потому, что на его руку была намотана грива Стеллы. – А ты почему?.. Ты откуда тут?..

– Это твоя девушка? – спросил мужчина, глядя на Стеллу.

Мизин так дрожал, что его колебания передавались Стелле, и я опасался, как бы девушка не заработала сотрясение мозга.

– Знаешь что, Петруха, – произнес Мизин, сверкая белками глаз, – ты пока лучше не трогай меня… Не время… Я тут сам разберусь…

– Товарищ! Господин с автоматом! – вдруг завопила мадам, высунувшись из окна. Она совсем ополоумела, увидев в незнакомце с «узи» мессию. – Помогите нам! Он нам угрожает!

– Замолчите! – сквозь зубы процедил я, чувствуя, что нервы Мизина сейчас лопнут как струна и прогремит выстрел, который швырнет Стеллу с дырой в голове на растрескавшийся асфальт.

– Сейчас помогу! – качнул головой незнакомец и, приподняв автомат, передернул затвор.

– Ты, Петруха, вот что… – забормотал Мизин. – Я тебе все сейчас объясню… Тут одно хорошее дельце намечается…

Этот выстрел уже можно было предвидеть, но все равно резкий щелчок болью ударил по ушам, заставляя сжаться всем телом. Петруха, взмахнув руками, словно пытался опереться о воздух, повалился на спину, с грохотом ударяя автоматом по дверной раме. Мизин будто попытался оседлать Стеллу: подпрыгнув, он обрушился своим несовершенным весом на ее плечи и вместе с девушкой упал на землю. Пулеметная очередь прошла над его головой, как раз в том месте, где он стоял мгновение назад, и веером хлестнула по борту автобуса. Звон битого стекла смешался с воплем мадам.

– На пол! – крикнул я, перевалившись через бортик в салон, и следующая очередь уже осыпала меня пластиковой крошкой. Мадам, подражая мне, кинулась на пол, как парашютист с рампы самолета, и ощутимо ударила меня каблуком по затылку. Я вытащил из-за пояса револьвер, но пока ничего не видел, кроме сплетения рук и ног моих дам. Резко приподняв голову над оконной рамой, я выставил руку с револьвером вперед, но цели не увидел.

Мизин, прячась за Стеллой, как за мешком с песком, отчего мне была видна только его рука, лупил из пистолета по крыльцу. Он сделал два или три выстрела в ответ на вторую очередь, которая подняла вокруг него пылевую завесу. Петрухи не было видно, он укрылся за колонной, оставив на верхней ступени подъезда небольшое пятно крови.