Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— Год назад я читал о том, что на Башкаусе начинают строить очередную ГЭС, — сказал Мороз. — Чебдарскую ГЭС. Плотина должна будет перегородить Башкаус у перевала Чебдар… а это как раз то место, где мы находимся…

— Угробят Горный Алтай скоро, — произнес Студент достаточно равнодушно. — Это значит, зальет долину Большого Улагана?

— Видимо, да, — наконец подал голос Геннадий.

Виктор переглянулся с Эльвирой.

— Но нам надо туда, наверх… — Баранов показал пальцем в грубую шкуру горы, возвышающейся сразу за дальним пролетом стального периметра.

— Ехать туда невозможно, — сказал я.

— Значит, мы пойдем пешком, — был дан ответ.

Автомобили мы отогнали немного в сторону от дороги, насколько это было возможно в данном месте. Между стальным забором и скалистыми стенами было порядочно свободного места — у въезда в долину оно было метра три-четыре… В дальнейшем оно сужалось до расстояния, едва достаточного для того, чтобы мог протиснуться один человек… Ощущение фатальной неизбежности чего-то такого, чему я не мог найти названия, не отпускало меня ни на минуту, пока мы проталкивались между стальным забором и каменной стеной, пока карабкались по крутой тропе к гребню и когда, наконец, добрались до плоской вершины, откуда хорошо была видна расстилающаяся под нами долина Большого Улагана.

— То, что мы ищем, находится на этом склоне, — показал рукой вниз Баранов.

Склон довольно круто спускающейся к долине гряды был чертовски велик по площади. Я бы сказал — огромен. И испещрен многочисленными трещинами и зловещими дырами, в которых наверняка гнездились какие-нибудь твари.

— Да здесь пяти лет не хватит, чтобы все обойти, — пробормотал Студент. — Где там искать вашу «ослиную голову»?

— Это верно, — согласился Баранов. — Но мы не будем обшаривать каждый квадратный метр. Есть, говорят, способ выйти на нужное место в течение нескольких часов…

— Ваши предшественники мучили Аркадия в течение пяти или шести дней, — тихо сказал Геннадий. — Пока он не согласился, чтобы ему отрезали руку.

— Да, я знаю про «руку славы», — сказал Мороз. — Ты еще в деревне про это намекал.

— Вот тут примерно то же самое. Группа мистиков и мракобесов провела ритуал по методу, предложенному Алистером Кроули, если не ошибаюсь… В средние века считалось, что «рука славы» — это отрезанная и подготовленная потом с помощью особых магических действий правая рука повешенного убийцы. Убийца при этом должен быть повешенным. Руку ему отрезали предпочтительно прямо на виселице, выпускали из нее кровь, высушивали и пропитывали воском, а в пальцы продергивали фитили. Считалось, что горящие свечи или пальцы имели силу замораживать людей на ходу и лишать их дара речи. Или не давать проснуться. Словом, своего рода воровской инструмент.

— А в нашем случае? Зачем это все было нужно?

— Если рука принадлежит человеку, который расстался с ней добровольно, то конечность обладает якобы расширенным набором свойств. «Прокачанная» такая рука, в общем. И она не просто помогает ворам усыплять хозяев имущества, а сама ищет спрятанные ценности. Указывает на них каким-то образом.

— Да неужели? — продолжал спрашивать Мороз. — И это помогло?

— Как видишь, конечно, нет. Это все вздор и средневековое невежество.

— Ну, естественно, — произнес Баранов. — Хотя бы уже потому, что поиски проводили уж очень далеко от реального места нахождения…

Я заметил, что никто из участников «крестового похода» так ни разу не произнес слов «Святой Грааль». Боялись говорить о нем прямо?

— Аркадия сделали инвалидом твои друзья, — сказал Геннадий Баранову. — Такие как ты, и из вашего же сообщества.

— О чем это он? — спросил вдруг Бэрримор.

Ратаев не удосужился объяснить. Вместо этого он спросил:

— Ну так каким образом вы намерены отыскать Грааль здесь?

Слово было произнесено. Вначале было слово и слово было два байта. Всего лишь единица информации, в отрыве от любого массива не имеющая никакого значения. Но и сейчас ничего не произошло. Не снизошел с небес громовой голос, не качнулась земля, и не хлынул из скал поток воды.

— Через две недели, — произнес Виктор, — ты сам его достанешь и вынесешь.

— Это зачем? С какой целью?

— Как с какой? По вашим же приметам, очень скоро, летом этого года должна состояться великая битва. Та, которую называют Армагеддоном. И состоится она сравнительно недалеко отсюда. При слиянии двух рек, а именно — Бии и Катуни. В самом центре России — страны Розы, как раз в том месте, где заложили Бийск… Ты ведь знаешь, для чего он был заложен и кем, верно, уважаемый тамплиер?

— А мне следует назвать тебя иллюминатом? Другом Люцифера?

— Да брось. Древние названия — пустой звук. Умершие традиции — не более чем размахивание руками. Нет больше тамплиеров — остались только клоуны, вообразившие себя носителями раннехристианской мудрости наподобие тебя, или Артема и Аркадия. Да и розенкрейцеров больше нет — остались только их спившиеся правнуки вроде Дюгоня, да «реконструкторы» из многочисленных клубов любителей старины, где на деревянных мечах рубятся по субботам менеджеры и водители… Иллюминатов тоже нет. Мир материален, и лучше всего это известно духовным руководителям, объявившим себя святыми, непорочными и непогрешимыми, а на деле — погрязшими в роскоши, жадными до денег и власти сластолюбцами… Которые указывают якобы истинно возможный путь своим овцам с промытыми мозгами.

— Пропаганда, — спокойно сказал Ратаев. — Надеюсь, ты не считаешь меня или себя «овцой»?

— Конечно, нет, — осклабился Баранов. — Кроме овец и свиней есть ведь и другие персонажи на любой ферме животных… Я — свинья, и не скрываю этого. Курач — пес. А вот ты — уж не обижайся — как есть конь Боксер. Это, кстати, мой любимый персонаж из той сказки.

— А кем ты тогда видишь его? — Ратаев показал подбородком в мою сторону. — Или мою бывшую?

В сторону Эльвиры Геннадий даже не посмотрел. Она ответила ему тем же.

— Это уже начинается софистика, плавно переходящая в неконтролируемую демагогию, — отрезал Баранов. — В общем, мы возвращаемся на базу. Там сидим и ждем дня «икс». В этот прекрасный момент Геннадий, ведомый интуицией, инсайтом или — я думаю, это будет вернее — точным знанием, идет на этот перевал, находит артефакт и несет его к Бийску. При этом — заметьте — мы все его оберегаем, следим, чтобы он не сломал себе ногу или не потерял руку… Даже помогаем ему доставить сокровище к месту Армагеддона… Билеты на лучшие места в партере у всех нас уже куплены. Мы садимся и смотрим, как силы добра бьются с силами зла, дожидаемся победы добра — она же неизбежна?.. Потом аплодируем, а после того, как будет опущен занавес, говорим Геннадию спасибо и забираем артефакт с собой, поскольку свою задачу он выполнил. Разумеется, Геннадий будет вознагражден за свои старания… Я полагаю, ни у кого возражений нет против этого здравого плана?