Андрей Дышев - Русский закал

Я даже не заметил перед собой препятствия и рубанул мачете по каменной стене. Звякнул металл, с шелестом съехали вниз лианы, ветки с широкими листьями, и я увидел ступени.

Это была трехгранная пирамида с усеченной верхушкой, ее венчал каменный шар размером с колесо карьерного «БелАЗа». Ступени, из которых состояла каждая сторона пирамиды, были покрыты толстым слоем мха и грунта, на них росли кусты и тонкие деревья. Грани от времени утратили остроту, раскрошились, и местами проглядывали дыры, через которые можно было заглянуть в черное нутро пирамиды.

Но я был не столько заворожен этим чудом, обросшим кустами и деревьями, как еж иголками, сколько неприятно озабочен огромным количеством змей и мохнатых пауков, которыми пирамида буквально кишела, и не сразу заметил, что пара восьминогих чудовищ с тяжелыми черными задницами уже ползет по моей спине. Я не смог их стряхнуть с себя и, не дожидаясь, когда они доберутся до моей шеи и свалятся за шиворот, снял с себя куртку и как следует вытряхнул ее. Это, впрочем, меня не спасло, потому что еще один членистоногий неторопливо покорял мою правую ногу, цепко приклеившись к штанине.

Подозреваю, что эти милые существа, как и надрывающиеся в злобном шипении оранжевые змейки, были ядовитыми и вполне могли отправить меня на тот свет. Я попытался сражаться с ними при помощи мачете, но противник ввел в бой основные силы, и меня атаковало сразу пять или десять пауков. Испытывая гадливое чувство, я сначала давил их ногами, но вскоре понял, что этим делом здесь можно заниматься до бесконечности, и решил, не роняя чувства собственного достоинства, отступить.

Странно, но как только я спустился с пирамиды на землю, пауки и змеи оставили меня в покое.

Все еще осматривая себя с перекошенным от брезгливости лицом, я раздумывал о том, продолжать ли мне исследования древнего города или же отправиться дальше в путь и не испытывать судьбу. Любопытство пересилило. Может быть, я первый человек, который появился среди этих загадочных построек за последние пятьсот, семьсот или тысячу лет? Может быть, эта пирамида хранит в себе несметные сокровища и тайны загадочного народа? Уйти отсюда, испугавшись каких-то тараканов, и не попытаться проникнуть внутрь?

Чувство самолюбия взыграло. Кирилл Андреевич, сказал я сам себе, надо учиться сочетать полезное, приятное и нужное.

Отдохнув немного, я начал вторую атаку на пирамиду, но перед тем, как подняться на ступени, тщательно расчистил подходы. Несколько часов, не жалея сил, я махал мачете. Пот проступил сквозь куртку, мокрое лицо облепила мошкара, но я настолько увлекся работой, что не замечал ничего, а опомнился лишь тогда, когда солнце опустилось за горизонт и стало стремительно темнеть.

Палатку я на всякий случай поставил на «дороге», расчистив там квадрат, и наглухо застегнул вход «молнией». Духи мертвого города не тревожили меня ночью, если не считать какой-то птицы, которая кричала несколько часов подряд дурным пронзительным голосом рядом с палаткой, и никакие мои угрозы не убедили ее заткнуться. С трех часов ночи я, собственно, и не сомкнул глаз.

С утра я принялся расширять одну из дыр на месте обвалившейся грани пирамиды. Я расшатывал булыжники и, используя мачете как рычаг, вытаскивал их из своих гнезд и кидал к подножию. Конечно, в какой-то степени я занимался варварством, разрушая уникальное творение древней цивилизации, но быстро нашел себе оправдание в том, что ищу золото на лечение Хуана.

Восьмипалые дьяволы опять принялись атаковать меня, и мне пришлось отдать им на растерзание свою куртку, к которой они были так неравнодушны. Пока они пытались найти в ней меня, я успел проделать достаточно широкое отверстие, через которое мог проникнуть внутрь пирамиды.

Слабый свет от горящих спичек смог выхватить из темноты лишь часть внутренней стены, обросшей мертвенно-бледными безлистными стеблями, свисающими с камней, как черви. Уровень пола внутри пирамиды не совпадал с уровнем основания пирамиды снаружи. Здесь было глубже, а стены уходили вниз не под углом, а почти вертикально.

Я сжег полкоробка спичек, но так и не рассмотрел толком дно, однако мне показалось, что оно устлано черным ковром, ворс которого шевелится сам по себе.

Веревку пришлось привязывать к ближайшему дереву, так как у меня не было крючьев, чтобы закрепить ее на камнях. Куртку я долго вытряхивал и, прежде чем надеть ее на себя, на всякий случай проверил карманы.

Как только нижний конец веревки достиг дна, мне показалось, что ковер ожил, зашевелился и зашуршал. Я полностью пролез внутрь пирамиды, ухватился за веревку и, стараясь на касаться влажных и скользких стен, стал медленно опускаться вниз.

До дна оставался всего метр, не больше, но я не торопился ступить на него ногами. Подняв нижний конец веревки и отряхнув его, я обвязал себя, уперся в стену ногами и в таком положении смог достать спички и зажечь огонь.

То, что я увидел под собой, едва не вынудило меня издать дикий вопль ужаса. Все дно пирамиды, без единого свободного места, было покрыто пауками, и эти твари беспрерывно ползали, толкаясь, наползая друг на друга, издавая при этом царапающий скрежет. Подавив в себе желание немедленно подняться наверх, я сжег еще несколько спичек, осматривая внутренность этого склепа и убеждая себя, что ничего интересного, кроме восьмипалых гадов, здесь нет.

Из противоположного угла на меня смотрело каменное чудовище с гривой льва, клювом птицы и рогами. Голова нависала над полом, где стояло прямоугольное надгробие – не знаю, какую функцию выполнял этот гигантский камень, но другого сравнения у меня не нашлось. Поверхность надгробия была гладкой, едва ли не отполированной, посредине чернела круглая ниша, вокруг которой на камне были вырезаны расходящиеся в разные стороны лучи. Это было изображение солнца, которое охраняло каменное чудовище.

Исследовать больше было нечего, кроме надгробия и ниши в нем.

Несколько минут я висел над живым ковром, раздумывая, как бы опуститься ногами на землю без риска быть заживо сожранным этими милыми тварями. Может быть, попытаться отвлечь их курткой? Пока пауки выяснят, что в куртке меня нет, я успею добраться до надгробия, полированные бока которого надежно оградят меня от близкого знакомства с ними.

Я снял куртку и кинул ее недалеко от себя. Живой ковер зашевелился, по нему прошла волна – твари кинулись на одежду. Я выждал момент, когда подо мной образуется свободный пятачок земли и, оттолкнувшись от него ногами, прыгнул к надгробию, влез на него, стал на четвереньки и зажег спичку. Прежде чем опускать руку в нишу, я попытался осветить нутро, но огонь в нише не горел, спичка гасла мгновенно, как только я подносил ее к черному отверстию.