Сергей Зверев - Логово проклятых

Старший лейтенант уже не мог говорить и только виновато глядел на командира. На бледном обескровленном лице были почти не видны Аркашкины знаменитые веснушки. Его губы стали теперь абсолютно белыми.

Вместо Волынова заговорил Байбаков, возвышающийся над всеми:

– Мы лагерь нашли, даже секреты их выявили. Аркашка тогда радовался как ребенок. Урезонивал я его, а он говорил, что мы очень хорошую новость командиру принесем. Ведь чудом выследили! Когда отходили уже, на дальних подступах мина грохнула. Ночь, ни черта не видно, а он поторопился. Виноват я, Михаил Арсеньевич, первым его пустил. А он заведенный такой был. Не уберег я парня.

– Перестань, Семен, – тихо сказал Борович, беря руку Волынова. – При чем тут ты? Ты не виноват, не кори себя.

Волынов пошевелил губами, как будто хотел что-то сказать, потянулся подбородком вверх и тут же расслабился. Глаза старшего лейтенанта смотрели мимо людей, склонившихся над ним, на голубое небо, светлевшее в кронах. Деревья чуть качали верхушками, как будто прощались.

Потом в землянке Боровича собрались он сам, Байбаков и Лозовой. Все хмурые, играющие желваками. Ситуация сложилась критическая, и решение принимать надо было сейчас. Следовало если не согласовывать свои действия со штабом, то как минимум сообщить туда о планах.

Борович понимал всю степень ответственности, но убеждать начальство, находившееся в Ровно, у него не было ни времени, ни возможности. Сейчас и здесь, на месте, ему было виднее, как поступить. Он видел и возможность проведения операции, и риск отказа от нее.

То обстоятельство, что оперативная группа, действовавшая под видом боевого отряда УПА, стала просто бандой, это еще половина беды. Самое важное состояло в том, что главарь этой новоявленной банды Антон Горобец был лично и давно знаком с Андреем Лодяжным.

Этот человек, которого очевидцы считали партизаном, подпольщиком, сейчас выступал как командир отряда УПА. Из Ровно на запрос Борового ответили почти сразу, сообщили что в составе создаваемых ложных групп и среди офицеров госбезопасности никакого Лодяжного нет. И только вчера вечером пришла еще одна шифровка. В ней говорилось, что на Андрея Афанасьевича Лодяжного в январе 1943 года было заведено уголовное дело по подозрению в связи с немецкой разведкой.

Андрей Лодяжный появился в отряде «Мститель» после разгрома городской подпольной ячейки. Видимо, кто-то его рекомендовал. Установить этого человека было уже невозможно, потому что в боях вскоре погибли двое членов подполья, уцелевших вместе с ним.

Лодяжный вроде бы показал себя умелым и находчивым разведчиком. Он постоянно приносил хорошие сведения о передвижении немецких войск, которые партизаны отправляли в штаб фронта.

Вот там-то и нашлись люди, которые в конце концов заметили, что большая часть этих данных была весьма похожа на дезинформацию. В отряд пришел приказ задержать Лодяжного, но он днем раньше погиб в бою. Нашлись и свидетели этого факта. Уголовное дело было закрыто.

– Товарищи! – Борович посмотрел в глаза своим помощникам. – Иного выхода, кроме как срочно уничтожить отряд Горобца, у нас нет. Не только потому, что они предатели и бандиты, совершающие уголовные преступления с оружием, которое советская страна вручила им для святого дела. С этим отрядом может быть связан еще один человек, который предал Родину давно. Он с самого начала войны работал на гитлеровцев. Не берусь посчитать, сколько жизней советских людей на его совести. Нам надо срочно найти этого негодяя. Сейчас он находится в стане врага, в рядах Украинской повстанческой армии. Значит, информация о ложных отрядах УПА, создаваемых нами, может просочиться к противнику. Этого допустить нельзя. Какие у кого соображения?

– Если позволите, – сказал Байбаков и по-ученически поднял руку. – Взрыв мины в лагере Горобца, конечно, слышали. Но была ночь. Вряд ли бандиты сразу ринулись проверять, что там произошло. Они поднялись по тревоге, заняли оборону. Я думаю, что мина, на которой подорвался Аркаша, была установлена не для защиты лагеря отщепенцев. Она лежала там еще с тех времен, когда здесь шли бои. Утром бандиты наверняка послали людей, те увидели последствия взрыва противопехотной мины, кровь. Если там есть толковые люди, то они разглядели и следы подкованных лошадей. Но мало ли что могло случиться. Бесхозные кони шатались по лесу и по степям. Один случайно набрел на мину, был ранен и ушел сам на трех ногах. Бандиты могли подумать и о людях, которые подорвались, но забрали раненого или погибшего с собой. Однако мина сработала на изрядном удалении от лагеря и в таком месте, что связать этот взрыв с разведчиками, которые выслеживают банду, вряд ли кому придет в голову.

– То есть ты хочешь сказать, что в их лагере сейчас обычный режим охраны и никаких экстренных мер они принимать не стали? – спросил Лозовой.

– Именно.

– Я согласен с Байбаковым, Михаил Арсеньевич. Но задействовать нам придется всех своих людей. Я тут набросал уже план операции. Если позволите, я доложу.

К расположению отряда Горобца бойцы вышли поздно вечером. Лозовой предложил не рисковать, дать людям отдохнуть после длинного и напряженного перехода, выставить боевое охранение и дождаться рассвета.

Когда небо начало светлеть, самые опытные бойцы скрытно двинулись вперед. Места расположения сторожевых постов и секретов они установили очень просто, проследили за их сменой.

– Вот и они, – прошептал Лозовой, наклонив голову к Байбакову. – Ребята не очень осторожные, всех мудростей разведчиков не знают. Я начинаю.

Капитан Лозовой разработал очень простую операцию. Он не хотел терять время.

Часовых его бойцы снимали быстро, без всякого шума. Армейские ножи прекрасно делали свое дело. Тела предателей оставались лежать в кустарнике.

Пока людям Лозового удавалось продвигаться незаметно для противника. Метров через сто будут видны первые землянки и старенький, почти развалившийся домик лесника.

Потянуло дымком костра, запахом каши. Ясно, повара в лагере готовили завтрак.

Лозовой шел первым. При нем был автомат ППС, с которым он уже не раз выезжал в подобные командировки.

Наконец-то бесшумная часть операции закончилась.

Бородатый мужчина с припухшими от сна и выпивки глазами вышел из-за деревьев, расстегивая на ходу ширинку. Мгновение он стоял, опешив от того, что увидел. Молча, бесшумно ступая по траве, к лагерю приближались вооруженные люди. Один два, три… восемь… двенадцать. Бородач сдавленно закричал и бросился назад к лагерю.

Лозовой остановился, вскинул автомат и короткой очередью срезал бандита. Это было знаком для всех, отправной точкой отсчета.