Александр Тамоников - Аргументы в обойме

— Твою мать, Катька, ты это специально?

— Что специально? Кофе сварила? Да, по твоему же распоряжению.

— Уйди!

— А это, — она указала на стол, — пусть так и остается.

— Убери!

— Так убрать или уйти?

Огурцов сжал губы и выдал:

— Сначала убрать, потом уйти. Что непонятно, дура?

— Теперь уже и дура.

Но нагнетать и так напряженную обстановку Екатерина не стала. Себе дороже выйдет. Она не знала, какой приговор ей вынес любовник. Иначе многое пошло бы по-другому.

Она принесла салфетки, промокнула, вытерла стол, все бросила в мусорку, забрала поднос с чашкой, и виляя задницей пошла к выходу.

У дверей обернулась и спросила:

— Еще кофе сделать?

— Исчезни!

— Без вопросов, босс.

— Не к добру это, ох и не к добру, — пробормотал Огурцов.

Приехал Моренко, занес в кабинет огромный венок. Охранник Манин тащил букет цветов.

— И какого хрена сюда? — сказал Огурцов — Ты бы, Юра, в кабинет еще и гроб приволок бы.

— Но, Алексей Михайлович, я выполнил ваше распоряжение.

Хозяин усадьбы потер виски.

— Извини, Юра, нервы. Убери это в холл, а лучше сразу в багажник машины. Отъезжаем в 9.20. Как раз к десяти будем у храма. И переоденься в траурное, со мной в церковь поедешь.

— Да, Алексей Михайлович.

Уланов с Голевой выехали из дома отставного майора в начале восьмого. Часа через два они были у поворота на Коринку.

— Далеко отсюда тебя встречали бандиты? — спросил Роман.

— Километрах в двух. Там еще грунтовка в лес уходит.

Уланов посмотрел на часы и сказал:

— Заедем туда, время еще есть.

— Зачем?

— Посмотрим место, может, что интересное найдем, а нет, так велосипед забрать надо. Или ты решила бросить его?

— Нет. Пригодится.

— Ну вот! — Роман повернул налево, сбросил скорость, объезжая колдобины. — Ну и трасса! Ничего не скажешь, наша власть так заботится о дорогах, что лет через десять их попросту не останется. Кроме федеральных. И какого хрена мы выбираем губернаторов, глав районов, депутатов? Чтобы они разворовывали бюджет, отпущенный на эти самые дороги?

Голева улыбнулась и сказала:

— Странно от тебя это слышать, Роман.

— Почему?

— Ты же в недавнем прошлом боевой офицер. Воевал по приказу этой власти, ее интересы защищал, а сам критикуешь.

— Я и раньше ее критиковал. Но выполнять долг перед Родиной и защищать интересы чинуш высокого ранга — вещи совершенно разные. Родина — это святое. И потом, я присягу не власти давал, а народу.

— Но чиновники-то у нас откуда берутся? Народ их выбирает.

— Ты мне, Вера, еще расскажи, как именно это делается. У нас побеждает тот, за кого правильно голоса считают. И народ здесь ни при чем.

— Вот здесь это было, — воскликнула Голева.

Уланов остановил машину. Они вышли из салона.

Майор осмотрелся и проговорил:

— Место подобрано профессионально, и с шоссе не видно, и из Коринки не слышно. Помешать мог только случайный проезжий, но на это шансов мало. Так, давай свой велосипед вытаскивай, а я по грунтовке в лес пройду.

Уланов быстро нашел место, где разворачивался внедорожник, определил, как действовали бандиты. В принципе примитивно, но в той ситуации иного и не требовалось. Отморозкам надо было всего лишь запугать женщину, что и удалось. Но это в итоге сыграло против них. Всякому давлению есть предел. Бандиты, похоже, его не просчитывали, были уверены в полной безнаказанности.

Он вышел на дорогу. Вера стояла с велосипедом у машины. Колеса спущены. Уланов осмотрел их.

— Прокололи заточкой. Зачем? Опять-таки лишние действия. Бандиты могли обойтись и без этого. Да, они уверены в своей безнаказанности. Это часто губит даже профессионалов.

Он с трудом запихнул велосипед в багажник, развернул «Рено» и повел к шоссе, с него въехал в село.

Голева показала, где медпункт. Около него отставной майор и остановился. Они зашли в помещение, разделенное на три комнаты — прихожую, приемный покой и смотровой кабинет. Повсюду стерильная чистота, порядок. Вера следила за своим рабочим местом. Она переобулась в тапочки, надела халат, шапочку, в которой смотрелась довольно смешно.

Уланов улыбнулся.

— Что?.. — спросила Голева.

— А шапочка обязательна?

— При чем здесь шапочка?

— Да выглядишь ты в ней немного комично.

— Так положено. Ты же носил форму?

— Смотря какую. Парадную почти не надевал. Но ладно, надо связаться с участковым. Он где обретается?

— В сельсовете. Рядом.

— Его номер есть у тебя?

— На стенде список абонентов срочного вызова.

— Понял.

Уланов нашел в списке номер капитана Коробенко Ивана Степановича, повернулся к фельдшерице, которая раскладывала какие-то бумаги на столе, и спросил:

— Сколько лет вашему участковому?

— Ой, даже не знаю точно, но за сорок. А что?

— Нет, ничего, занимайся своими делами.

Уланов вышел на улицу.

К медпункту подковылял старик.

— Врачиха на месте? — спросил он у Уланова.

— Где же ей быть? На месте.

— Ну, да, она у нас пунктуальная, никогда не опаздывает.

Старик направился на крыльцо, а Уланов подумал:

«Если Голева так пунктуальна, то чего спрашивать, на месте она или нет? Эх, село есть село. О чем-нибудь, но обязательно надо спросить».

Он набрал номер участкового.

— Да? — ответила ему какая-то женщина.

— Извините, — сказал Уланов, — я, наверное, ошибся номером.

— Вам нужен участковый?

— Да.

— Я его жена. Иван поехал в деревню Шатка, обещал вернуться к обеду. Но если он нужен срочно, я могу дать его мобильный номер.

— Не надо. Дело не срочное. До обеда потерпит.

Старик вышел из медпункта, показал Уланову какую-то упаковку и заявил:

— Вот, у нас врачиха, каких поискать. У меня ломота в ногах, так она быстро определила, отчего, и дала крем. Между прочим, бесплатно, а в городе в аптеке такой немалых денег стоит. Вот так, мужик.

И пошел старик дальше по улице.

Уланов зашел в медпункт. Пациентов там не было. Вера заварила чай, они повели ничего не значащий разговор, чтобы убить время.

Гутов оставил «Ниву» на проселочной дороге, которая проходила мимо деревни к реке. Номерные знаки на машине были на всякий случай заменены.

Гутов и Колбин вышли к кустам прямо напротив участка москвичей, залегли там и стали смотреть за домом. Вскоре из него вышла молодая женщина с ребенком.

Колбин легонько толкнул Гутова в бок и прошептал:

— Наши клиенты.

— Вижу.

— Бабенке надо всего минуты на три оставить девку.

— Помолчи.

Ольга Медведева опустила дочь Карину на траву. Девочка сразу же взялась за мяч.

Из дома вышел и Николай Медведев, глава семейства, потянулся на крыльце, посмотрел на небо и сказал:

— А сегодня хорошая погода, Оля. Можно будет и искупаться сходить.