Александр Харламов - Одноклассники смерти

Горбенко прошел к столу, где лежали телефоны, и присел на табуретку.

— Да, хорошие вы наши, мы живы, а я как вижу вы не особо этому обстоятельству рады. Думали, схоронили пустые гробы и теперь станете властелинами мира. Оказалось, что стать богатым не так легко как кажется на первый взгляд. Убить вас что ли?! — сказал, раздумывая вслух Андрюха. — Перестрелять вас здесь, как собак бешеных, а квартиру поджечь, или взорвать, напустить газа и все… Бах, и нет больше совета директоров ОАО «Интеркрайт». Как вам идея?

На лицах одноклассников выразился даже не испуг, а самая настоящая паника. Они приняли всерьез слова начальника службы безопасности. Марина, дотоле стоявшая молча от растерянности хлопая глазами, наконец, решила сделать хоть что-то ради спасения самой себя и чтобы не выглядеть полной дурой в лице Харламова, который возможно и не знал про их с Мишей махинации, мог ее простить и она, снова бы стала госпожой Харламовой.

— Сашенька, родненький мой, а я уж думала, что ты умер, любимый мой! Всякую надежду потеряла. Столько ночей проплакала, а ты живой… — она всплакнула с надрывом и бросилась на шею бывшему мужу.

Однако на ее пути сразу же возник Иван, решительно заградив дорогу к другу. Его выражение лица, не предвещавшее ничего хорошего, остановило Харламову.

— Санечка, а это кто такие, что это за люди? Почему они не пускают меня к тебе?

— Слышали про внутреннюю разведку страны? Ну, вот… Три года назад я, как чувствовал, завел себе почти такую же. Наш, с позволения сказать, «Интеркрайт» это то же самое государство. Со своими волчьими законами. Правда, Миша? А я ведь тебя, сучонка, выродка этакого из дерьма вытащил… Так бы и сидел себе в своей ментуре, мух на окне считал в чине майора. Скажи честно, тебе денег не хватало? Баб? Машин? Чего?

— Сколько бы денег ни было, тебе все равно будет мало, — из губы Гармаша текла кровь, и он размазывал ее по лицу, отчаянно кривясь от боли, — мне просто надоело, что ты мною командуешь. Мне и шага нельзя было сделать без согласования с тобой, ни копейки потратить. Ты все контролировал, все нахапал только себе. Даже самую красивую бабу в классе урвал. А почему же все должно доставать тебе, а не мне. Чем я тебя хуже? Вот я и решил попробовать себя в роли начальника. А что у меня неплохо получалось первое время, пока ты сволочь не воскрес и не начал строить козни, ставить палки мне в колеса.

— А когда ты меня сдал федералам до того как на меня они покушались или после, когда начал искать нового хозяина, — Саша медленно подошел к Гармашу и присел на корточки рядом, внимательно посмотрев в глаза.

— Да пошел ты, урод моральный!

Харламов вздохнул и встал. Для себя он все решил давно и конкретно. Предательство и обман он никогда не прощал. Не такой человек, не так его учили в детстве. В общем, как говорили в одной умной и интересной книжке: «Пришло время собирать камни».

— Короче, Сань, — Ваня нетерпеливо переминался с ноги на ногу, — что будем решать с этими? — он обвел рукой сидящих всех в этой комнате.

— Да, да, Вань, я принял решение.

Харламов последний раз взглянул на Гармаша и достал свой пистолет, на дуле которого заранее был навинчен глушитель. Глаза Михаила загорелись отчаянным огнем испуга. Он попытался отползти к дивану, но уперся в ноги Овчаровой, попытался встать, но не смог. Ноги не слушались, подгибались, а руки не могли опереться хоть на что-то.

— Саня, ты чего… — прошептал пересохшими вмиг губами Миша. — Мы же с тобой с первого класса вместе. Никогда друг друга не бросали, старались помогать, держаться вместе. За что?

Глухо прозвучал выстрел, и в звенящей тишине, которая наступила после убийства, долго слышался звук падающей гильзы. Все замерли, наверно терзаясь мыслью, что Саша сейчас делать так со всеми, внутренне напряглись и сжались, ожидая в любой момент, что дуло пистолета направится в их сторону. Однако пистолет вильнул к Марине, отчаянно дернулся, готовый выстрелить, но Саша слишком хорошо понимал, что никогда в жизни не сможет сделать, то чего хочется до безумия. Палец на курок нервно лег, покрывшись мелкими бисеринками пота. Еще секунда и человека, предавшего его, не станет. Марина Харламова перестанет существовать, как телесное существо, исчезнет, как забытье, как страшный сон. Палец дернулся и соскользнул с курка. Харламов вздохнул тяжело и убрал оружие.

— Иди отсюда и никогда, никогда… не возвращайся в мою жизнь. Молись Богу или не знаю, кому молятся такие мрази, как ты, что осталась жива. Тебе сегодня несказанно повезло. Представь, что у тебя внеочередной день рождения. Пошла вон…

Харламов устало отвернулся от растерянной и плачущей Марины, которая умоляла ее оставить рядом с собой, она шептала, что может исправиться, что станет хорошей женой, но президент ОАО «Интеркрайт» был непреклонен. Наконец его терпение лопнуло, и он тихо попросил Белого вывести ее из комнаты. Тот твердо и сильно взял ее под руку и повел к выходу, только теперь, когда Марина исчезла навсегда из его жизни, из его сердца, из этой комнаты, он смог повернуться к бывшим одноклассникам.

— Официально объявляю вам, дорогие мои, что сегодня не только день рождение второе у моей бывшей женушки, но и день гибели ОАО «Интеркрайт». Совет директоров, говорю, как ваш президент, корпорация перестала существовать, как самостоятельное финансовое объединение. Она либо вливается с завтрашнего дня в какую-то государственную структуру, либо с ней проводится искусственное банкротство. Другого выхода из сложившейся ситуации я не вижу. А теперь, родные мои, пошли вон отсюда, ублюдки и упыри. У вас есть три минуты, чтобы исчезнуть из этой квартиры. Иначе я вас начну отстреливать, как бешеных собак.

Все ринулись из залы, толкая, и пихая друг друга в спины. Они напоминали в своем тупом стремлении убежать из этой комнаты, где еще дымился труп их товарища, испуганных зверей, которые вдруг пришли на водопой и на них напал хищный зверь.

Харламов упал на колени и расплакался. Было больно, обидно и неприятно. Сегодня, пожалуй, он сделал самое трудное, что до этого было в жизни. Он смог уничтожить большинство своих врагов, снова воскреснуть… В общем, много чего случилось за последние несколько дней. Сил просто напросто хватило лишь на последний рывок, шажок, усилие… А потом они, как это часто бывает, иссякли. Харламов просто морально и физически устал от боли и страха. Теперь его ничего не заботило и не волновало. Нельзя сказать, что Саша сломался, но ему нужна была передышка. Сколько она продлиться, было неизвестно. Александр только точно знал, что она ему необходима. Ему нужны были силы жить….

На входе в Комитет Харламова встретил молодой человек в дорогом твидовом костюме. Он довольно вежливо поинтересовался о самочувствие, задал пару незначительных вопросов и проводил в кабинет. Там его уже ждали. За длинным столом для совещаний сидел майор, совершенно ему незнакомый. Предложил присесть.