Сергей Майдуков - Охота за общаком

— И паблисити бесплатное, ха-ха…

Митя оглянулся и уже протянул было руку, намереваясь задержать ближайшего к нему молодого человека, чтобы поподробнее расспросить о причине его веселья, но Руслан увлек его дальше.

— Это журналисты, — буркнул он. — С ними лучше не связываться.

Они вошли в большое полупустое помещение, в котором каждый шаг по каменным плитам отзывался эхом. Лариса стояла к ним спиной, обхватив себя руками за плечи. Можно было подумать, что ей очень холодно в ее легком струящемся платье до пола. Надевая подобное, всякая девушка должна была чувствовать себя принцессой. До того момента, как карета превратится в тыкву, а прекрасные скакуны — в облезлых крыс…

— Лариса, — окликнул Митя. — Это мы.

— Я видела, как вы подъехали, — сказала она ровным тоном. — Теперь разворачивайтесь и уезжайте. Кинá не будет.

Это вульгарное «кина» говорило о ее состоянии гораздо больше, чем любые слова и даже слезы. Фигурка девушки, стоящей посреди безлюдного помещения с картинами на стенах, выглядела очень хрупкой и одинокой.

— Что случилось? — спросил Руслан, подходя ближе. — Кто были эти двое с фотоаппаратами?

— Журналисты, — ответила Лариса странным механическим голосом. — Они приходили, чтобы запечатлеть мой позор. Ни одного посетителя. Рекорд! Сама рисую, сама смотрю.

— Ничего, — сказал Митя, бережно коснувшись ее спины. — Они еще придут. Валом повалят. Наверное, просто рано еще.

— Нет. Никто не придет.

Лариса обернулась, продолжая обнимать себя. Глаза у нее были сухие, но подозрительно красные.

— Мне позвонил человек, взявшийся раскрутить мою выставку. Его фирма должна была разослать пригласительные билеты и обеспечить посещаемость.

— Они не разослали? — спросил Руслан.

— Почему же, разослали. Но сегодня утром сотрудники обзвонили всех и сообщили, что выставка отменяется.

— Не понимаю, — признался Митя. — Зачем?

— Чтобы никто не пришел. — Лариса развела руками, предлагая полюбоваться пустым помещением. — А журналисты как раз явились. И теперь высмеют меня в своих репортажах.

— Так это было сделано нарочно? — вкрадчиво поинтересовался Руслан.

Вся его простецкая мужиковатость и мастеровитость, знакомые Ларисе по мастерской, куда-то подевались. Перед ней стоял очень сильный и очень опасный воин, готовый действовать и побеждать. Полному сходству с центурионом мешал лишь костюм с галстуком.

— Да, — ответила Лариса. — И предупреждаю: не спрашивайте меня, кто это сделал и почему. Вас это не касается. У меня своя жизнь, у вас — своя.

Мужчины переглянулись. Митя едва заметно пожал плечами. Потом оба одновременно кивнули, глядя на Ларису.

— Чем мы можем тебе помочь? — спросил Руслан.

— Деньгами? — предположил Митя.

— Нет-нет, у меня все в порядке! — поспешила возразить Лариса.

— Ты сама говорила, что потратила на выставку все сбережения.

— Это я просто так сказала, у меня есть еще.

Мужчины снова переглянулись.

— Ты отсюда сегодня съехать хочешь? — спросил Ларису Руслан. — Или до завтра подождешь?

— Сегодня! — выпалила она. — Сейчас!

— А вдруг… — начал Митя.

— Нет! — перебила Лариса. — Выставка отменяется.

— Тогда мы начинаем грузить? — предположил Руслан.

— Ничего грузить не надо, — отрезала она. — Нож у кого-нибудь есть?

Синие глаза Мити сменили цвет на стальной.

— Может быть, ты все-таки назовешь имя человека, который тебя…

Он не договорил, вынужден был сглотнуть.

— Нет, — сказала Лариса. — Нож дадите?

— Только без глупостей, — предупредил Руслан, вернувшийся с улицы с большим перочинным ножом, взятым из грузовика.

В его отсутствие Митя еще дважды повторял свой вопрос, всякий раз наталкиваясь на отчужденное молчание Ларисы. Получив нож, она открыла его, подошла к ближайшему полотну и располосовала крест-накрест. Такая же участь постигла следующий холст, потом еще один и еще.

— Может, хватит? — спросил Руслан, тревожно наблюдавший за Ларисой.

— Все не то, — комментировала она, продолжая орудовать ножом. — Ерунда. Чушь. Это и близко не похоже на то, о чем я мечтаю.

— О чем же ты мечтаешь? — заинтересовался Митя. Прежде чем ответить, Лариса ловко рассекла картину с изображением гигантского муравейника, возвышающегося посреди города.

— Я рассказывала вам про церковь, — стала объяснять она. — Про ту старинную, помните? Я хочу превратить ее в произведение искусства. Не такое плоское и неживое. — Она провела лезвием по другому холсту. — Это будет что-то настоящее. Воздействующее на все чувства сразу. Музыка, запахи, фактура…

— И где это? — спросил Митя.

— Секрет, — ответила Лариса издали. — Я открою его только тому человеку, которого полюблю по-настоящему. Больше никому доверять нельзя, никому!

Еще минуту или две она переходила от картины к картине, а потом вернула Руслану нож и горько разрыдалась.

— Ну-ну, — глухо бормотал он, неловко поглаживая ее голову, уткнувшуюся ему в грудь. — Тихо, тихо. Все будет хорошо, вот увидишь.

— А сейчас поехали к нам, — добавил Митя, переминаясь с ноги на ногу. — Если хочешь, можем шампанского взять.

— Шампанского? — всхлипнула она, поднимая голову. — И что будем отмечать? Мой провал?

— Выпьем за твою мечту, — предложил он. — Теперь тебе ничто не мешает идти прямиком к цели, ни на что не отвлекаясь. О деньгах не думай, мы будем твоими спонсорами. Ну что, возьмем шампанского?

— Лучше виски, — ответила Лариса, вытирая слезы и шмыгая покрасневшим носом. — Нет, рома. Напьемся, как три пирата.

— Только без сокровищ, — пробормотал приземленный Руслан.

— Сокровища будут, — подмигнул Митя. — Куда же без них, коль уж мы пираты.

Гришин безвылазно просидел дома полторы недели, дожидаясь, пока распухшее синее лицо обретет прежние форму и цвет. Родители и приятели советовали ему обратиться в полицию, и он несколько раз порывался, но потом благоразумие брало верх, так что он отказывался от рискованного плана.

Допустим, удастся доказать, что на него было произведено нападение, несмотря на отсутствие свидетелей. Но, как только того сумасшедшего мотоциклиста арестуют, он даст показания, которые приведут следствие к самому Гришину. Видео с головокружительным трюком было выложено в сеть и исправно приносило тысячи просмотров в сутки. Пока Митя не рассказал правоохранителям, кто надоумил его сорвать открытие автосалона своей выходкой, можно было наслаждаться растущей популярностью и не опасаться последствий. Но если он откроет рот во время допросов, то за Гришиным тоже придут. Хулиганство переквалифицируют в покушение на мэра или в террористический акт. Полицейские получат именные часы и звезды на погоны, а «террористы» отправятся за решетку. Гришину не хотелось на нары. Он уже жалел, что, бахвалясь перед друзьями, пошел на эту авантюру. Хорошо, что обошлось. И не нужно будить лихо, пока оно тихо.