Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

– Каратели в Берёзовке и ближних деревнях полторы сотни заложников расстреляли, – хмуро заметил Фёдор Кондратьев, которому не понравился самоуверенный тон Коробова. – Часть людей живьём сожгли.

Павел недовольно засопел и подвинул ближе бутылку рома, привезённую с собой.

– За встречу выпьем или поучать меня будете? Ты, Фёдор, когда эшелон взрывал, шестерых ребят-путейцев угробил. Даже следов от них не нашли. Зато паровоз и четыре танка уничтожил. Великая победа!

– Ладно, хватит! – хлопнул ладонью по столу Журавлёв. – Открывай свой ром, а ты, Фёдор, насчёт закусить позаботься.

– Вы тут все в новой форме, со звёздами, с орденами.

– Одну пару лейтенантских погон мы тебе уступим. Носи, красуйся.

– Как насчёт представлений на медали или ордена? – разливая в кружки ром, спросил Коробов. – Что, мои ребята плохо воюют?

– Готовь бумаги человек на пять-семь, – согласно кивнул Журавлёв. – Нас тоже не сильно балуют. А на тебя, Павел, я сам представление напишу.

– Числился бы в нашем отряде, – завёл давнюю тему комиссар Зелинский, – давно бы с наградами ходил.

Зелинский всячески добивался, чтобы Коробов влился в отряд «Застава». Можно было бы рапортовать об укреплении отряда. Тридцать-сорок конных бойцов сразу бы подняли боевую силу, а там и бригаду можно формировать. А это повышение авторитета комиссара, перспектива более высокого звания.

Но младший лейтенант Коробов предпочитал воевать самостоятельно, хотя некоторые операции проводили совместно. Журавлёв не настаивал на объединении. У Павла Коробова своя тактика, воюет он активно, значит, нечего огород городить. Переводя разговор, капитан поднял тост за победу, затем попросил:

– Ты, Павел Семёнович, выдели для нашего старшины десяток-другой патронов к «маузеру». Если запас, конечно, имеется.

– Чего же не поделиться?

Коробов протянул старшине Будько две обоймы.

– Фриц запасливый был. И стрелял неплохо. Только мы ему не дали разогнаться.

На встрече обсудили будущие совместные операции. К Первому мая, как водится, собирались нанести два-три крепких удара в честь пролетарского праздника. Уезжая, Коробов оставил в подарок свою запасную лошадь.

– Нет у вас кавалеристов, – поддел он Зелинского. – Пользуйтесь моей добротой.

Расстались тепло. Приятно осознавать, что неподалёку находятся боевые друзья, на которых можно рассчитывать в трудную минуту.

Отряд «Сталинцы», которым командовал лейтенант Андрей Зиняков, тоже провёл несколько операций. В сорок втором году это был самый крупный отряд в округе, и руководил им бывший директор совхоза Илья Бажан. Отряд долгое время практически бездействовал. Когда каратели и полицаи окружили и начали уничтожать разложившийся от бездействия отряд, командование взял на себя лейтенант Зиняков, занимавший скромную должность командира взвода.

Он собрал в кулак уцелевших партизан, организовал отпор и с боем вывел остатки «Сталинцев» в безопасное место. В эти тяжёлые дни «Сталинцам» хорошо помог особый отряд НКВД «Застава», устроив несколько диверсий на дорогах.

Когда-то сильный отряд, носивший имя Сталина, пришлось сколачивать заново. Илья Бажан остался при новом командире в качестве заместителя, в основном занимался хозяйственными делами, всё чаще прикладываясь к бутылке.

Лейтенант Зиняков, кадровый офицер, наладил воинскую дисциплину, создал ядро из активных партизан и совместно с отрядом «Застава» разгромил волостной отдел полиции в селе Вязники. В ходе боя также был наполовину уничтожен немецкий гарнизон.

Лейтенант приехал к Журавлёву обсудить совместную операцию на железной дороге перед первомайскими праздниками. И опытный пограничник капитан Журавлёв, и прошедший первые, самые тяжёлые бои сорок первого года лейтенант Андрей Зиняков понимали, что перед Первым мая немцы крепко усилят охрану.

Но сложившаяся практика встречать любые праздники победами в труде и бою не оставляла им другого выхода. И соответствующая информация уже лежала на столе Журавлёва. Главное политическое управление призывало (и приказывало!) встретить Первое мая ударами по врагу, о чём доложить на Большую землю.

– Коробов со своими ребятами уже готовят удар по одному из гарнизонов, – сказал Журавлёв. – Ну, а нам с тобой остаётся железная дорога.

– Три отряда – это уже бригада, – осторожно вмешался в разговор Зелинский. – А учитывая, что вам, Иван Макарович, присвоено звание «майор», вы могли бы издать приказ об объединении всех трёх отрядов в бригаду. Диверсии, проведённые бригадой, – это звучит!

Журавлёв поморщился, как от кислого. Сообщение о присвоении ему майора пришло лишь пару часов назад. Он не торопился афишировать его. Долгое время ходит в лейтенантском звании Виктор Авдеев, не повышают заместителя командира отряда Фёдора Кондратьева, а Журавлёв всем напоказ майорскую звезду нацепит.

– Поздравляю, товарищ майор, – пожал ему руку Зиняков. – Такое дело обмыть не грех.

– Обмоем, Андрей, раз наш комиссар язык за зубами держать не умеет. Только сначала надо обдумать, где эшелоны взрывать будем. Мальцев уже провёл разведку. Везде посты, дрезины с пулемётами постоянно взад-вперёд раскатывают.

– Жителей заставляют вдоль насыпи дежурить, – сказал Зиняков. – Стоят с кольями через каждые сто шагов. Моих ребят увидели, колья побросали и едва не со слезами просят: «Не надо ничего взрывать. Нас расстреляют и деревню сожгут».

– Ты заметил, Андрей Викторович, что на фронте затишье установилось, – подвинул ближе карту майор Журавлёв. – Так, небольшие бои местного значения, а эшелонов с войсками и техникой вдвое больше проходит?

– Заметил, – кивнул Зиняков. – Сводки Информбюро получаем. Рацией с вашей помощью обзавелись.

Это было знаменитое затишье перед будущей Курской битвой, которую секретно планировали в Генеральном штабе Красной Армии.

К началу апреля 1943 года линия советско-германского фронта проходила практически по прямой линии от Ленинграда до Чёрного моря. Лишь возле Курска, между Орлом и Харьковом, образовался большой выступ, который на сто километров вклинился в немецкую оборону и перерезал важные коммуникации во вражеском тылу.

Этот участок представлял выгодный плацдарм для наступления наших войск. Вместе с тем немецкое командование одновременно готовило встречную операцию под кодовым названием «Цитадель». Охватывая Курский выступ с трёх сторон, германские войска в случае удачи могли окружить крупные силы Красной Армии в гигантском котле.

15 апреля 1943 года Гитлер утвердил план операции «Цитадель». Предполагалось задействовать в качестве ударной группировки 900 тысяч человек, 10 тысяч орудий и миномётов, 2700 танков и самоходных орудий, 2000 самолётов. Красная Армия к началу Курской битвы в июле сорок третьего года имела 1300 тысяч бойцов и командиров, около 20 тысяч орудий и миномётов, 3500 танков и самоходок, 2100 самолётов.