Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

Алтайцы переглянулись.

— Не совсем понимаю тебя, — честно произнес Борис.

— Эта штука никому не нужна, — сказал я. — Во-первых, это просто миф. Легенда, которую не нужно проверять и исследовать. Во-вторых, он излишне ценен. Вернее, скажем так, цены просто не имеет. Мужики, помните историю с плато Укок и вскрытием древних могил? Кто-то с этого обогатился… думаю, не особенно, кто-то защитил диссертацию… думаю, малоинтересную… И для этого нужно было таскать мертвую женщину по всей Сибири на потеху студентам и праздношатающимся. Так вот, здесь примерно та же история. Только последствия могут быть в сотни раз хуже.

— Я тебя понял, — сказал Семен. — Но мы и сами обо всем этом знаем.

— Вот только поверить тебе сложно, — вздохнул Борис. — Вы же, из России, все такие — кроме чемодана баксов ни о чем больше думать не можете. При этом доберетесь вы до этого чемодана, и чего с него поимеете? Ну, купите крутую тачку, крутой дом и крутой самолет. Жене подарите остров на Карибах и отправите ее туда, чтоб мозг не выносила. А сами так и будете продолжать пить горькую, потому что душа ваша уже давно потеряна… и купить новую никаких баксов не хватит.

— Не надо только этих душеспасительных бесед, — сказал я. — Ты не священник, а я вообще атеист. Есть у меня душа или давно уже нет, речь не об этом. Чемодан баксов мне бы не был лишним, но сейчас и не в нем тоже дело. И вообще, от этого чемодана мне только ручка светит, в лучшем случае.

— «Так не доставайся же никому», — пробормотал Борис.

— «Вынь у меня один глаз», — тем же тоном произнес Семен.

— Можете и так это оценивать, — пожал я плечами.

— Ну, по крайней мере, честно, — сказал Борис.

— Хотя ты ведь что-то недоговариваешь, — утвердительно проговорил Семен.

— Не без этого, — согласился я.

— Ну, тогда достаточно, — Семен разлил по чуть водки. — Ближе к телу, как говорили Ильф и Петров.

— Я прогуляюсь, — вдруг сказал Борис, поднялся и вышел. Я примерно понял, зачем, но продолжил разговор с Семеном.

— Это вас гоняют с полигона? — спросил я.

— Допустим.

— Я видел этот полигон. Почти прямо под нами находится мощный заряд, который скоро будет взорван. Он создаст плотину, которая закроет путь реке… Ну и понятно, что будет дальше. Алтай нуждается в собственном электричестве, следовательно, здесь будет построена еще одна ГЭС.

— Продолжай, — Семен чиркнул спичкой, прикуривая. — Хотя это и так все знают.

Вернулся Борис. Алтайцы быстро переглянулись, и эту передачу информации я увидел. Возможно, даже правильно понял.

— Заряд ядерный, — сказал я. — Видел на полигоне цистерну с аргоном. И еще кое-что. В некоторых технологиях я разбираюсь неплохо.

— Это серьезное заявление, — произнес Борис. — Хотя слухи ходили и об этом…

— Скорее всего, он небольшой, — сказал я. — Две-три, ну, может быть, пять килотонн. И то вряд ли. Но обычная, бризантная взрывчатка, эту гору не сдвинет.

— Взрыва быть не должно, — сказал Борис. — Мы здесь, чтобы не допустить перекрытия реки и создания ГЭС. Электричество нам хотят сделать слишком дорогой ценой.

— Выше по течению, — заметил Семен, — находится приличных размеров ртутное месторождение…

— Наше богатство и наше проклятие, — вставил Борис.

— Вот именно. Киноварь начнет размываться и поступать в реку. Ниже от плотины есть несколько поселков… А через день пути — Катунь.

— Хотя и не только в ртути дело…

Алтайцы переглянулись и покачали головами. Они тоже не собирались рассказывать мне всего.

