Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— А почему сразу мужик? — чуть ли не хором спросили Эльвира и Татьяна. Они взглянули друг на друга и едва заметно улыбнулись — невесело так. В другой обстановке, при других обстоятельствах это наверняка вызвало бы смех.

Никто больше и не подумал смеяться. Отвечать на риторический вопрос — тоже.

— Читаем строчку, — продолжил Монин. — «Сомножь предпоследнего ряда звериного мира камней». Какие камни у нас по Книге Исхода?

— Яхонт, агат и аметист, — сказал я, вспомнив наш недавний разговор. — Как их сомножить? И какие из них — звериные? Дальше об этом где-то сказано?

— В Библии нет ответа на твой вопрос… Он здесь. — И Монин достал из прикроватной тумбочки какую-то книгу, показал мне обложку.

— «Мидраш Бемидбар Рабба», — прочел я вслух. — С ума сойти, что это еще такое? Один из протоколов сионских мудрецов?

— Почти угадал… В этой книге есть то, чего не хватает для нахождения нужного нам числа. — Аркадий нашел нужную страницу и начал читать: «У каждого князя был свой отличительный знак; у каждого было знамя, и все знамена были разного цвета, соответственно цвету камней на нагруднике Аарона.

Камнем Реувена был рубин, и знамя его было красным; и вышиты на нем были мандрагоры.

Камнем Шимона был топаз, и знамя его было зеленым; город Шхем был вышит на нем.

Камнем Леви был изумруд, и знамя его было на треть белым, на треть черным и на треть красным; вышиты на нем были Урим и Тумим.

Камень Йехуды — карбункул, и цвет знамени его — цвет небес; вышит на нем лев.

Камень Иссахара — сапфир, и знамя его черно как сурьма, вышиты на нем солнце и луна…

Камень Зевулуна — алмаз, цвет его знамени белый, корабль вышит на нем…

Камень Дана — яхонт, цвет его знамени подобен сапфиру, вышита же на нем змея…

Камень Гада — агат, и цвет его знамени ни бел и не черен, но белый и черный вместе; вышит на нем стан воинский…

Камень Нафтали — аметист, и знамя его как светлое вино неглубокого красного цвета; вышита на нем серна…

Камень Ашера — хризолит, знамя его цветом как драгоценный камень, коим украшают себя женщины; вышито на нем древо масличное…

Камень Йосефа — оникс, знамя его черного цвета; вышит на нем для обоих князей, Эфраима и Менаше, знак Египта… На знамени Эфраима — телец… на знамени Менаше буйвол…

Камень Биньямина — яспис, и цвет его знамени был сочетанием двенадцати цветов; вышит на нем был волк…»

— Я понял! — сказал я. — Из всей этой кунсткамеры надо выбрать только животных… И соответствующие им номера.

— Верно. И перемножить их! — произнесла Татьяна. — Это каких именно?

Аркадий протянул мне книгу, и я пробежал список:

— Это что у нас тогда получается?.. Животных у нас не так много. Лев — номер четыре — карбункул, змея — номер семь — яхонт, серна — девять — аметист, бык — одиннадцать — оникс и волк — двенадцать — яспис… В третьем ряду два знака животных: змея и серна. Семь и девять. Шестьдесят три… Умножаем на тридцать… Получаем…

— Тысячу восемьсот девяносто, — сказала Таня. — Немало!

— В какую только сторону?

— Против бега коня томского, — сказала Эльвира. — На гербе Томска изображена бегущая лошадь. И бежит она в левую сторону. Значит, от третьей точки прокладываем путь вправо. И куда мы уходим?

— Смотрите. — Аркадий протянул Эльвире карту. Этот человек был очень подготовленным, надо сказать!

— Аральское море! — воскликнула Эльвира. — Недалеко от города Муйнак! Все сходится! Значит, неслучайно там они все работали…

— Это ошибка, — сухо произнес Монин. — И вы все ее только что не заметили.

— Понятно, — сказала Таня. — К Муйнаку поворот на юг. Но не направо, а налево! И мы неверно истолковали самую последнюю строчку. Она, видимо, звучит так: « Последние — право же, на юг.»

— Нет, — усмехнулся Монин. — Это можно воспринять так, но правильнее будет таким образом: « Последние — направо, но не на юг».

— Тогда поворачивать надо на север, к Аральску? — спросил я.

— Нет. Совсем нет.

— И где же в таком случае ошибка?

— Яхонт — лишний камень, — сказал Аркадий. — Змея — не зверь. Ни с точки зрения зоологии, ни с точки зрения древних иудеев. И слово «сомножить» тут явно имеет более простой смысл.

— Тогда… всего девять? Двести семьдесят километров на запад? — спросила Эльвира.

— Именно.

— А оттуда поворачиваем все-таки именно на север, да? И где наш конечный пункт?

— Здесь! — Палец Монина уперся в Кулундинскую низменность. — Там, где исчез Геннадий. Он уже знал, где искать.

Мы все некоторое время молчали.

— Но где именно? — подал голос Курач. Ему было интересно, и он наверняка уже отчетливо слышал шелест крупных купюр.

— Я скажу, — произнес я и вынул из кармана бумагу, которая должна была дойти до Бэрримора. — Но сразу говорю: по описанию это не похоже ни на Кулунду, ни на Аралкум.

— Можно ознакомиться? — вкрадчиво произнес Монин.

— Разумеется, — сказал я, — протягивая распечатку. Без особой уверенности, что поступаю правильно, впрочем.

Монин уставился на копию, снятую то ли с пергамента, то ли с папируса. Судя по начертанию малопонятных букв и стилю изложения, это вполне мог быть восемнадцатый век, если я что-то в этом понимаю. Евангелист заговорил:

— Егда вздымеша вышину… пятинадесяти дюжин саженей сыщи камык подобозрачен главе скотины с великими ушесами сиречь ясляка. Зри долу… насупротив… локтей… дондеже узриша в стене лаз егоже… тесниною…

Аркадий неплохо разбирался в старинных буквах. Но прочесть поврежденные части текста ему было не под силу. Больше ничего понять и более продвинутый специалист не смог бы.

— А как это будет по-современному? — спросила Эльвира.

— «Когда поднимешься на высоту… ста восьмидесяти саженей, найди камень, похожий на голову скотины с большими ушами, а именно осла. Смотри вниз… напротив (какое-то расстояние) пока не увидишь в стене лаз, которого… узким проходом…» Как-то так… Конечно, хотелось бы посмотреть, как выглядит оригинал, возможно, удалось бы разобрать больше. Петровская эпоха, в этом нет никаких сомнений.

— Прямое указание, куда идти и где искать? — заинтересовался Курач.

— Насчет «прямое» — не уверен. Хотя, конечно, этот документ нельзя сбрасывать со счетов. С другой стороны, ты прав: сто восемьдесят саженей — это без малого четыреста метров, а таких гор в Кулундинской низменности нет и быть не может…

— Но тут не хватает части текста, — сказал я. — Может быть, там было что-нибудь вроде: «когда поднимешься на высоту десяти метров, пройди на восток не более ста восьмидесяти саженей».

— Почему именно на восток? — удивился Аркадий.

— Так, случайно на ум пришло… — начал было я, но телефонный звонок прервал это высказывание. Звонили мне. И звонил не кто иной, как Виктор. Мастер из Общества. Мой духовный босс.