Сергей Самаров - Война для двоих

Полковник не случайно представился врачу своим псевдонимом. Во-первых, он желал привыкнуть к нему еще до того, как вылетит к месту работы. Во-вторых, пусть на службе и знали этот псевдоним, но все же это не та ситуация, в которой предвидится поисковое расследование. И меньше вероятность, что слух о болезни дойдет до руководства.

– А чем вообще простатит грозит?

– Сначала аденомой простаты, а потом и раком предстательной железы, который вообще очень редко лечится, даже оперативным путем, и часто приводит к летальному исходу.

– Спасибо, доктор, я понял вас.

Расплатившись за прием и консультацию, Джереми простился с этим врачом. Чтобы избежать предсказуемого обострения ситуации на службе, вернувшись домой, он забрался в интернет и стал собирать все, что можно найти о лечении простатита, минуя официальную медицину. Служба своих сотрудников постоянно контролировала по многим аспектам, включая состояние здоровья, и он это хорошо знал, потому что свою работу в Управлении начинал именно в системе внутреннего контроля. Тогда, правда, основное внимание уделялось тому, чтобы сотрудники сами не злоупотребляли наркотиками, имея к ним практически постоянный доступ.

По дороге домой он заехал на рынок и купил большой пакет молотого кардамона. Можно было купить его и россыпью, но тогда следовало самому перемалывать в кофемолке, а это были лишние хлопоты и, вероятно, лишние вопросы со стороны жены. Она и без того, заметив пакет с кардамоном, спросила:

– Зачем ты это купил?

– В командировку собираюсь. В арабский мир. Хочу попробовать кофе по-арабски. Говорят, вкус совсем другой. К нему следует дома привыкнуть, чтобы потом, среди арабов, не корчить физиономию от вкуса ихнего кофе.

Зная о его страстной привязанности к кофе, жена такое объяснение приняла без возражений и дополнительных вопросов.

Он заварил себе кофе и смело положил в чашку кофейную ложку перемолотой пряности. Вкус напитка показался слегка странным, но терпимым и даже не противным, как ожидалось сначала, когда просто нюхал пахучий кардамон. Сам кофе при этом, как и прежде, бодрил, кроме того, кардамон приносил пользу.

А через два дня под официальным именем майора американских войск ПВО Джереми Кокса полковник вылетел в Сирию на военно-транспортном самолете, доставляющем комплекты ракет класса «земля – воздух». И оба этих дня кофе он пил только с кардамоном, но запасаться на всю командировку кардамоном не пожелал, решил, что в арабской стране обязательно будут подавать кофе по-арабски. Оказалось, даже здесь его следует заказывать отдельно, потому что сами сирийцы кофе потребляют мало, предпочитая ему матэ…

Салим с легким, только лишь уважительным, лишенным лакейства поклоном поставил поднос на стол, развернулся всем телом и вышел. Джереми сначала налил сливки в кофе, положил в чашку ложку сахара и с некоторым удивлением посмотрел на Абдурахмана, словно только что вспомнил о его присутствии.

– Что принес? Показывай…

Абдурахман снял с плеч лямки рюкзака, поставил рюкзак на стул, сам встал по другую сторону спинки и долго возился с завязкой. Наконец справился и выложил на стол три большие и увесистые целлофановые упаковки с почти белым, только чуть-чуть желтоватым порошком. Улыбнулся с пониманием важности своей миссии:

– Здесь, если развесить на разовые дозы, на два с половиной миллиона долларов.

– Производство… – задал важный, с его точки зрения, вопрос Кокс, не слишком интересуясь финансовой составляющей проекта, поскольку его операционный бюджет был ограничен только той великой частью бюджета США, что выделена на проведение спецопераций. А это по общечеловеческим меркам очень много, гораздо больше, чем Абдурахман мог себе представить, а Джереми Кокс потратить.

– Мак выращен в Афгане, героин произведен на высококлассном оборудовании в Турции. Чистейшая фракция. Расфасован и подготовлен для переправки в Европу и в Россию. Маркировка, естественно, отсутствует. Это афганцы ставят свою маркировку, а турки – умнее, им такая реклама не нужна, им деньги подавай. Наличными, – хмыкнул Абдурахман.

– Как думаешь, местную маркировку сделать?

– Мешки с маркировкой уже готовы. На манер афганских, с саморекламой. При этом я старался избежать нарочитой назойливости. Вроде бы получилось. Останется только переложить и отправить в Россию всю партию, даже то, что турки думали гнать в Европу. С моряками я уже договорился и все им оплатил. Они сумеют спрятать мешки на сухогрузе. Сухогруз ходит под флагом Военно-морских сил России, следовательно, проверке в транзитных портах не подлежит. Российское Министерство обороны специально закупило кучу сухогрузов для поставок военного оборудования в Сирию. Согласно международному морскому праву, если судно идет под флагом военно-морского флота, его контролировать могут только в порту отправления и в порту прибытия…

– Это точно? – спросил Кокс.

– Абсолютно. Я проверял. Но суда отсюда тоже пойдут не порожняком. В Сирию они доставляют оружие, а отсюда увозят овощи и фрукты. Турки, конечно, морщатся, когда сухогрузы проходят через Босфор, эти сирийские поставки составляют им конкуренцию, но ничего предпринять не могут. Министерству обороны России официально разрешены данные коммерческие мероприятия. Дома полученное перепродают оптовикам. Деньги идут на армию и на войну в Сирии. Российской армии тоже как-то надо компенсировать свои поставки Асаду по заниженной цене.

– Это все хорошо. В смысле, отработал ты хорошо. Кстати, представился морякам как?

– Как вы, сэр, и говорили, слово в слово. Не забыл сообщить, что при передаче груза будет присутствовать доверенный представитель хозяина, как вы и просили. А я – так, мелкая сошка, песчинка в пустыне…

– Отлично. Занимайся делом и дальше. Американская виза для тебя уже почти готова. Как только завершим операцию, сможешь вместе с семьей выехать на постоянное место жительство в штат Коннектикут. Там у тебя будет свой дом на берегу лесного озера в горах. Ничего похожего на сирийскую пустыню. Дом уже куплен и ждет своего хозяина. Пока за ним присматривает сержант нашей службы. Мне так сказали.

– Спасибо, сэр.

– Работай. Все твое будущее и будущее твоих детей у тебя в руках. Иди… Мне сейчас надо переодеться, потом я навещу кое-кого…

Абдурахман аккуратно уложил пакеты с героином в свой рюкзак, забросил лямки за плечи и сразу направился к двери. А Джереми, уже чувствуя себя настоящим майором войск ПВО США, а вовсе не полковником Управления по борьбе с наркотиками, мысленно проиграл в голове предстоящий разговор с этим сирийцем с непривычным даже для грека именем, хотя звучит оно почти по-гречески – Гиваргис аль-Хабиби, про которого говорили, что он лучший специалист по ПВО Сирии. Правда, сам Кокс не видел среди других сирийских специалистов, с которыми ему доводилось иметь дело, хоть одного достаточно толкового. Среди таких Гиваргис, возможно, и выделяется. Но он выделяется еще и тем, что умеет думать. В американской армии этот майор ничем бы не отличался от других военнослужащих, считал Джереми Кокс, а здесь он – величина.