— Юго-восточный склон, — сказал я. — Тот, который за полигоном. Если его обрушить, то подъем плотины не сможет закрыть реке путь. Она просто пойдет по новому руслу — юго-восточному. В крайнем случае, заполнит котловину.

— Как ты его обрушишь? — спросил Семен. — Для этого нужно либо украсть заряд, либо самим сделать такой же мощный. Это нереально.

— Абсолютно, — сказал Борис.

— А если заряд сработает не так, как надо? — спросил я. — Если в результате взрыва произойдет не сдвиг массива, а всего лишь частичное обрушение одного из склонов?

— Для этого надо изначально сделать неверный расчет. Неправильно расположить заряд, да и вообще не в том месте. Намудрить с проектной мощностью взрыва. А сколько там перекрестных проверок и заинтересованных фирм! Собственно Росэнерго. Росатом. А значит, никуда без военных и ФСБ…

— Поговорку про семь нянек помните?

— Помним, — сказал Семен. — А еще мы помним про лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Тогда где же тут представители всех этих ведомств?

— Подрыв намечен на ближайшие недели. Турбазу ведь тут построили не просто так. Здесь сроду никого не было, кроме военных и проектировщиков из разных контор. Сейчас первый год как тут пусто, потому что все уже сделано. Все ждут низкой воды… Вот тогда и бабахнут.

— Если жизнь не внесет коррективы, — заметил я. — Слышали же, что в Москве опять творится?

— Там всегда что-нибудь творится, — сказал Борис.

— Но когда речь идет о деньгах, все начинают работать на удивление слаженно, — заметил Семен.

— А военные? У них же нет денежного интереса…

— Зато у какого-нибудь генерала не проходит стояк в штанах от самой мысли, что ему удастся взорвать сверхмощную бомбу… Нет, это не все так просто: неверно рассчитать, неправильно расположить… Проще уж внести некоторые коррективы… и пусть тогда разбираются, почему река не по тому руслу пошла…

— Погодите, я что-то не понял, — сказал я. — Это вы о чем?

— Сейчас еще довольно высокая вода, — пояснил Семен, — пока идет таяние ледников в горах. Река идет по летнему руслу, заполняя временный рукав, который становится более полноводным, чем основной, как будто не умещается в обычное — тут такая особенность…

— И летнее русло как раз огибает юго-восточный склон, образуя каньон, — сказал Борис.

— И если допустить, что плотину попытаться поднять сейчас…

— То получится так, что основная масса воды, вместо того, чтобы наполнять котловину…

— Устремится по летнему руслу. Но для этого нужно, чтобы с гор действительно хлынул поток… А предпосылок к этому пока не было.

— А если они появятся?

— Тогда вода размоет водохранилище, не дав ему сформироваться. И не даст никакой возможности для работ по дальнейшему укреплению дамбы. Вернее, это все можно будет сделать, но только через несколько лет…

— Если на это дадут деньги…

— Военные такие дела не за деньги делают…

— Зато ни один инженер пальцем не пошевелит, если…

… Алтайцы словно бы забыли про меня, завязав давнишний полу-спор, полу-диспут на предмет судьбы горного района, в котором сейчас находились мы, а под нашими ногами ждал своей минуты заряд, и вполне вероятно, что ядерный. Мирный атом, понимаешь… Я в свое время читал про гидротехническое строительство, более того, в студенческие годы даже сдавал экзамен по этому предмету, а что касается новых ГЭС в Горном Алтае, то эту тему в последние годы если и озвучивали, то только в блогах самых непримиримых «зеленых». Про постройку новой плотины путем подрыва ядерного боеприпаса как-то поднялся истошный взвизг в интернете, но очень быстро погас. И то верно — в Москве слишком много всего творится, есть на что обратить внимание; кому какое дело до ядерного взрыва, да еще мощностью всего лишь где-то в одну пятую от Хиросимы…