Леонид Головнёв - Чары Клеопатры

— Чернова? К смерти? — удивился Ильин. — А чем он перед тобой провинился?

— Тебя не касается. — Его голова покоилась на ее животе, и Клеопатра, запустив пятерню в его редеющую шевелюру, довольно чувствительно дернула Ильина за волосы.

— А все-таки?

— Много будешь знать — скоро состаришься. А зачем ты мне старенький? Впрочем, возможен и другой вариант, — задумчиво добавила она.

— Какой вариант?

— Что ты не доживешь до старости, мой миленький!

У Алексея вдоль позвоночника пробежал холодок.

— Дуся, не дуйся, — ласково сказала Клеопатра и похлопала его по щеке. — У нас в конторе приговор приводится в исполнение практически сразу. Так что можешь считать Чернова покойником. Ты, Лешенька, лучше о себе подумай. Ты ведь тоже не заговоренный.

— О чем ты, Клеопатра?

— Да все о том же, милый. Все люди смертны. Кай — человек. Следовательно, и Кай смертен.

— Ты окончила юрфак?

— Нет, не пришлось, но заруби себе на носу, я говорю с тобой так откровенно в первый и последний раз. Ты хорош, только когда четко выполняешь все распоряжения, не пытаясь во что-либо влезать. Шаг влево, шаг вправо… Сам понимаешь. Но не будем о грустном.

— Чего ты хочешь?

— Как сказал царь Соломон Суламифи: дайте мне подкрепиться, я изнемогаю от любви. А подкрепиться я хочу шампанским.

— Заказать в номер?

— Не надо. В ведерке на столе еще осталась бутылка. Она успела хорошо охладиться. Подай, рыцарь, своей даме, она тебя отблагодарит.

Алексей Ильин был на сто процентов уверен, что Чернов уже труп. И потому легко вообразить его удивление, когда он в ЧОПе встретил Игоря — живого и невредимого. Может, Клеопатра соврала? Или что-то у них там не сработало?..

В ЧОПе Ильин проворачивал кое-какие дела. Одного из сотрудников ему удалось завербовать в наркокурьеры, причем настолько легко, что Ильин и сам удивился. За это он был удостоен поощрения со стороны Клеопатры: правда, эти поощрения не отличались разнообразием.

Финансовое процветание Алексея Ильина было видно невооруженным взглядом. Появились и новые могущественные друзья, которые помогли его первые накопления — начавший образовываться «жирок» — инвестировать наиболее выгодным образом.

Впрочем, душевное состояние Ильина нельзя было назвать безоблачным. После разрыва с Наташей он вдруг понял, как ему дорога и как он любит свою дочку. Хотя Наташа отказалась от его предложения попробовать реанимировать их семью, он решил, что не стоит складывать оружия. Он начал помогать Наташе материально, причем довольно существенно, ничего не требуя взамен. Сперва она отказывалась от подачек, как она называла эти деньги, но потом нелегкая жизнь заставила ее изменить свою позицию: она стала принимать помощь как должное.

Ильин построил себе коттедж в Подмосковье в элитном районе — там он впервые увидел, что такое настоящая роскошь, а квартиру в Ясеневе оставил Наташе со Светочкой. Без всяких условий. Бывшая жена была так тронута этим благородным поступком, что искренне расцеловала Алексея — впервые после размолвки.

…Под вечер пришло распоряжение из ГУВД Москвы об усилении режима работы — в связи с поступившей информацией о якобы готовящихся терактах со стороны чеченских боевиков. «Опять усиление! — Ковалев поморщился. — На прошлой неделе противостояли экстремистам и бритоголовым. На позапрошлой унимали футбольных фанатов. Месяц назад ловили трех заключенных, сбежавших из тюрьмы… В общем, сплошные усиления…»

Нажав на пульте кнопку, он отдал распоряжение дежурному по отделу:

— Заместителей и начальников служб ко мне! Через пятнадцать минут.

В дверь постучали.

— Разрешите? — спросил капитан Панкратов.

— Если что-то срочное — заходи, Федор Леонидович.

Панкратов протянул подполковнику листок бумаги, на котором был написан номер красной «ямахи».

— Я проверил этот номер. Он принадлежит мотоциклу «ява», угнанному год назад из подмосковного Подольска.

— Так, хорошо. — Ковалев разгладил усы. — Что еще?

— Час назад «ямаху» и цыгана вновь видели у общежития.

— Значит, киллер?

— Выходит так.

— Бери двух сотрудников и аллюром в общежитие. Проверь там все, организуй засаду. Будешь дежурить, пока Чернов не уедет. Машина за ним придет в десять вечера. Потом возвращайся сюда. Обмозгуем дальнейшие действия. Пора кончать с наркодельцами.

— Может, оставить там одного сотрудника?

— Я поручу подвижной милицейской группе, чтобы время от времени наведывалась к общежитию.

— Понял. Буду докладывать по сотовому. — Панкратов свернул листок бумаги и вышел из кабинета.

Было уже за полночь, когда дежурный по отделу доложил Ковалеву, что подвижная милицейская группа обнаружила в сквере у общежития красную «ямаху».

— Панкратова ко мне! — коротко бросил в трубку подполковник. — Готовьте группу быстрого реагирования.

Встав из-за стола, он начал мерить кабинет шагами. «Значит, киллер не в курсе, что Чернов покинул Москву, — размышлял Ковалев. — Наверняка сидит в засаде, ждет, когда Игорь вернется в общежитие. Выходит, правильно сделали, отправив Чернова в командировку»…

— Разрешите? — В дверях опять появился Панкратов.

— Бери группу и немедленно выезжай к общежитию. Надо взять этого киллера.

— Есть! — Панкратов исчез за дверью.

…Окошко засветилось только далеко за полночь, когда почти все остальные окна погасли. Нэ-Нэ решил, что это, может, даже к лучшему. Он не торопясь навинтил на ствол пистолета глушитель, дождался, пока человек почистит зубы и ляжет в постель. Когда «фигура» на кровати перестала шевелиться, он прицелился в голову лежащему и… плавно нажал на спусковой крючок.

Спустившись по пожарной лестнице с козырька подъезда общежития, Нэ-Нэ поспешил в расположенный неподалеку сквер. В конце сквера находились два невысоких деревянных строения, в одном из которых размещалась парикмахерская, а в другом — цветочный магазин. В узком проеме между домиками стоял накрытый брезентом мотоцикл «ямаха».

Нэ-Нэ ускорил шаг. Не дойдя до мотоцикла каких-то сто метров, он достал из кармана телефон, набрал номер Клеопатры и коротко доложил:

— Это я. Задание выполнил.

Оглядевшись, Нэ-Нэ направился к мотоциклу. И вдруг замер на месте. Ему показалось, что рядом кто-то есть. К тому же он заметил, что с «ямахи» немного съехал брезентовый чехол. «Может, ветром сорвало?!» — подумал он и внимательно все осмотрел вокруг. Но ничего подозрительного не заметил. Достал сигарету, закурил. Вокруг была тишина, только ветер гонял желтую пожухлую листву по дорожке.

Потоптавшись на месте, Нэ-Нэ глубоко затянулся сигаретой и, сплюнув, зашагал к «ямахе».