Леонид Головнёв - Чары Клеопатры

— Ты опять за старое взялась? — сказал он с упреком.

Клеопатра пожала плечами:

— Мы же с тобой уже обсуждали эту тему: «феня» — не наркотик.

— А что же это?

— Лекарство!

— Но по радио я слышал другое. Говорят…

— Говорят, говорят, — раздраженно перебила Клеопатра. — Говорят, в Москве кур доят. Поменьше слушай, что говорят.

«А может, и в самом деле „феня“ — особое такое лекарство, — мелькнуло у нее в голове. — Эдакое психотропное средство сильного действия…» Ведь пресловутую «феню» никто толком не исследовал. Вот героин поначалу считался лекарством и применялся в лечебных целях, это впоследствии выяснилось, что он один из самых сильных наркотиков. Конечно, научное исследование «фени» влетит в копеечку, но если окажется, что она может влиять на расстроенную психику, на разные болезни, то это принесет не только выгоду, но и славу.

По дороге Клеопатра обдумывала сложившуюся ситуацию.

Лаборатория по синтезу наркотиков переехала на новое место, в Битцевский парк, но Клеопатра понимала, что это позволило лишь на время ускользнуть от ментов. Через месяц-другой Чернов обнаружит лабораторию. Клеопатра затылком чувствовала его дыхание — на эти вещи у нее был нюх. Надо было срочно искать новое место для производства препарата. Лучше всего в области.

И здесь ей на помощь пришла Подзольникова. Она порекомендовала под трикотажную фабрику (именно так объяснила Зулейка свою проблему) прелестное местечко в урочище Коровьем, в двадцати четырех километрах от Королёва.

— Нам, Аля, нужно годика два побыть за глухой стеной, чтобы окрепнуть, избавиться от конкурентов, встать на ноги.

— А как финансовые документы? — поинтересовалась вице-мэр.

— С документами будет все в полном ажуре. Копии я предоставлю. Налог в городскую казну будем платить без проволочек.

Последний аргумент оказался решающим.

Место это было труднодоступным — лесной массив, болото. Как раз то, что надо. Так как существовавшая здесь когда-то дорога заросла чертополохом и пришла в негодность, оборудование, контейнеры с сырьем, приборы пришлось доставлять на армейских вездеходах — Клеопатра договорилась об этом с командованием расположенной неподалеку воинской части. Остальное довершили работяги синдиката под неусыпным оком двужильного Турсункула.

Конечно, передислокация вновь обошлась в копеечку, но доходы, особенно от «фени», потребление которой росло, с лихвой перекрыли затраты.

Алевтина была рада, что сделала доброе дело не только для подруги, но и для родного города: Клеопатра исправно платила в городскую казну налог, который составлял ощутимый довесок к местному бюджету.

В комиссии по социальной защите, которую Клеопатра возглавляла в Мособлдуме, она тоже применила свои методы работы, и результаты не замедлили сказаться. Если раньше, при прежнем руководителе, работа шла ни шатко, ни валко, многие бездельничали, а работа оценивалась по дутым, частенько липовым отчетам, то теперь все изменилось.

Прежде всего Клеопатра ввела строжайшую отчетность, затем взаимный контроль. Тем, кто отлынивал от работы, устраивала выволочку на пленарных заседаниях, невзирая на лица и чины. Поначалу ее методы были встречены в штыки, но она сумела настоять на своем. И во время очередного совещания губернатор положительно оценил ее работу, а комиссию назвал лучшей. В депутатской деятельности Клеопатре помогала неутомимая Люсинда. Она везде поспевала, поручения выполняла толково, и Клеопатра подумывала повысить ее в ранге, оформить официальной помощницей.

Решив досконально исследовать «феню», Клеопатра вовсе не думала о здоровье народа. Во-первых, ей хотелось удовлетворить собственное любопытство. А во-вторых… Она уже задумывалась о будущем. Как бы хорошо сейчас ни было, а чувство опасности ее не покидало.

Кому отдать «феню» на анализ? Поразмыслив, решила поговорить с заведующим лабораторией, который, собственно, и синтезировал с несколькими помощниками новый наркотик. Химик не удивился ее вопросу — похоже, он и сам размышлял об этом.

— Отдавать «феню» на анализ опасно, Зулейка Ивановна, — сказал он. — Все лаборатории, где есть необходимое для этого оборудование, находятся под контролем спецслужб. Но есть один вариант: не надо исследовать всю «феню». Достаточно сдать на анализ только главную ее составляющую — африканское снадобье. Все остальное — банальный наркотик, проверенный вдоль и поперек.

Клеопатра задумалась:

— Может быть, ты и прав.

Конец рабочей недели для Клеопатры, как и для остальных членов облдумы, был особенно напряженным, поэтому приглашение Алевтины на дачу, на шашлыки, оказалось очень кстати.

Уикенд складывался как нельзя лучше. Подвыпивший Евгений Евгеньевич был в отличном настроении, заботливо ухаживал за «милой Зулейкой». Не отставала от мужа и хозяйка. Только вот сына на даче не оказалось.

— Хандрит сынуля, — вздохнула Алевтина. — Перепады настроения, что ли.

— Ничего странного, переходный возраст, — сказал Евгений Евгеньевич.

На открытой веранде вкусно пахло шашлыками. Пока Алевтина, взяв в руки бразды правления, распоряжалась по хозяйству, Евгений Евгеньевич и Клеопатра устроились в беседке. Он принялся рассказывать о своей работе, которая, хотя и была интересной, приносила сущие гроши. Говорил о том, что наболело. Поначалу Клеопатра слушала его лишь из вежливости, но когда он упомянул, что недавно делал спектральный анализ сложнейшего соединения, сонное состояние с нее слетело.

— Вы и органическое вещество можете исследовать? — спросила она.

— Конечно. У нас комплексный подход.

— Знаете, Евгений Евгеньевич, я могла бы вам подкинуть одну работенку. Фармацевтической компании требуется срочный анализ вещества. Заплатят они прилично, я гарантирую. Одно условие — полная анонимность. Знаете, конкуренты, то да се…

— Понятно.

Когда Ильина назвала сумму, Евгений Евгеньевич присвистнул. Клеопатра достала из сумки пакетик и протянула его химику:

— Сделаете ко вторнику — гонорар удвоится.

— Постараюсь, — ответил он.

Евгений Евгеньевич сдержал слово и уложился в срок, но результаты, которые он сообщил Клеопатре, ужаснули ее:

— Очень сильнодействующее вещество. Я советовался в Академии медицинских наук, не раскрывая, конечно, карты. В чем-то градиент сродни нервно-паралитическому газу, он воздействует на клетки головного мозга. Способен вызвать глюки. Передайте своим фармацевтам, его можно применять только в самых ничтожных дозах.

— Непременно передам, — заверила Клеопатра.

Игорь не по дням, а по часам терял человеческий облик. Он превратился в тень. Клянчить у друга пилюли стыдно — уже столько задолжал, что не знал, как рассчитаться.